Смерть Артура - Мэлори Томас. Страница 58

Но спасенный рыцарь поехал за девицей и просил ее остановиться на ночь в его замке. А ночь уже близилась, и потому она согласилась, и там был им оказан щедрый прием. За ужином сажает рыцарь Бомейна Прекрасные Руки напротив девицы.

— Фу, какой позор, — говорит она, — вы неучтивы, сэр рыцарь, что посадили против меня кухонного прислужника. Ему более пристало свиней колоть, чем сидеть за столом против девицы высокого рождения.

Рыцарь устыдился ее слов, взял и усадил его сбоку за отдельный стол и сам сел против него.

Так они в тот вечер сладко ели и сладко спали в ту ночь.

А наутро простилась с рыцарем девица, благодарила его и снова отправилась в путь. И так ехали они, покуда не очутились в диком лесу. Поперек их пути текла широкая река, а через ту реку лишь один переезд, но на том берегу стояли два рыцаря в полном вооружении.

— Ну, что скажешь ты? — спрашивает девица. — Померишься силами с теми двумя рыцарями или же назад повернешь?

— Нет, — отвечал сэр Бомейн, — назад я не поверну, будь их там хоть шестеро!

И с тем направил он коня в воду. Съехались они с разлету посередине реки, и обломались у них от удара копья, только щепы в руках остались. Тогда вытащили они мечи и стали яростно рубиться. Наконец ударил сэр Бомейн своего противника по шлему, так что совсем его оглушил, тот свалился в воду, да так и утонул. А сэр Бомейн пришпорил коня и выбрался на берег, но тут второй рыцарь на него налетел и тоже сломал с разлету свое копье. И снова обнажили мечи, и долго рубились они друг с другом, покуда наконец не разрубил сэр Бомейн тому шлем и голову до плеч. А потом вернулся он к девице и приглашает ее переехать через реку.

— Увы, — говорит она, — надо же такому злосчастью случиться, что кухонному мужику выпало убить двух славных рыцарей! А ты что думаешь, ты доблестно сражался? Отнюдь нет, просто под первым рыцарем конь споткнулся, вот он и утонул в реке, а вовсе не было в том твоей заслуги и победы. А второй рыцарь пал, потому что, на беду, оказался ты у него за спиной и, на злосчастье, сумел его сзади зарубить.

— Благородная девица, — отвечал Прекрасные Руки, — говорите что хотите, но с кем ни пришлось бы мне сражаться, уповаю на Бога, что всякому сумею воздать, прежде чем мы с ним разъедемся. А потому мне безразлично, что бы вы ни говорили, только бы мне освободить вашу госпожу.

— Тьфу, вонючий кухонный мужик! Вот погоди, встретишься с рыцарями, которые уймут твое хвастовство.

— Любезная девица, говорили бы вы со мной ласково, и тогда ни о чем не было бы мне заботы, ибо какие бы рыцари мне ни встретились, мне дела нет, я никого не боюсь.

— Но ведь я для твоей же выгоды так говорю, — отвечала девица, — ты пока еще можешь с честью повернуть назад. Ибо если ты и дальше последуешь за мной, то почитай себя уже убитым. Я же видела, что всего, что ты сделал, добился ты просто удачей, а не доблестью твоих рук.

— Ну что же, благородная девица, говорите что хотите, но, куда бы вы ни направились, я последую за вами.

И ехал Бомейн Прекрасные Руки с той дамою до самой вечерни, и она его всю дорогу поносила, не давая себе отдыха. Но вот наконец выехали они на черный луг, где рос черный боярышник на нем с одного боку висело черное знамя, с другого — черный щит, а подле стояло черное копье, большое и длинное, рядом конь богатырский черный под шелковой попоной, а чуть в стороне — глыба черного камня. А на нем сидел рыцарь, весь закованный в черные латы, и прозвание ему было Рыцарь Черного Поля.

Увидела девица этого рыцаря и крикнула Бомейну, чтобы спасался бегством вниз по оврагу, покуда у того рыцаря конь не оседлан.

— Грамерси, — отвечал Прекрасные Руки, — что почитаете меня трусом.

Черный же Рыцарь при виде ее спросил:

— Благородная девица, вы при дворе короля Артура выбрали этого рыцаря себе в защитники?

— Нет, любезный рыцарь, это не рыцарь, а лишь кухонный мужик, из милости кормившийся у Артура на кухне.

