Наслаждение и боль - Мэтер Энн. Страница 25

Закрепив свои волосы лентой, Лаура начала спускаться по лестнице, думая, что, может быть, делает это в последний раз. Только два-три дня оставалось до конца испытательного месячного срока, оговоренного контрактом. Она не сомневалась, что Рафаэль захочет, чтобы она уехала. А если нет? Этот вопрос возникал внутри нее. Что тогда?

Она постучала в дверь кабинета, вошла после приглашения и тихонько прикрыла за собой дверь. Мрачный как туча, Рафаэль сидел за столом. Однако он поднялся, когда она вошла, и указал ей на стул напротив. Как только Лаура села, он сказал:

— Вы понимаете, сеньорита, что ваш испытательный срок, то есть время пребывания у нас, подходит к концу.

— Да, сеньор, — ответила Лаура так же официально, как говорил он.

Рафаэль взглянул на нее искоса, и она отметила, что его ресницы остались такими же длинными и густыми, как в лучшие времена.

— Я хочу, чтобы вы знали, что я исключительно доволен вашей работой с Карлосом, — сказал он бесстрастно. — Под вашим наблюдением он сделал исключительные шаги в своем развитии, и я должен признать, что предоставленная ему свобода способствовала укреплению его характера.

— Благодарю вас, сеньор. — Лаура почувствовала себя отвратительно. Возможно, это объяснялось жарой, а скорее — безразличием к ней Рафаэля.

— Следовательно, мои дальнейшие слова не должны удивить вас, — продолжал он. — Я хочу, чтобы вы остались в Мадралена и приняли свою должность на постоянной основе.

Комната поплыла перед ее глазами, и она ухватилась за ручку кресла, ища опоры. Дон Рафаэль внимательно смотрел на нее, обеспокоившись, когда заметил, что она побледнела.

— С вами все в порядке, сеньорита? — спросил он, привстав и нагибаясь к ней.

Лаура покачала головой, и головокружение прошло. Собравшись с силами, она сказала:

— Вы… вы хотите, чтобы я осталась? — Эти слова она произнесла дрожащим голосом. Рафаэль несколько помрачнел.

— Конечно, — сказал он кратко, и она поняла, что он не так безразличен, как хочет казаться.

— Почему? — Лаура подняла на него взгляд. — Почему?

Рафаэль достал из коробки сигару.

— Думаю, что это понятно, — резко произнес он.

— Мне это не понятно, — покачала головой Лаура. — И почему вы воображаете, что я захочу остаться здесь и по-прежнему быть объектом ваших насмешек и неуважения? — Она произнесла это горячо, и гнев мгновенно прогнал чувство недомогания.

Рафаэль зажег свою сигару и глубоко затянулся.

— Я думал, что вы привязались к мальчику, — неуверенно сказал он.

— К Карлосу? Конечно. Но ведь дело не в этом, не так ли, сеньор?

— Что вы хотите сказать? — Внезапно в голосе его прозвучало нетерпение.

— Разве сеньорита Бургос не может заняться образованием мальчика? В конце концов, ее обязанности при сеньоре Луизе не так уж обременительны! — Она вспыхнула.

— Сеньорита Бургос! — воскликнул он. — При чем тут сеньорита Бургос?

— Мне кажется, что она вполне может заботиться о Карлосе, — сказала Лаура натянуто. — И вы должны признать, что проводите в ее обществе достаточно много времени. Карлос перенесет свое внимание…

— Довольно! — Рафаэль сердито обошел стол и подошел к ней. — Вы считаете, что можете критиковать мой выбор компаньонов, сеньорита?

— Ни в коем случае. — Лаура взволнованно поднялась на ноги. — Однако я не хочу, чтобы мое положение здесь стало постоянным, и поэтому вам придется принять другие меры.

Темные, волнующие глаза Рафаэля внимательно рассматривали ее лицо, словно изучая каждую черточку и деталь, их глаза встретились, и он отметил в них какое-то чувство. Затем он воскликнул хрипло:

— Боже, Лаура, ты не должна уезжать!

Лаура покачала головой. Она не позволит ему взывать к ее сердцу. Она только увеличит неприятности для себя.

— Почему? — спросила она, сознательно дразня его. — Потому что вы можете снова посчитать нужным посетить арену для боя быков и не найдется никого, кто сможет выступить в роли мальчика для битья, когда вы окажетесь серьезно ранены или, быть может, искалечены на всю жизнь?

