У врат преисподней ветрено… - Муркок Майкл Джон. Страница 6

Он вполне заслуживал должность заместителя главы администрации, однако вынужден был признать, что частично обязан своим положением своим семейным связям и тому образованию, на получении которого настаивал дед. Но работал он много, добросовестно, и начальник был им доволен. Закончив университет, он вот уже два года исполнял свои обязанности заместителя.

Он провел утро, наверстывая упущенное время, перед самым перерывом на обед Карсон, глава администрации, вызвал его к себе.

Карсон был худощавый мужчина с непримечательной внешностью. Подчиненные его очень уважали. Несмотря на всеобщее уважение, подбородок его всегда выглядел давно не бритым, а смуглое лицо — давно не мытым. Но от него сие не зависело. Стоило провести немного времени в его обществе, и первое впечатление неприметности быстро исчезало.

— Садись, Алан, — негромко сказал Карсон. — Я хочу знать, не смог бы ты на время оставить ту работу с лифтами и передать ее в ведение Селвина. Для тебя появилось кое-что другое.

Пауйс сидел и смотрел, как Карсон листает бумаги у себя на столе. Наконец начальник выбрал одну и подал ему.

Быстрого взгляда на документ, озаглавленный «Проект закрытия нижних уровней», Алану оказалось достаточно, чтобы понять: это тот самый план изоляции нижних уровней от верхних.

Так что Хэлен не ошибалась. У Саймона Пауйса действительно нашлось достаточно влияния на городской совет, чтобы провести в жизнь свои «предположения».

Карсон пристально смотрел на большой палец правой руки. Взгляда он не поднимал.

— Конечно, потребуется временное изменение пешеходных маршрутов, хотя хлопоты наши можно уменьшить, если работать ночью. Стоит заплатить сверхурочные, чтобы выполнить работу как можно скорее.

— И с наименьшим шумом? — колючим голосом осведомился Алан.

— Именно.

— Полагаю, совет об этом широко не объявлял?

— В том нет необходимости — на нижних уровнях больше никто не живет. Естественно, предусмотрены аварийные выходы, но их будут держать запертыми. Это не должно никого волновать…

— За исключением Огненного Шута! — Алан пришел в такую ярость, что с трудом сдерживался.

— Ну, разумеется. Огненный Шут. Мне думается, он найдет, куда деться. Возможно, вовсе покинет наш город. Подозреваю, у него и права-то нет здесь жить, если на то пошло.

— Но газеты, лазервидение, РЛД — а значит, и общественное мнение большей частью — все сочувственно относятся к Огненному Шуту. На его стороне — изрядная часть общества. Это даже не политический динамит, а политическая атомная бомба!

— Точно, — Карсон кивнул, все так же рассматривая свой палец. — Но мы не имеем отношения к политике, так ведь, Алан? Для нас это просто еще одна работа, причем не слишком сложная. И давай покончим с этим.

Алан взял врученные Карсоном бумаги и поднялся. Его начальник совершенно прав, но подчиненный не мог отделаться от ощущения личной заинтересованности.

— Я займусь этим после перерыва, — пообещал он.

Он вернулся к себе, сложил бумаги к себе в стол, поднялся на крышу здания городской администрации, взял такси и поехал через искусственные деревенские просторы Вершины к апартаментам своего деда, размещавшимся близ Солнечного дома на Южной вершине.

Но, добравшись туда, он обнаружил лишь Джаннэра и еще одного своего родственника — Денхольма Картиса, брата Хэлен.

Картис был одет с вызывающе дурным вкусом. Его платье служило ему выставляемым напоказ наступательным оружием. Его считали иконоборцем, нетерпимым к любым общепринятым догмам, и разумным, и нет. Над полосатой в горошек попоной, задрапировывавшей его тощее тело, возвышалась непоколебимая, чуткая голова — тяжелая пауйсовская голова со спокойными, многообещающими глазами, казалось, схватывающими все подробности и в то же время их презирающими. Глаза Картиса неотрывно смотрели в будущее.

— Здравствуй, Денхольм, как живешь? — Они с двоюродным братом пожали друг другу руки.

