В твоих пылких объятиях - Мур Маргарет. Страница 23

– Пробовал и должен тебе сказать, что более неприятного и горького напитка мне еще отведывать не приходилось.

На мой взгляд, незачем было его сюда привозить.

Продолжая оживленно болтать с мальчуганом, Ричард не заметил, как они выехали из города и покатили по сельской местности. Мерное покачивание кареты убаюкало Уила, и он, склонив голову на плечо матери, закрыл глаза.

Ричард, убедившись, что мальчик уснул, повернулся к Элиссе и негромко сказал:

– У тебя удивительно умный адвокат.

Элисса настороженно посмотрела на мужа.

Блайт продолжал:

– Договор, который он составил, выше всяких похвал.

Остается только выяснить, чья это была идея подсунуть мне его непосредственно перед брачной церемонией, чтобы я не смог его прочитать?

Элиссу охватило негодование.

– В том, что ты не успел его прочитать, виноват один только король, – прошипела она. – Это он назначил время и место брачной церемонии и все время подгонял события, так ему не терпелось сесть за стол.

– Но ты могла послать договор для предварительного ознакомления мне на квартиру.

– Я не знала, где находится твоя квартира, и мистер Хардинг тоже этого не знал. – Элисса отвернулась к окну и стала смотреть на расстилавшийся вокруг ландшафт, давая понять, что разговор закончен.

Ричард наклонился к ней и прошептал:

– Уверен, при желании ты могла бы узнать мой адрес.

Тебе также не составило бы труда явиться в Уайтхолл чуть раньше или, на худой конец, переслать мне документ прямо в театр.

– Мистер Хардинг закончил его переписывать в ту самую минуту, когда нам подали карету, чтобы ехать в Уайтхолл!

– Так это он его писал, а не клерк Моллипонт?

– Да, он.

– Похоже, он принимает твои дела слишком близко к сердцу, – сказал Ричард.

Элисса посмотрела на него с презрением.

– Мне все ясно. Ты не в силах поверить, что мужчина способен относиться к женщине просто как к уважаемому клиенту. Так вот, он составил договор и переписал его набело лично – по той простой причине, что мистер Моллипонт пишет довольно медленно.

– Непонятно, почему в таком случае «железный» Хардинг не взял себе другого клерка?

– Может быть, уже хватит столь неуважительно отзываться о мистере Хардинге? Заявляю еще раз: он не питает ко мне никаких чувств, кроме дружеских, как, впрочем, и я к нему. Он был другом моего отца, и нет ничего удивительного в том, что теперь он относится по-дружески и к его дочери.

Если бы договор составил не он, кто знает, что могло бы со мной случиться в том случае, если…

Она покраснела и отвела от Ричарда взгляд. Грудь ее взволнованно поднималась и опускалась.

Блайт продолжал ее гипнотизировать.

– Дорогая, меня мало занимают твои с мистером Хардингом отношения, – сказал он.

Это была ложь. Мысль, что его жена, возможно, была любовницей адвоката, сводила его с ума.

– Мне важно знать, отдаешь ли ты себе отчет в том, что вы с адвокатом основательно меня надули? Разумеется, я приложу все усилия, чтобы такое впредь не повторилось, но ведь документ уже подписан, верно?

Ричард взял Элиссу за подбородок и заставил ее смотреть ему прямо в глаза.

– Как ты не понимаешь, что этот договор подрывает мой авторитет? – добавил он.

– Сомневаюсь, что кто-то или что-то может подорвать твой авторитет, – хмыкнула Элисса.

Ричард скривил рот в сардонической улыбке.

– Мне, конечно, лестно слышать такие слова, но в действительности, увы, мое положение выглядит отнюдь не блестяще. Хотя король сделал меня графом, в имущественном отношении я – ничто.

– Не понимаю, почему тебе в голову приходят такие мысли? Ты же хотел жить в своем прежнем поместье – так оно и будет.

– На самом деле я хотел быть в своем имении полным хозяином. Но король мне такого права не дал. Хуже того, теперь в соответствии с договором я не более чем твое…

В голосе Элиссы прозвучали нотки, которые можно было с полным правом назвать издевательскими.

– Движимое имущество? – высказала она предположение.

