Блаженство страсти - Мэтьюз Патриция. Страница 36

– Вы не помните? – мягко спросил он. Она задумчиво покачала головой.

– Очень жаль, мисс Мэннинг, потому что вы держались отважно. Вы спасли маленького мальчика, которого придавило тяжелой балкой.

. Джессика недоверчиво посмотрела на Рамона. Как же она смогла поднять тяжелую балку?

– Ну, я немного помог вам с этой балкой. – И молодой человек махнул рукой, словно преуменьшая свои заслуги. – А потом, когда мальчик уже был в безопасности, нас сбила с ног испуганная лошадь. Довольно обескураживающий способ увенчать человека за героизм. Сказала ли вам Мария, что мы послали за вашим отцом?

Джессика слабо кивнула.

Мария отвела прядку волос со лба Джессики. Пальцы у нее были мягкие, прохладные и успокаивающие.

– А теперь вы оба ступайте. Пусть мисс Мэннинг отдохнет, пока не придут ее отец и врач.

Глава 12

Брилл Крогер, держа в одной руке полный стакан виски, а в другой – дымящуюся сигару, сидел, злобно уставясь в стену своего номера в отеле «Залив Тампа». Настроение у него было отвратительное, и насколько он мог судить, мало вероятно, что оно улучшится в ближайшее время.

Взять хотя бы приказ войскам отправляться на Кубу – это событие могло значительно притушить интерес к благотворительным балам; а теперь еще и пожар в Айбор-Сити вчера ночью.

Времена настали плохие, черт побери. В этом не приходится сомневаться. Пожар причинил серьезный ущерб и вызвал ухудшение отношений между испанцами и кубинцами, и среди этой суматохи никто даже не думает о приближающемся бале в Айбор-Сити. Да, наверное, все эти планы можно спасти, и все пройдет, как задумано, но часть денег, которые должны были поступить в кубинский фонд, теперь, судя по всему, пойдут на застройку кварталов, разрушенных огнем.

Крогер сделал большой глоток и скорчил гримасу – виски обожгло гортань и опалило желудок. Он не мог припомнить, когда еще его планы терпели бы такой крах, разве что лет десять назад во Флориде...

За всю свою карьеру афериста Крогер не часто терпел неудачи; в одной из таких неудачных операций он использовал женщину-сообщницу – и это был единственный случай в его практике.

Однако женщина была необходима для осуществления того плана. Речь шла о шантаже – одном из самых древних занятий жуликов, если не о самом древнем. Это случилось вскоре после преждевременной кончины Рэнди Сквайрза, когда вера Крогера в себя еще недостаточно окрепла, чтобы он мог рискнуть и взяться за более дерзкие, более сложные планы. При тщательном выборе жертвы, однако, и мастерском расчете шантаж тоже мог оказаться очень прибыльным делом.

Сообщницей Крогера была Рена Карсо, цыганка, которая промышляла предсказаниями судьбы. Она была молода, чувственна, с темными сверкающими глазами, черными волосами и с нравственными понятиями бездомной кошки. У нее был один недостаток – такой же взрывной темперамент, как и у Крогера.

Он ухаживал за ней, соблазнил и сделал своей сообщницей. Она пошла на это с готовностью, точнее говоря, даже с излишней готовностью. В интимные связи с их жертвами Рена частенько вступала слишком поспешно, настолько поспешно, что это в результате иногда нарушало их планы.

– Но мне нравится спать с мужчинами, Брилл, – говорила она, надув губы, – эта сторона дела почти так же хороша, как деньги, которые мы добываем. Кроме того, ты при этом не терпишь никаких убытков, милый, – у меня все равно останется время и для тебя. Тебе ведь не на что жаловаться, правда?

– Дело не в этом, – возражал Крогер сердито. – У нас с тобой деловое партнерство. Дело же для меня – главное.

– Вот этим мы и отличаемся друг от друга, милый, – сказала она, скользнув ближе к нему. На ней не было ничего, кроме прозрачного неглиже, и ее красивое, гибкое тело просвечивало сквозь тонкую ткань. – А я всегда могу заставить тебя забыть о деле на какое-то время, верно, Брилл?

Она подошла к нему совсем близко, так что кончики ее грудей прикасались к его груди, а потом прильнула нижней частью тела к его бедрам. Ее лицо расплылось в довольной самоуверенной улыбке.

