Навстречу счастью - Мэтьюз Патриция. Страница 54

Элис медленно открыла глаза.

– Хорошо, дорогой. Только немного устала. Я давно хотела попросить тебя об этом.

– Может быть, горячая еда подкрепит тебя, – предложил он с деланной бодростью.

– Может быть, – прошептала она.

Войдя в кухню, Уоррен почувствовал себя предателем: он ощутил радость, когда Элис заставила его пообещать снова жениться на такой девушке, как Джемайна. Уоррен часто удивлялся, как легко Элис читает его мысли, и это внушало ему страх. Откуда она узнала, что он постоянно думает о Джемайне?

Готовя поднос для Элис, Уоррен представлял, как расскажет Джемайне, что жена взяла с него слово снова жениться после ее смерти и упомянула при этом ее имя.

Затем он отказался от этой идеи. Трудно заранее предугадать, как на это среагирует Джемайна. Лучше подождать, пока…

Уоррен испуганно замер, и его снова охватило чувство вины. Он рассуждал так, будто Элис уже умерла!

Закончив приготовления, он поспешил в комнату с застывшей улыбкой на лице.

С разрешения Сары Джемайна в течение трех дней не появлялась в редакции. Она объяснила это тем, что дома ей лучше работается, поскольку тетя весь день отсутствует и ее никто не прерывает. Она закончила черновой вариант статьи о Марии Антуанетте, так как Сара планировала опубликовать этот материал в первую очередь.

– Затем, когда мы напечатаем историю мадам Роланд, – сказала Сара, – читатель сможет лучше понять контраст между этими двумя женщинами.

Первый, кого Джемайна встретила, придя в редакцию, был Уоррен Баррикон.

– Привет, Уоррен. Я не видела тебя с тех пор, как мы вернулись из Парижа.

Он мрачно кивнул:

– Моя жена… Элис почувствовала себя хуже. Я сидел с ней, однако сейчас надо подготовить материал для сентябрьского издания.

– О, Уоррен, мне очень жаль! – Она инстинктивно протянула руку и коснулась его щеки, думая о том, что случилось в Париже, – точнее, едва не случилось, – и понимая, что сейчас чувствовала бы себя ужасно, если бы тогда проявила слабость. – Надеюсь, теперь ей лучше.

– Кажется. – Он слабо улыбнулся. – Не думаю, что на ее самочувствие повлияло мое возвращение.

– Уверена, это так, Уоррен. Ты недооцениваешь себя.

Лицо его приняло странное выражение, он открыл было рот, будто собираясь что-то сказать, но промолчал.

– Я должна бежать, Уоррен, – проговорила Джемайна. – Меня ждет Сара.

– Да, у меня сегодня тоже много работы. Возможно, через день или два мы могли бы… – Он сделал неопределенный жест. – Впрочем, не имеет значения.

Уоррен повернулся и пошел прочь, оставив Джемайну, озадаченно глядящую ему вслед. Он вел себя как-то странно. Это совсем не тот Уоррен, которого она знала в Париже. «Разве кто-нибудь может, – подумала она, – до конца понять другого человека?» Джемайна ощущала сострадание к нему, но почему?

Пожав плечами, она постучалась в дверь Сары и вошла, услышав приглашение.

– Я закончила статью о Марии Антуанетте, Сара. – Джемайна положила рукопись ей на стол.

– Превосходно!

– Я оставлю тебя с ней…

– Нет, Джемайна, подожди, пока я не прочитаю ее. Если, конечно, тебе не будет скучно, – предложила Сара с легкой улыбкой.

– Вовсе нет. – Джемайна села и попыталась успокоиться. По правде говоря, ей вовсе не хотелось находиться здесь, пока редактор читает материал.

Сара прочитала страницу и снова, улыбаясь, посмотрела на Джемайну:

– Какой у тебя хороший почерк, дорогая! Приятно читать. Ты можешь взглянуть на рукописи, которые мне прислали. Сплошь какие-то каракули. Ты, конечно, видела некоторые из них?

– Да, Сара, видела. Я согласна, порой ужасно трудно разобраться в тексте.

Сара возобновила чтение и вскоре закончила. Она аккуратно сложила страницы рукописи, посмотрела на Джемайну и одобрительно кивнула:

– Превосходная работа, Джемайна. Другого я и не ожидала от тебя. Однако должна сделать несколько несущественных замечаний.