– Это вы мое движимое имущество, миледи! – взревел сэр Блайт. – И таковым останетесь, пусть даже имение принадлежит не мне, а вашему сыну.

Ричард тут же пожалел о своей горячности, поскольку издевательский тон в голосе жены уступил место ледяному холоду.

– Я отлично осведомлена о том, что гласит закон о роли и месте жены в супружеской жизни. Я знаю также, как поступают мужчины, чтобы закрепить унизительное положение женщины в семье.

– Я не Уильям Лонгберн!

– И об этом я тоже знаю, – бросила Элисса. – С другой стороны, если отмести в сторону выводы, которые я сделала на твой счет, мне известно о тебе не так уж много… – Неожиданно Элисса смутилась и замолчала, не закончив фразы.

– Ты говоришь о тех выводах, которые сделала на мой счет вчера ночью? – негромко спросил он, касаясь коленом ее ноги.

– Да – в каком-то смысле…

Все мысли о пресловутом брачном договоре покинули Элиссу, как только она увидела на губах Ричарда победную улыбку соблазнителя.

– Скажи, жена, ты пробовала когда-нибудь шоколад?

Вопрос Ричарда озадачил молодую женщину. Она искоса взглянула на мужа, затем отвела глаза и прошептала:

– Нет, не пробовала…

Ричард некоторое время поглаживал ее затянутые в перчатки руки: начал с пальцев, а потом переключился на ладони. Элисса дышала часто-часто, а потому голова Уила, которая покоилась у нее на груди, опускалась вверх-вниз, и со стороны можно было подумать, что во сне он кивает.

– К его вкусу надо привыкнуть. Впрочем, люди пьют его больше из-за пикантного аромата.

Ричард взял ее руку и положил себе на бедро. Потом его рука пустилась в путешествие вверх по ее руке.

– Говорят, он пробуждает сладострастие.

Элисса с шумом втянула в себя воздух. Поскольку у нее на груди покоилась голова сына, она не могла и шевельнуться, не то что отразить наступление, которое неожиданно для нее предпринял Ричард.

Конечно, она могла бы вспылить и наговорить ему кучу дерзостей, но, во-первых, ей не хотелось будить Уила, а во-вторых, ласки Ричарда настроили ее на весьма миролюбивый лад.

Прикосновения его рук возбуждали ее, рождая в теле сладостную истому. От них кружилась голова и перехватывало дыхание. Хотя все ее помыслы были сосредоточены на его ласках, один вопрос все-таки не давал ей покоя: почему Ричард вдруг заговорил с ней о шоколаде?

– Что пробуждает аромат шоколада? Какое это слово ты только что произнес?

– Сладострастие. Это то же самое, что желание. Шоколад подхлестывает желание – вот что я хотел сказать.

Элисса в эту минуту подумала, что ее желание ничем подхлестывать не надо. Оно и без шоколада жгло ее огнем. Если бы рядом не было Уила, кто знает, какие вольности мог бы позволить себе этот человек. И что самое главное, она наверняка бы уступила его домогательствам!

Карету сильно тряхнуло на ухабе.

– Мы уже приехали? – сонным голосом спросил Уил.

– Нет, мой мальчик, – быстро сказала Элисса, вырываясь из плена чувственных желаний.

Хотя она и пыталась уверить себя, что это к лучшему, какая-то часть ее существа упорно не хотела с этим соглашаться.

– Скоро мы приедем в Хатфилд, – ровным голосом произнес Ричард. – Там и заночуем.

Глава 8

В комнату гостиницы сквозь приоткрытое окно проникал лунный свет. Элисса лежала на постели и старалась по возможности не шевелиться. Солома, которой был набит тощий матрас, пронизала в нескольких местах вытертую обивку и немилосердно колола тело, стоило ей сделать хотя бы малейшее движение.

Она лежала на боку и бездумно смотрела на выбеленную гашеной известью стену. Рядом в маленькой кроватке сладко посапывал Уил. По счастью, в его матрасике дыр не было, да и набит он был не соломой, а пером. Элисса отлично об этом знала, поскольку, прежде чем уложить сына в постель, собственными руками тщательно ощупала его матрас, проверяя, нет ли в нем блох.