– Вот видишь? – торжествующе проговорила она. – Я могу заставить тебя забыть о деле!

Конечно, она могла. Через мгновение они уже оказались на кровати. Это происходило в ее гостиничном номере; технология шантажа требовала, чтобы они занимали разные комнаты, хотя у Крогера был ключ от ее номера.

Но когда все закончилось, раздражение все же не совсем покинуло Крогера. По существу, Рена была обыкновенной потаскухой, женщина с такой наследственностью и не могла быть ничем иным, но позволять, чтобы ее постельные дела мешали делу – этого Крогер не мог потерпеть. Уйдя из ее номера, он решил, что разорвет с ней отношения в ту же минуту, как только задуманный шантаж благополучно завершится. И впредь он всегда будет работать в одиночку; он никогда в жизни больше не доверится женщине.

На этот раз они работали на восточном побережье Флориды; эти края начали процветать как курорты, на которые богатые люди убегали от суровых северных зим.

Сообщники наметили одного обувного фабриканта из Нью-Йорка, Денниса Хартмана, сказочно красивого молодого человека, унаследовавшего семейное дело. Ему, правда, удалось растратить большую часть семейного состояния; но дело все же процветало, и небольшое секретное расследование, предпринятое Крогером, показало, что Хартман не только по-прежнему богат, но еще и женат на тощей равнодушной женщине, которая проводила большую часть времени во Флориде, вращаясь в обществе и играя в карты. При этом она якобы потворствовала желаниям мужа. Красавец Хартман любил женщин и имел в прошлом множество любовных связей.

Все, что разузнал Крогер, указывало на то, что Деннис Хартман – идеальная жертва: имея деньги, он любил женщин, но вынужден был сходиться с ними тайком; узнай жена о его похождениях, скандал был бы неминуем.

Рене не составило труда сблизиться с Хартманом. Она разыгрывала роль заброшенной жены – ту же роль, которую она играла и раньше. Ее муж вечно отсутствовал, бросая ее одну, изголодавшуюся по любви.

Хартман тут же принялся домогаться Рены, с пылкостью ухаживая за ней в те редкие моменты, когда ему удавалось ускользнуть из-под жениного надзора. Несколько дней, согласно инструкции Крогера, Рена изображала скромницу, то соблазняя Хартмана, то отвергая его, дожидаясь, пока он не дойдет до высшей точки отчаяния.

Крогер пару раз встречался с Реной, и она докладывала ему о том, как идут дела с Хартманом. Наконец Крогер решил, что время подошло. Расставаясь с ней, он сказал:

– Дадим ему еще три дня.

За день до того, как намеченная цель должна была быть достигнута, Крогер попытался связаться с Реной, чтобы обговорить последние детали плана. Целый день ему не удавалось это сделать. Наконец, отчаявшись, поздно вечером он пошел в отель, где она остановилась. Не постучав, Брилл открыл дверь в ее номер своим ключом. Войдя потихоньку в комнату, он похолодел. Маленькая лампа горела у кровати, на которой лежали не один, а два человека. Эта парочка была так поглощена своим делом, что не заметила его появления, пока он не издал удивленный возглас.

Мужчина, взгромоздившийся на Рену, перестал двигаться и обернулся к нему с красным испуганным лицом. Это был Деннис Хартман.

Ярость охватила Крогера и чуть не задушила его. Потаскуха, глупая потаскуха! Не могла подождать!

Пытаясь спасти срывающуюся махинацию, Крогер ринулся к кровати, разыгрывая роль разъяренного мужа.

– Что здесь происходит? Я приезжаю домой и вдруг нахожу свою жену в постели с совершенно чужим типом!

И Крогер выхватил из кармана пистолет. Он не был заряжен – никогда нельзя предугадать, что может случиться во время такой стычки. Когда-то Рэнди Сквайрз поучал Брилла:

– Никогда не носи при себе заряженное оружие, парень. Лохи непредсказуемы. Кто-то может отнять у тебя пистолет – тут-то тебя и убьют. Или ты ненароком можешь убить лоха, и на тебя повесят убийство. Есть большая разница – попасться на убийстве или на мошенничестве. А незаряженное оружие может оказаться не менее действенным.