Игры вчетвером - Мур Джейн. Страница 57

В три пятнадцать, когда Пэм дослушала речь королевы, вся семья прошла в столовую, где стоял красиво накрытый большой стол. Джо постаралась сегодня от души. Стол ломился от праздничных блюд. Все расселись по местам. Отец открыл шампанское, а Тим разлил его по бокалам. Джо налила детям в бокалы ананасовый сок. Брат поднялся с бокалом в руке и постучал вилкой по его хрустальному боку.

– За нашу семью... и за тех, кому она не удалась или не удается! – провозгласил он.

Джо засмеялась и сделала первый глоток. «Брат прав. Мы все же были семьей, хотя и не очень удачной. Я – разведенная женщина с двумя детьми. Сам Тим – актер-неудачник, личная жизнь которого напоминает бескрайнюю голую степь. А родители? Я же знаю, что у них давно не все в порядке, хотя редко их вижу».

Только Томас и Софи были пока свободными от тяжелого бремени неудач и ошибок. Джо собиралась и дальше защищать их, но знала, что каждый обязан сам учиться жизни на своих ошибках. Джо подумала, что так происходит у всех людей на земле. Все они живут, страдают, спорят, учат своих друзей, как жить. Но когда дело доходит до себя самого, всем кажется, что у него все будет по-другому. Что человек, которого он выбрал, самый лучший в мире. Что он не способен на ложь и предательство и никогда не бросит тебя. Люди такие оптимисты в душе! Иначе никто в мире не женился бы и на земле не рождались бы дети. Посмотрев на сидящих за столом родных людей, Джо вдруг умилилась и почувствовала себя частью каждого их них.

– Эта морковь не доварилась. Ее надо было поварить еще минут пять, – услышала она недовольный голос матери.

– Прости, что? – Умиление Джо моментально испарилось.

– Я сказала, что морковь трудно жевать, – повторила Пэм и высоко подняла вилку с наколотым куском моркови вверх, как будто демонстрируя важную улику в суде.

От звука брошенного на тарелку ножа все вздрогнули.

– Господи, женщина, ты дашь нам спокойно поесть хоть раз в жизни, не слушая твою идиотскую, никому не нужную критику? – закричал Джим, краснея от гнева. – Бедная девочка так старалась, готовя все это, а ты вместо благодарности только все критикуешь!

Тим, сидевший между детьми, побледнел и обнял Томаса с Софи. Внуки с открытыми ртами в ужасе смотрели на разгневанного дедулю, которого до этого всегда видели только спокойным и добродушным.

– Все в порядке, папа, – пробормотала Джо, надеясь прекратить эту сцену, грозившую перерасти в еще один развод в их семье.

– Нет, не все в порядке, Джо, совсем не все в порядке, – твердо сказал Джим. – Морковь очень вкусная, гораздо вкуснее той разваренной гадости, которой кормила нас много лет твоя мать!

И в доказательство этого отец наколол вилкой сразу несколько кусков моркови, сунул их в рот и стал жевать, специально громко причмокивая от удовольствия.

Все остальные ели молча, уставившись в свои тарелки, как будто увидели там что-то интересное. Томас был настолько выбит из колеи, что съел ненавистную брюссельскую капусту, даже не заметив этого.

– Бабуля плачет, – доложила вдруг Софи. Джо посмотрела на мать, прикрывшуюся бокалом, но по ее дряблой щеке катилась предательская слезинка прямо в тарелку.

– Бабуля не плачет, Софи, детка, – фыркнула Пэм. – Просто картошка оказалась такой горячей, что у меня на глазах выступили слезы, вот и все. Лучше ешь свои овощи, если хочешь вырасти большой и сильной, а не смотри по сторонам.

Остальную часть ленча все вели себя чрезвычайно вежливо, беседуя о каких-то пустяках.

– Я что, дожив до тридцати лет, должен превратиться в ребенка, страдающего от развода родителей? – тихо спросил Тим, нервно переключая на пульте телевизионные программы.

Было уже одиннадцать часов вечера. Брат с сестрой устроились в гостиной на диване. Они только две минуты назад попрощались с родителями, пожелав им спокойной ночи. И провели не самый лучший вечер в жизни, просидев с мрачными родителями весь вечер у телевизора. После неудачного ленча ссор больше не было, но их и быть не могло. Пэм и Джим вообще не обращали друг на друга внимания, демонстративно разговаривая только с другими членами семьи.

