Король абордажа - ван Викк Мэсон Френсис. Страница 22

— Да, это верно. — Клаас кивнул и швырнул Гектору кусок поджаренного мяса.

— А к испанцам вы найметесь? — спросил Тростон.

— Morbleu! [30] Нет! — Фалле и другие кровные братья с ужасом уставились на него.

В первый раз Педро выругался и угрожающе взглянул на перепуганного парня.

— Никогда не говори так. У нас, бедных охотников, много врагов, но только испанцев мы будем убивать! Убивать! Убивать! Если бы ты нашел, как мы, двух своих товарищей, с которых живьем сняли кожу и натерли перцем, ты бы понял нас.

Вся компания, кроме Кейт Пайн, отправилась на охоту на диких коров, как только стаи зеленых и серых голубей с пышными хвостами полетели в горы, Напившись в маленьких лужицах возле лагеря охотников. Собаки беспокоились, рычали и рвались с поводка, потому что их сегодня специально не кормили.

Заготовщики вяленого мяса обычно держат наготове огнестрельное оружие на случай непредвиденных неожиданностей, поэтому все были вооружены мушкетами и аркебузами. Моргана, Дунбара и Джекмена снабдили порохом и тяжелыми мешочками с пулями — большими свинцовыми шариками, восемнадцать штук на фунт. У Тростона на поясе висели огромные абордажные пистолеты, а в руках он сжимал копье с широким лезвием.

Прорубая себе дорогу в почти сплошной стене растительности, охотники на диких коров добрались до холмов, у подножия которых лежали небольшие Луга, тянувшиеся параллельно берегу. Именно здесь, объяснил Педро, паслись небольшие рыжие коровы и свиньи, которых согласно испанской колониальной политике выращивали на каждом острове. Они жирели и размножались на подножном корму, одновременно пожирая фрукты и попадавшийся ямс.

Саванна действительно была красива; естественные заливные луга, окруженные лесами, в которых росли кедры, дубы, красное дерево и дерево гри-гри. Там жили мириады птиц, дрозды, певчие птицы, перепелки и голуби. Как только раздавался выстрел, стаи сверкающих зелено-желтых попугаев с воплями взлетали вверх, а другие пташки в панике бросались прочь.

С другой стороны, вороны и стервятники, давно уже понявшие, что выстрелы означают скорое появление еды, слетались десятками и сотнями, кружили и каркали над охотниками, набрасываясь на коровьи внутренности.

К полудню уже около тридцати коров лежало на зеленой, забрызганной кровью траве саванны; при такой жаре их животы уже начали вздуваться. Груда разделанного мяса все росла и росла, но не очень быстро, потому что охотники вырезали только самое лучшее мясо; остальное, и большую часть, они оставляли воронам и стервятникам, которые в нетерпении пикировали с яркого неба. Сотни других пожирателей падали сидели на ближайших деревьях и наблюдали за ободранными охотниками, забрызганными кровью с ног до головы, которые работали ножами и топориками, чтобы снять мясо с костей.

К закату все охотники, страшно уставшие, но удовлетворенные, доставили в лагерь больше тонны мяса и прикрыли его широкими банановыми листьями.

Джекмен и Морган, единственные из всей компании, пожелали немного почиститься и умыться свежей водой.

Педро, Фалле и остальные облизывались, глядя на кучу бело-розовых берцовых костей перед поблескивавшими камнями, нагретыми на огне, который развела Кейт. Из этих костей будет приготовлено любимое всеми буканьерами [31] блюдо — запеченный костный мозг. Пальмовое вино, которое сделал Педро, было выпито мгновенно. Оно оказалось освежающим, но не очень крепким.

Клаас исчез в кустах, но скоро вернулся, неся на обнаженном, загорелом плече кувшин барбадосского рома.

— Вот отличная идея, — ухмыльнулся Джекмен. — За последний месяц я в рот не брал ничего, кроме воды.

Поспешно были розданы половинки кокосовых орехов и опустошены еще более поспешно.