Работая с Сарой уже достаточно долго, Джемайна знала, что так и будет.

– Надеюсь, я смогу внести соответствующие поправки.

– Конечно, дорогая. Это мое обычное замечание. Ты должна быть более объективной и беспристрастной. В основном ты придерживаешься главного канона журналистики, но в некоторых местах позволяешь себе проявлять неприязнь к этой женщине.

– Во многих случаях, Сара, она вела себя не очень хорошо.

– Естественно. Но покажи это, не навязывая своего мнения. Мне хорошо известно, что большинство наших авторов проявляют в своих работах предубеждение, я борюсь с этим, хотя и сама, бывает, грешу подобным недостатком. – Сара иронически улыбнулась. – К сожалению, я слишком стара, чтобы круто измениться, но ты должна учесть, Джемайна. Ты только начинаешь. До сих пор я мало обращала на это внимания, ожидая, пока ты не окрепнешь как автор. Однако теперь буду более критически относиться к твоим творениям. – Она жестом пригласила ее: – Подойди и посмотри сама.

Весь оставшийся день Джемайна правила статью, учитывая замечания Сары. К тому времени, когда она закончила работу, большинство сотрудников, включая Сару, уже разошлись по домам. Джемайна положила законченную рукопись на стол главного редактора и тоже отправилась домой.

День был ужасно жарким, и она мечтала поскорее забраться в прохладную ванну. Подойдя к двери своей квартиры, она очень удивилась, услышав доносящиеся оттуда голоса.

Войдя в небольшую гостиную, она увидела тетю Хестер и мужчину, сидящего рядом на диване.

Хестер повернулась к ней с сияющим лицом:

– Смотри, Джемайна! У нас гость! Джемайна остановилась, увидев Оуэна Тэзди, который встал и поклонился ей.

– Здравствуй, Джемайна, – тихо приветствовал он.

Глава 19

Джемайна почувствовала необычайную радость при виде Оуэна. У нее даже слегка закружилась голова. Девушка едва удержалась от того, чтобы не броситься в его объятия. Стараясь придать голосу спокойный тон, она проговорила:

– Какой сюрприз, Оуэн! Я думала, ты вернешься из Калифорнии к концу лета.

Он смотрел ей прямо в лицо.

– Я тоже так думал, но обстоятельства изменили мое решение. Кроме того, я пришел к выводу, что написал почти все о золотых приисках. Как поживаешь, Джемайна?

Джемайна начала торопливо стягивать перчатки.

– Спасибо, хорошо.

– Твоя тетя говорит, что ты совсем недавно вернулась из Парижа. Должно быть, это была приятная поездка.

– Да, очень. Хестер живо вставила:

– У меня дела, я оставлю вас, молодые люди.

– Нет-нет, тетя. Не уходите.

– Пустяки, детка. Я уже достаточно наговорилась с молодым человеком, к тому же, думаю, он пришел сюда не для того, чтобы болтать со старой женщиной.

Хестер вышла из комнаты. Джемайна с тревогой посмотрела ей вслед, избегая взгляда Оуэна.

– Боишься остаться со мной наедине, Джемайна? – тихо спросил Оуэн.

Она нехотя повернулась к нему.

– Конечно, нет!

– Тебе отлично известно, что меня нечего бояться. Ты получила мои письма?

– Да, они ждали меня, когда я вернулась из Европы.

– Значит, знаешь, как сильно я скучал по тебе. Ты не догадываешься, что произошло после последнего моего письма. Это событие заставило меня изменить… ну, если не все мое сознание, то по крайней мере отношение к Этте Логан. Я хотел бы рассказать тебе об этом, но не через всю комнату. Сядь сюда. – И он указал рукой на диван.

После недолгого колебания Джемайна подошла и села. Оуэн присел на почтительном расстоянии и поведал ей о Джоне Райли.

В конце рассказа он добавил:

– Хотя мне по-прежнему кажется справедливым наказание Этты, теперь я лучше могу понять твое отношение к ней. Я считаю, Джон Райли тоже должен был заплатить за свое преступление. Хорошо помню, как писал тебе, что мужчина на месте Этты также понес бы наказание. Случай с Райли не совсем похож на случай с Эттой, но между ними много общего, поэтому мне близка твоя точка зрения.

Оуэн замолчал, выжидательно глядя на Джемайну.