– Сомневаюсь, – сказала Джо. Она пила горячий шоколад, обхватив ладонями кружку. – Я спросила днем папу, все ли у них в порядке. Он сказал, что да, просто у них сейчас сложный период в семейной жизни.

– Сложный период? – ужаснулся Тим. – В их возрасте? Я думал, что с годами наоборот отношения супругов должны улучшаться. Люди привыкают друг к другу и становятся более терпимыми к недостаткам. Если это не так, то я напрасно расстраиваюсь, что не могу найти себе жену.

– В этом заключается главная шутка семейной жизни. Вы встречаете свою пару, женитесь, рожаете детей, затем большую часть жизни проводите, живя не для себя. Стараетесь стать хорошим работником, хорошим мужем или женой, хорошей матерью или отцом. Когда дети вылетают из гнезда, вы выходите на пенсию и становитесь самим собой наконец. А с вами рядом ваша пара, которая тоже становится собой. Если вам повезло и вы еще можете найти какие-то хорошие качества друг в друге, то спокойно живете дальше. Если нет, то портите друг другу остаток жизни.

– Как ты думаешь, они могут развестись? – серьезно поинтересовался Тим. Лицо у него было встревоженным.

– Господи, надеюсь, что нет, – хмыкнула Джо. – Ты думаешь, что мать сможет жить одна? Ей же некого будет пилить. Она же тогда станет постоянно торчать у нас и доводить еще хуже, чем сейчас.

Джо пыталась сгладить шуткой тягостное впечатление от всего, что случилось сегодня, но в глубине души боялась не меньше брата. Ведь, по идее, это был такой возраст, когда родители должны были бы уже притереться друг к другу и радоваться жизни, избавленные от стрессов на работе и родительских обязанностей. А вместо этого они вели себя сегодня, как молодая парочка накануне развода.

– Знаешь, Джо, это выглядит куда серьезней, чем просто сложный период в семейной жизни. Ты заметила, с какой ненавистью отец смотрит на мать? Он сегодня не смог сдержаться даже при детях, – не успокаивался Тим.

Джо поставила пустую кружку на журнальный столик, встала и потянулась.

– Не переживай, это просто Рождество, – уверенно сказала она, надеясь успокоить взволнованного брата. – Уверяю тебя, прямо сейчас люди по всей стране точно так же ссорятся, потому что провели вместе целый день в предпраздничных хлопотах, устали от криков возбужденных детей, общения с друзьями, родственниками и перемыли горы грязной посуды. Это выбивает из привычной колеи, согласись.

– Ты права, – кивнул Тим, соглашаясь. – Я недавно читал статью о том, что самое большое число заявлений на развод подается в первую неделю после Рождества.

Они замолчали. Тим переключал каналы, пытаясь найти что-нибудь интересное, а Джо листала журнал «Космополитэн». Она обнаружила там статью с названием «Как пережить Рождество». В ней сообщалось то же самое, что говорила она, и прилагалась статистика, которую привел Тим.

– Вот смотри, это как раз то, о чем мы с тобой рассуждали. Санта-Клаус правильно делает, что появляется только раз в году, иначе человечество бы просто вымерло, – сказала Джо.

Тим улыбнулся и ткнул пальцем в телевизионную программу на столе.

– Смотри, сейчас будет мультик. Посмотрим и пойдем спать?

Джо вспомнила сегодняшний звонок подруги. Рози позвонила под вечер поздравить их с праздником и повеселила Джо рассказом о том, как прошло Рождество в ее семье. У нее были очень старенькие дедушка с бабушкой, придававшие семейным сборищам комедийный оттенок. Бабушка Вайолет сегодня громко прохрапела весь фильм «Мост через реку Квай». Проснулась только один раз, посмотрела одним глазом на экран и заявила: «Живучая нация эти японцы». А глуховатый дедушка Джек, простывший сегодня, весь ленч рассказывал анекдоты, всеми родственниками за долгие годы уже выученные наизусть, и при этом оглушительно чихал.

– Мы сначала притворились и немного посмеялись для приличия, – рассказывала Рози. – Но не тут-то было. Он вошел во вкус и стал рассказывать весь репертуар по второму кругу. И просто взбесился, когда на тридцать пятом анекдоте никто не засмеялся, потому что в этот момент говорили о чем-то интересном. Он обозвал нас всех «унылыми задницами», громко чихнул и тут же захрапел.