— Но я же не неопытный мальчик, Лаура, — выдавил он сердито. — Я не подвергаю себя большой опасности!

— Так ли? — Она уставилась на него неуверенно. — А что было в прошлый раз? Тогда бык мог легко убить вас.

— Меня отвлекли, — воскликнул он резко.

— Немногое нужно для того, чтобы отвлечься и оказаться между жизнью и смертью, — болезненно выкрикнула она.

— Я не был серьезно ранен, — сказал он нетерпеливо.

— Нет?

— Нет. — Он провел рукой по своему боку. Затем глаза его потемнели. — Хочешь посмотреть?

Лаура почувствовала, как у нее ослабели ноги.

— Зачем это нужно?

Рафаэль внимательно посмотрел ей в глаза, заметил, что они необычно расширились, и резким движением расстегнул свою рубашку и распустил галстук. Он вытащил рубашку из брюк и продемонстрировал ей темную кожу на бедре. Толстый пластырь закрывал рану, но он частично отклеился, и она увидела полоску швов, которые наложил доктор Перес, сшивая разорванную плоть. Шрам был длинным, но рана, по всей видимости, не была глубокой. Лаура стиснула свои повлажневшие ладони, а Рафаэль спросил:

— Ну и что? Я буду жить?

— Не в этом дело, — прошептала Лаура, думая о том, донесут ли ее ноги до двери.

— А в чем? — хрипло выдавил он, приближаясь к ней. — Может быть, я ошибаюсь, но я думал, что ты сильная! А ты настолько слабонервная, что вид зажившей раны сбивает тебя с ног?

— Я не могу здесь оставаться, — сказала она, сознавая, что стоит ему только прикоснуться к ней, и она полностью утратит над собой контроль. Она слышала его учащенное дыхание и прижала руку к своему вдруг онемевшему животу.

— Ты останешься, если я пообещаю, что не буду больше выходить на арену? — произнес он хрипло.

— Почему вы должны обещать такое мне?

— Потому что, когда ты здесь, мне не нужен бой быков, — ответил он ожесточенно.

— Но вам понадобилось это на прошлой неделе! — бросила Лаура обвиняюще.

— Ты знаешь почему! — тяжело вымолвил он. Затем с каким-то возгласом он заправил свою рубашку назад в брюки и затянул галстук.

— Ну хорошо, — сказал он отрывисто. — Что ты будешь делать?

— Я не знаю. — Лаура покачала головой. Рафаэль отошел от нее, и стол снова разделил их.

— Подумай, обдумай все как следует, — сказал он нервничая и затем снова сел за стол.

Лаура вздрогнула. Маска вернулась на свое место. Нетвердой походкой она прошла к двери и, открыв ее, снова взглянула на него. Но он больше не поднимал головы, и она вышла, молча закрыв дверь.

«О боже, — подумала она содрогаясь, — что же я делаю?»

Глава 7

Когда утром Лаура появилась в детской, Элизабет с любопытством посмотрела на нее.

— Лиза говорит, что дон Рафаэль хотел видеть тебя, — сказала она. — Ты не хочешь сказать мне зачем?

— Он хочет, чтобы я осталась. — Лаура вздохнула.

— Он хочет что?.. — воскликнула Элизабет и удивленно взглянула на нее. — Он сказал тебе почему?

— Он сказал, что доволен моей работой с Кар-лосом. Он сказал, что ему кажется, что свобода, которая предоставлена мальчику, укрепляет его характер.

— А что ты ответила?

— Я сказала, что не могу остаться, — честно ответила Лаура.

— И он просто так согласился с этим?

— О нет! — Лаура склонила голову. — Он… он очень настаивал.

Элизабет задумчиво посмотрела на нее:

— Скажи мне, Лаура, если только я не задаю слишком много вопросов, скажи, как он настаивал?

— Вы уже угадали так много, Элизабет… Рафаэль может быть очень настойчивым.

— Ты любишь его? — Вопрос, который задала Элизабет, был неожиданным, но Лаура ответила честно.

— Да, — тихо сказала она. — Я люблю его. Я полюбила его пять лет тому назад, когда он был в Англии. Я работала, как вы знаете, в семье Вальдес. Мы познакомились благодаря им, но это не оправдывает нашего поведения.

— Что ты имеешь в виду?