Тогда рыцарь сказал:

— Что же он ездит в таком облачении? Ведь это позор, что он вас сопровождает.

— Сэр, я не в силах отделаться от него, ибо он увязался за мною против моей воли. Дай-то Бог, — говорит она, — чтобы вы его от меня отвадили! Либо же убейте его, если сможете. Ибо он — злосчастный холоп и, на беду, сегодня выехал в недобрый час. Я сама видела, как он зарубил двух рыцарей у речного брода, и еще до этого свершил он чудесные подвиги, все по воле недоброго случая.

— Это удивительно, — отвечал Черный Рыцарь. — Неужели хоть один настоящий рыцарь согласился с ним сражаться?

— Сэр, они не знали, кто он, — объяснила девица. — Они думали, раз он едет со мной, значит, он благородного рода.

— Возможно, что так, — сказал Черный Рыцарь, — но как бы то ни было, хоть он, вы говорите, вовсе не благородного рода, он собой весьма статен и, верно, должен быть очень силен. Но я вам обещаю, — сказал Черный Рыцарь, — я заставлю его спешиться и коня его и доспехи оставлю у себя. Но больше я ему ничего не сделаю, ибо это было бы для меня позором.

Услыхал сэр Бомейн эти речи и говорит:

— Сэр рыцарь, ты неплохо распорядился моим конем и моими доспехами! Такие слова недорого стоят. Но хочешь ты того или нет, я через этот луг все равно и против твоей воли проеду, коня же моего и доспехи ты получишь, только если отнимешь их силой рук и оружия. А потому поглядим-ка, на что ты способен!

— Это ты-то такие речи говоришь? — сказал Черный Рыцарь. — А ну, отступись от своей дамы и езжай прочь. Не пристало кухонному мужику общество такой дамы.

— Лжешь! — отвечал Бомейн, — я благородного роду и происхождения более высокого, чем ты, и сейчас я тебе это докажу!

Вот в великом гневе разъехались они в оба конца луга, пришпорили коней и ринулись друг на друга, сшиблись, словно гром грянул. Сломалось копье у Черного Рыцаря. Бомейн же проткнул его своим копьем насквозь. Только и его копье тут сломалось, и осталось острие у того в боку. Но Черный Рыцарь все равно обнажил меч и обрушил на него могучие удары без счета и нанес Бомейну жестокие раны. Полтора часа они так бились, но под конец свалился Черный Рыцарь без чувств с коня, да так и дух испустил.

А сэр Бомейн поглядел, видит: добрый у того конь и славные доспехи; быстро спешился он, облачился в его доспехи, сел на его коня и поскакал вдогонку за девицей. Увидела она его и говорит: — Прочь, кухонный мужик, чтобы ветер от тебя в мою сторону не дул! От твоей грязной одежды дурной дух и мне досада. Увы! — так сказала она, — что за недобрый случай помог такому холопу, как ты, убить столь славного рыцаря! Все это просто злая твоя удача. Но погоди, неподалеку отсюда встретится тебе тот, кто за все тебе отплатит! А потому опять я советую тебе: беги.

— Может быть, и в самом деле, — отвечал Прекрасные Руки, — буду я побежден или убит. Но заверяю вас, любезная девица, я не убегу и не оставлю вас, что бы вы мне ни говорили. Ведь вы всякий раз говорите, что меня убьют или одолеют, но уж как бы там ни было, а я выхожу цел, они же остаются лежать на земле. И потому лучше было бы вам оставить насмешки, какими донимаете вы меня целый день, ибо я все равно от вас не отстану, покуда не увижу конца этого приключения, если только не буду убит или вконец побежден. Езжайте же своей дорогой, и, что бы ни случилось, я последую за вами.

Вот едут они дальше и видят: скачет, торопится им вслед рыцарь, весь в зеленом — и доспехи, и чепрак на коне. Нагнал он их и спрашивает у девицы:

— Это мой брат Черный Рыцарь едет с вами?

— Нет, нет, — она отвечает, — этот злосчастный кухонный мужик убил по воле недоброго случая твоего брата.

— Увы! — вскричал Зеленый Рыцарь. — Прежалостно это, что такой благородный рыцарь, как он, столь злосчастным образом погиб, да еще, как вы говорите, от холопской руки! Ну, предатель! — так сказал Зеленый Рыцарь, — за то, что подло убил ты моего брата, ты умрешь! Он был благороднейший рыцарь, и звался он сэр Перард.