Рукав Ориона - Мэй Джулиан. Страница 27

— Аса…

— И мы с тобой должны быть уверены: то, что мы подразумеваем под угрозой халуков, станет известно Содружеству. Даже если «Оплот» развалится. Даже если Алистер Драммонд уничтожит всю нашу семью. Мы должны сообщить кому-нибудь из правительства прямо сейчас. Больше никаких колебаний, размышлений и все такое…

Беспокойное выражение покинуло ее лицо, которое неожиданно расцвело от облегчения.

— Сонтаг! — сказала Ева.

— Что?

Моя голова казалась набитой ватой — я не понимал, что сестра имеет в виду.

— Мы расскажем твоему другу Ефрему Сонтагу. Ты хотел, чтобы мы с ним познакомились… раньше хотел.

Да, раньше. До того, как Симон убедил ее скрываться и дальше. До того, как я с отвращением покинул «Оплот».

Ефрем Сонтаг, делегат ассамблеи Содружества, председатель комитета по надзору за инопланетянами и мой старый школьный друг. К тому же он известный юрист и один из немногих, кто не поверил обвинениям против меня. В течение нескольких недель он будет хранить показания Ли в тайне — пока я не припру Шнайдера к стенке. И его не станут мучить угрызения совести, когда придет пора стянуть покрывало.

— Это сработает, — согласился я.

Она вся просто сияла, излучая новую уверенность.

— Скажи мне, что я должна делать.

— Я посылаю Карла Назаряна на Землю, Ли с ним. Через десять дней он со своими людьми будет в Торонто, они летят на контрабандистской гордости Мимо Бермудеса — «Бодасконе Y660». Попроси Сонтага встретить их в Башне «Оплота» в условиях совершенной секретности. У Карла с собой будет пленка с записью допроса Ли, который мы проводили на Серифе. Лучше бы вы ее не показывали Ефу, потому что я участвую в расследовании, а изгой может запятнать все дело. Кроме того, я ведь умер — даже для Ефа. Пускай Карл повторно задаст самые важные вопросы, Ефан может выступить в качестве свидетеля. Карл сделает три копии — одну для Ефа, одну для «Оплота», а третью хорошенько спрятать на случай, если с самим Сонтагом произойдет «несчастный случай».

— Кому отдать третью копию?

— Моей бывшей коллеге, главному инспектору Беатрис Манган из судебной коллегии.

— Это та, которая помогла тебе разоблачить Бронсона Элгара?

— Именно. Так, а теперь слушай. Известие о моей смерти на Стоп-Анкере распространится по сети в течение следующих часов. Используй этот предлог, чтобы связаться с Сонтагом в Торонто — конечно, по простому телефону без видео. Скажи ему, что «Галафарма» приказала убрать меня, чтобы я не проболтался про их дела с халуками. Так оно и есть, и Карл заставит Ли подтвердить это. Еще объясни ему, почему «Гала» хочет уничтожить «Оплот» во что бы то ни стало: они должны отдать халукам обещанные Драммондом пятьсот планет из Шпоры Персея. Строго говоря, такие действия не противоречат закону. Но они чертовски недальновидны и усиливают наши опасения, что инопланетяне жаждут завладеть всеми планетами класса «Т» на Млечном Пути.

— А Сонтаг не почувствует себя обязанным сразу же раскрыть информацию перед общественностью?

— Убежден, он согласится немного подождать, если есть шанс, что мы предоставим новые подкрепляющие доказательства. Сделай так, чтобы он тебе поверил! Скажи, что группа независимых агентов отправилась на одну из планет, чтобы добыть главного негодяя. Ты просто не упоминай меня, и все. Официально «Оплот» должен отрицать высадку на Дагасатт.

— Аса… — Ева замолчала. Ее маленькая фигурка инопланетянина, одетая в ночную рубашку и пеньюар, приблизилась. Она улыбалась, и в какой-то момент мне показалось, что я вижу старую добрую Еву, какой она было до мутации. — Учитывая сложившуюся ситуацию, я намерена попросить Симона созвать экстренное совещание совета правления «Оплота». Пусть он назначит меня президентом. На этот раз я приму пост без всяких условий, и совет проголосует «за». Единогласно.

— О Боже! Ты думаешь, что сумеешь добиться назначения?