Разговорившись впервые за все время, что Морган знал его, обычно мрачный, запуганный и ноющий, Тростон сиял и шутил, а потом принялся расспрашивать об искусстве заготовки мяса. Фалле, жестикулируя, объяснял, как нарезать полоски мяса длиной в три или четыре фута и шириной в полдюйма, потом укладывать их на решетки из толстых зеленых веток; уже готовые решетки стояли в конце лагеря. Полоски мяса, как следует просоленные, наматывали на прутья из сырого дерева, клали на решетку и время от времени поворачивали. Решетки ставили над углями, на высоте примерно двух футов. Охотники периодически бросали на угли кости и потроха, создавая таким образом жирный, густой дым.

Если процесс копчения шел правильно, то мясо вскоре приобретало живой красноватый цвет, почти такой же, как у соленого мяса, но по вкусу оно настолько превосходило обычное соленое мясо, которым были забиты корабельные трюмы, что корабли даже делали большой крюк, чтобы пополнить его запасы.

— А кому вы продаете кожи? — расспрашивал Дунбар.

— Иногда проходящим судам, но чаще всего — торговцам в Кайоне, — ответил Дублон. — На коже много не заработаешь, она слишком воняет.

Вскоре барбадосский ром подействовал, и Кейт Пайн пришлось поспешно удалиться к себе и молиться за спасение их душ.

Похоже, думал Морган, Фалле и его товарищи знали, что делают, и говяжий костный мозг действительно отменное блюдо; кровь у него быстрее бежала по жилам, а в ушах звучала странная музыка. При свете угасающего огня он взмахнул половинкой кокосовой скорлупы.

— Что вы скажете, парни? Поднимем тост за медленную мучительную смерть этого проклятого узурпатора — Оливера Кромвеля?

— С удовольствием, — прорычал Дунбар.

— Друзья! — В свете костра блеснули необычайно белые и крепкие зубы Педро — он каждый день чистил их разжеванной веткой, посыпанной солью. — Позвольте мне предложить тост, за который мы все сможем выпить? За вечную погибель в аду всех испанцев!

Морган навсегда запомнил яростный, мстительный рев, раздавшийся из всех глоток, вопль, к которому присоединился Дунбар и все остальные.

Сверкающие глаза Моргана неожиданно сузились, и он крикнул Дублону:

— Ты англичанин — или когда-то был им. А ты умеешь обращаться с оружием?

— Настолько, чтобы проломить твою тупую валлийскую башку! — Дублон поднялся и схватил пару вертелов для заготовки мяса. — Береги свои мерзкие черные патлы!

Тростон, Дунбар и Джекмен громко болели за Гарри, но Дублон оказался таким опытным воякой, что Морган дважды вскрикивал от точного удара по руке и плечу. С развевающимися лохмотьями и желтыми волосами, Дублон бил сильно и дрался уверенно. Только подвижность Моргана и его юная выносливость спасли его от позорного удара по черепу. Ему же не удалось достать Дублона более, чем обычным скользящим ударом.

Противники на секунду замерли, тяжело дыша и обливаясь потом, но все еще надеясь поразить друг друга; отдыхая, они обдумывали план новой атаки.

Педро, дипломат по натуре, подошел, покачиваясь, хихикнул и протянул две кокосовые половинки с разбавленным ромом.

— Рог el amor de Jesus. He убивайте друг друга до завтра; у нас еще много дел. — Он весело подмигнул. -Дайте Педро поставить на вас обоих на Тортуге. Пей, amigo, и ты, Гарри.

— Marie, ma mere! Какие славные ребята эти англичане! — Фалле оперся на руку, черты его лица смягчились. -Только что вы так свирепо пытались разбить друг другу головы и вот уже обнимаетесь. Я спою вам колыбельную…

Француз был очень, очень пьян, но все-таки он запел нежную, печальную песенку о каком-то замке, который гордо вздымался над рекой Луарой.

— Принеси дров, Гарри! Всю ночь будем петь, танцевать и рассказывать разные истории.

— С удовольствием, если хочешь. — Морган поперхнулся и глупо ухмыльнулся. — А как же костер? Такое большое пламя могут увидеть.

Дунбар с растрепанной рыжей бородой, вымокшей в воде и роме, беспечно махнул рукой.

— К черту осторожность, тащи дрова, Гарри, мальчик. Господь Всемогущий! Да здесь нет никого, кроме братьев.

И никто из участников пирушки не помнил, когда, напившись и наевшись, они завалились спать на влажном песке.