Джек Бестелесный - Мэй Джулиан. Страница 53

Следом за Сокорро и Томом гости вышли в великолепную парадную гостиную, где кресла были сгруппированы около огромного камина. Пожилая женщина в темном платье и белом переднике как раз внесла большой кофейник, а следом вошла дочь ректора с подносом, уставленным чашками и блюдцами.

— Это Сьюзен О'Брайен. Она приготовила моле де поблано, которое доставило такое удовольствие всем нам, — сказала Сокорро. — А помогает ей наша дочь, Мария Сова, которая все это время отражала атаки ряженых.

Гости произнесли положенные случаю слова, после чего ректор и первая леди показали Дэвиду, Маргарет и полтроянцам некоторые из антикварных сокровищ, украшавших комнату, в том числе портрет второй миссис Дэниел Вебстер, чудесную статуэтку работы Ядвиги Маевской и разные изделия доколумбовой эпохи из коллекции Дартмута, одолженные ректору на время.

В дверь позвонили.

— Черт! — сказала Марий Сова, наливавшая кофе. — От этих ребят ни минуты покоя нет.

— Отчего бы не поручить их на этот раз мне? — предложила Маргарет и направилась в прихожую прежде, чем Сокорро и Том успели возразить. — У нас в Шотландии такого обычая нет. Мне это очень интересно.

— Правда? — сказала Мария. — Конфеты в корзинке на столике у двери. Выкуп — по штучке на каждого. А если это студенты, то смотрите не поддайтесь на их уговоры и больше чем по одной не давайте.

— Не бойтесь! — Маргарет засмеялась.

Хотя снаружи крыльцо было ярко освещено, в самой прихожей горела только одна небольшая хрустальная люстра; там царил полумрак. Маргарет Стрейхорн взяла со столика корзинку и открыла дверь.

За ней стояли нетерпеливым полукругом пятеро детей лет десяти — одиннадцати. Мисс колониальных времен в домино, Братец Кролик, ведьма вся в гриме, пират с повязкой на глазу и бродяжка в маске клоуна. Маргарет была очарована — и одновременно с изумлением заметила, что все дети были оперантами, а их сознания плотно экранированы.

— Выкуп! — сказали они хором.

В этот момент Гидра нанесла удар.

Маргарет Стрейхорн обладала сильным сознанием, особенно в метаобластях принуждения и созидания, и ей помогла секунда заэкранированного удивления в то мгновение, когда Гидра сфокусировалась на ее макушке. И это спасло ей жизнь.

Когда ее волосы вспыхнули, Маргарет пронзительно закричала и инстинктивно собрала весь свой метасозидательный потенциал в оборонительную оболочку. Затем она рухнула на пол: метазащита истощила все ее силы.

К тому времени, когда остальные вбежали в прихожую, входная дверь была распахнута перед пустым мраком. Маргарет лежала на боку, заслоняя лицо руками, словно еще отражая нападение. Ее макушка была обожжена и дымилась со странной радиальной симметричностью, словно какой-то демон на миг прижал к ней пылающую головню.

Вне себя от ужаса, Дэвид Макгрегор упал на колени рядом с женой и приподнял ее опаленную голову.

— Мегги! Господи, Мегги!

Ее глаза открылись. Они казались двумя черными провалами, так расширились ее зрачки.

— Я увидела его, — прошептала она. — Оно убило бы меня, но я поставила экран и отклонила первый удар. И тут… оно исчезло.

— Но что? — воскликнул Дени.

— Не знаю, — растерянно ответила Маргарет Стрейхорн. — Я не знаю.

Кретинка! Идиотка! Ты дала ей возможность закричать!

ПростименяпростиФуриямилаяястараяась.

Да. Ну, ладно… Черт! Вот не думала, что она так быстро сориентируется. Ты надежно спряталась?

Да. (Паника сожаления, злость, томление, НАДРЫВНЫЙ ПЛАЧ.)

Дура! Прекрати! Ты что — хочешь привлечь внимание нормалей?.. Так-то лучше. Улыбайся. Смейся. Веди себя спокойно. А теперь быстрее возвращайся к себе.

Но Фурия я НЕ СУМЕЛА. И… она лее меня увидела.

Увидела Гидру?

Нет… только нас.