— Прекрасно, а ты?

— Неплохо. Как дела у группы Тридцати Пяти? Все еще склонны оживить родную партию?

Картис возглавлял радикальное крыло солрефов. Его немногочисленная фракция отличалась горлопанством и пользовалась определенным влиянием в Солнечном доме. И хоть они оставались в традиционной партии Пауйсов, ему было бы намного уютнее в движении сестры. Но ему было интереснее изменить партию, чтобы изменить ее политику, чем отколоться от нее и образовать новую.

Картис не ответил на вопрос Алана. Он только успел бросить взгляд на большие стенные часы, как в боковую дверь влетел его предок.

— Дед, — быстро выступил вперед Алан, но старый Саймон Пауйс покачал головой.

— Извини, Алан. Мне немедленно нужно в Солнечный дом. Идешь, Денхольм?

Картис кивнул, и оба почти бегом выскочили из комнаты.

«Что-то случилось, — предположил Алан, — и совсем не закрытие нижних уровней, а кое-что поважнее.»

— Что происходит, Джаннэр?

Когда их глаза встретились, взгляд у негра был слегка смущенный, но заговорил он спокойно:

— Они требуют отставки старика Бенджозефа.

Бенджозеф, заслуженный член партии Солреф, занимал пост президента. В течение своих двух сроков он оставался популярным, но не особенно просвещенным. Последний год у него не было значительной общественной поддержки, частично из-за того, что он не сразу согласился с политикой освоения Марса и Ганимеда.

— На каком основании?

— Из-за тех планет. Марс и Ганимед готовы принять поселенцев. Есть деловые люди, желающие вкладывать в это деньги, есть корабли, готовые доставить поселенцев, но Бенджозеф неохотно следует политике освоения, потому что он говорит, будто мы еще для этого недостаточно организованы. Он хочет подождать еще лет десять и добиться такой организации, а всем остальным не терпится начать. Ну, вы знаете…

— Знаю, — согласился Алан.

Планы сделать эти два небесных тела обитаемыми и плодородными вынашивали еще сто лет назад; довольно трудно было удержать частные предприятия и будущих поселенцев разговорами о том, что они еще не готовы. Бенджозеф повел себя неумно, настаивая на своем, но он делал то, что ему представлялось правильным, и его убежденность, похоже, грозила ему падением.

— Как вы думаете, останется он у власти до конца срока? — полюбопытствовал Алан.

— Вряд ли. Министр Пауйс и большинство солрефов его, конечно, поддержат, но господин Картис и его группа сомкнулась с РЛД. Другие партии примерно поровну разделились на два лагеря, а вот поддержка господина Картиса должна решить исход голосования.

Алан еще раз порадовался, что решил не принимать участия в политике. Даже его беспристрастный и непреклонный дед собирался поступить лицемерно, голосуя за доверие Бенджозефу, и в то же время подстрекая Картиса выступить против.

Он решил, что делать ему особенно нечего, поскольку все будут в Солнечном доме, включая, конечно, и Хэлен. Последняя сессия закончилась две недели назад, так что следующего президента предстоит избирать в период политического затишья. «Возможно, — подумал он насмешливо, — оба фаворита президентской гонки уже завели свои машины.»

— Вы теперь будете очень заняты, насколько могу судить, — сказал он Джаннэру. Негр кивнул, и Алан продолжил:

— Чем вы занимались вчера на нижних уровнях? По заданию деда?

— Да, разумеется.

— Почему дед так недоброжелательно относится к Огненному Шуту? На мой взгляд, он безобиден. Может, у деда есть какие-то сведения, недоступные публике?

Алана не слишком интересовали собственные слова. Вторую половину его мозга занимали выборы… и Хэлен.

Джаннэр покачал головой.

— Я так не думаю. Это зависит от вашей точки зрения. Господин министр видит в Огненном Шуте угрозу обществу и его прогрессу. Другие — просто романтическую личность, желающую возвращения к простой жизни. Вот почему он так нравится столь многим. Нам всем хотелось бы жить более простой жизнью, мы алчем таких вот незамысловатых решений наших проблем, какие предлагал бы человек вроде Огненного Шута.