— Не вижу причин для обратного. Банда Трех и тетушка Эмма воспримут это как последний приступ агонии перед гибелью. — Она насмешливо хихикнула. — Да и вообще, что я успею сделать за шесть недель, к тому же прячась на Небесном ранчо?

— Это ты мне скажешь.

— Ну, для начала я попрошу приехать в Аризону Гюнтера Экерта и Дана, чтобы помочь мне выработать детали новой финансовой стратегии.

— А сама стратегия у тебя уже есть? Оперативно действуете, мадам президент.

— Я ведь не просто прогуливалась вдоль кактусов последние полгода, — резко отозвалась Ева. — Я придумала несколько подлых способов, как достать денег для дальнейшего развития «Оплота».

— А можно ли простому неудачнику узнать, как же ты собираешься совершить чудо?

— Нет, пока я не согласую свои идеи с Гюнтером.

Он был главным финансистом «Оплота», одним из младших акционеров, членом совета директоров, чьи прогрессивные идеи слишком часто разбивались о консерватизм Симона, недальновидность Зеда и склонность Дана к маленьким сделкам. Прежде чем Гюнтер решится осуществить любой из Евиных проектов, они должны будут заручиться поддержкой Дана, главного уполномоченного директора корпорации. Но я уверен, у сестренки хватит сил прижать его к стенке. Насколько я помню, она так поступала с самого детства.

— К моменту, когда я разберусь с финансовыми вопросами, — продолжала Ева, — Карл уже будет в Торонто с Гартом Вингом Ли. И знаешь, что, Аса? Я сама встречусь с делегатом ассамблеи Ефремом Сонтагом. Лично.

Я смотрел на нее, как глухонемой демон-зубохлоп.

— Боже мой.

— Почему бы и нет? Раз уж мы посвящаем его в наши дела, пусть он увидит сам, что халуки со мной сделали. Карл Назарян может проверить меня психоскопом, чтобы убедиться, что мои слова правда. Эй! Или может быть, лучше мне сначала дать показания? А повторный допрос Гарта Винга Ли будет вторым актом нашей пьесы… своего рода снятием напряжения, разве нет?

— Знаешь, Ева, это круто.

На лице ее появилось самодовольное выражение.

— Конечно. И доверие ко мне как к новому президенту возрастет.

— Только будь внимательна с теми вопросами, которые ты позволишь Карлу себе задавать. Помни, что я умер. Умер для всех, кроме тебя и Карла. Даже для Ефрема Сонтага.

— Но, конечно, мы скажем маме и папе…

— Хрен Симону! Даже не смей говорить ему ни слова обо мне, о Ли или о Дагасатте. То же самое касается всех остальных членов совета директоров. Для их же собственной безопасности, больше ни для чего.

— Аса, мама должна знать. Она и так слабеет и не позволяет врачам ничего сделать. Если она поверит в твою смерть, это доконает ее.

— Ладно. Скажи Кате прямо сейчас. Но, Бога ради, убеди ее, как важно держать эту информацию в тайне. Помни, что кто-то из семьи работает на Драммонда и «Галафарму».

— Мы не знаем наверняка.

— Хочешь проверить?

Она опустила глаза.

— Нет. Все слишком точно сходится. Ладно, я обещаю остерегаться неизвестного паразита на теле Айсбергов.

— Я прошу тебя быть очень серьезной в отношении мер безопасности. Пускай совет директоров проходит под строжайшей охраной, и пускай все они остаются на Земле. Пока я не доберусь до Шнайдера или… мы все накроемся через шесть недель. Убеди членов семьи провести на ранчо весь срок. Когда я говорю семья, я не имею в виду кузена Зеда. Он придет в ярость, когда ты скажешь Симону, что занимаешь пост президента. Даже если Зед не работает на «Галафарму», он постарается спихнуть тебя.

— Я разберусь с Зедом. А вот справиться с отцом может оказаться сложнее. Он захочет знать, почему я передумала и хочу возглавить «Оплот» теперь, когда ты умер и все гораздо хуже, чем было раньше.

— Можешь сказать Симону — только под очень большим секретом, — что Матильда Грегуар сделала новые шаги в розыске Олли Шнайдера, и для дальнейшей работы ей требуются тридцать миллионов долларов…

— Ух ты!

— …которые нужно перевести немедленно. Деньги должны начисляться из личных запасов Симона, а не корпоративных.

— Отец постарается выкачать их из мамы, ты ведь знаешь.