Она была в шоке. Поэтому ничего существенного не вспомнит. А я сумею это закрепить. И она ни в чем не разберется. Будет помнить только, как открыла дверь, а то, что было за дверью, начисто забудет.

(Горесть. Неуверенность. Грозящий распад.)

Нет! Соберись! Вина за сегодняшнюю неудачу во многом лежит на мне. Я недооценила Маргарет Стрейхорн. Считала, что она не дотягивает до категории Магистров. Но эта неудача показывает, что в ее сознании есть латентные компоненты, которые твое нападение активизировало.

Она так быстро среагировала! Я не ожидала, что она сумеет вскрикнуть. Я бы ее парализовала, утащила бы в кусты, а потом полностью испепелила бы ее труп, как ты велела. Никто бы не заподозрил, что это я сделала. Но теперь…

Ожог имеет форму лотоса. И Дени и Поль Ремиларды поймут, что он означает. Ну, да ничего не поделаешь. Я по-прежнему считаю, что мой план действовать через Стрейхорн — это лучший способ покончить с Великим Врагом. Смерть жены его полностью сокрушит.

НоКАКФурияКАК? У меня не хватит сил справиться с ней!

Тебя нужно лучше натаскать, только и всего. Я займусь этим в полете на Консилиум Орб. Нудные недели в гиперпространстве можно употребить с большой пользой. И к тому времени, когда мы приземлимся там…

(Вздох.) Будет так же больно как и от прошлых уроков Фурия?

О да. Еще больнее, если хочешь набраться сил, чтобы подчинять сознания класса Магистров и взять то, что твое по праву и что Содружество хочет у тебя отнять. Придется вытерпеть очень много, чтобы развить свои силы. Конечно, если ты передумала…

НЕТ! Матьматьперемать НЕТ! Я все сделаю. Я хочу этого. Всего, всего!

(Смех.) Вот это говорит моя милая Гидрочка! Только помни: у тебя ничего не выйдет без моей помощи. Ты должна во всем идти моим путем, даже если это трудный путь.

Я все сделаю! Фурия миленькая, ты меня создала и сделала меня такой счастливой. Я буду исполнять все, что скажешь. Только позволь мне еще раз напитаться жизненной силой. Пусть я вырасту. Ну пожалуйста!

Отправляйся домой. Ожог Маргарет Стрейхорн легко излечится. И она не позволит, чтобы такой пустяк помешал ей сопровождать мужа на церемонию. К тому времени, когда ты попадешь на Консилиум Орб, ты будешь готова для новой попытки — и уже не потерпишь неудачи.

19

ИЗ ВОСПОМИНАНИЙ РОГАТЬЕНА РЕМИЛАРДА

Утром 21 ноября я проснулся с больной головой, это с похмелья, но нисколько не чувствовал себя виноватым. Если когда-нибудь человек имел основание нализаться до чертиков, так c'est moi note 38.

Марк пообещал, что принудит Билла Пармантье слетать с ним на Обезьянье озеро между первым и пятнадцатым ноября, чтобы доставить нам еще припасы. Однако, хотя погода стояла на удивление ясная, так что груз можно было бы просто сбросить, если лед еще недостаточно окреп, чтобы выдержать вес «Бобра» на лыжах, Марк не прилетел.

По мере истощения наших запасов мы пытались снова ставить силки на зайцев, но Тереза, по-видимому, успела истребить их в окрестностях хижины, на что указывало отсутствие следов. У Обезьяньего озера доступной дичи почти не водилось, и фауна практически исчерпывалась мышами, нашим другом горностаем Германом и некоторым количеством воротниковых рябчиков. Одного из них мы попробовали, и он выглядел очень аппетитно, когда был извлечен из духовки, зажаренный в самую меру и окруженный душистыми кольцами яблочной кожуры. Но на вкус оказался отвратительным: мясо насквозь пропиталось едкостью еловой хвои, которую клевала эта птичка.

Умирай мы с голода, полагаю, мы бы его кое-как прожевали, но до этого пока еще не дошло, так что птичку получил довольный Герман, а мы доели последнюю жестянку сардин и завершили трапезу десертом из сухарей, намазанных арахисовым маслом. Позднее Тереза заглянула в кулинарный справочник и узнала, что птичку следовало варить, несколько раз сливая воду, пока запах не исчезнет. В следующий раз она приготовила рябчика по этому рецепту. Получилось почти съедобно.