Личное дело Мергионы или Четыре чертовы дюжины - Мытько Игорь Евгеньевич. Страница 35

– Шой-Гу, увози девчонку! – радостно крикнула тетка, насаживая на варанов бронежилеты. – А мы пока немножко повоюем. Поберегись!

Тачанка сорвалась с места и атаковала отряд переминавшихся орков-новобранцев. Те завопили и бросились врассыпную.

Шой-Гу, хотя и уступал по размерам своим европейским собратьям, в бою оказался хорош – настоящий МЧС – Мастер Чрезвычайных Ситуации. Взлетев, он совершил стремительное сальто, вычертив вокруг себя пламенную сферу.

– Ух! – восхитилась Мерги. – Ну, кто на нас?!

Увы, желающих померяться силами с таким замечательным драконом не обнаружилось. Действующие лица очередного коллективного захвата не обратили на мастерство Шой-Гу никакого внимания.

Им было не до этого.

К сожалению, Мергиона никогда не видела фильмов Бондарчука, и поэтому она ни с чем не могла сравнить развернувшееся действо. Тем не менее, зрелище и без того было весьма поучительным.

Господствующие высотки после краткой, но ожесточенной рукопашной схватки с шумерами захватили батареи русичей. После этого они торопливо развернули молниеметы и уже пять минут добросовестно поливали друг друга холодным огнем.

Боевые альпийские гномы возводили укрепрайон на берегу сразу присмиревшей реки. Безупречные дзоты, капониры и системы окопов имели лишь один недостаток – они находились слишком далеко от поля боя и повлиять на ход сражения никак не могли.

Воинственного вида гиппогрифы выстраивались в боевые порядки. Время от времени передняя, орлиная часть одного из гиппогрифов ссорилась с задней, львиной частью другого, строй сбивался, и все начиналось сначала.

Группа старцев в истрепанных греческих туниках, к изумлению Мерги, занималась сельским хозяйством: они засаживали пустыню подозрительно поблескивавшими семенами. Возможно, таким образом предполагалось получить боеспособное войско, но из песчаной почвы прорастали только хилые, негодные к строевой ефрейторы.

Тех ефрейторов, которые не успевали прорасти, склевывали василиски. На окружающих эти некогда грозные гибриды петуха и змеи старались не смотреть: 100% защита от их смертоносных взглядов – карманные зеркальца – входили в стандартный комплект любого пехотинца.

Одним словом, налицо были все признаки регулярных армий: многочисленность, самоотверженность и бестолковость.

Над боевыми порядками реяли нейтральные валькирии в белых одеждах с красными крестами и жадно высматривали раненых и убитых. Пока ни тех, ни других не наблюдалось.

Поскольку атаковать первым явно шло в разрез с принципами Шой-Гу, Мергионе пришлось довольствоваться ролью наблюдателя. С высоты драконьего полета она опознала силы министерств обороны кельтов, британцев, скандинавов, шумеров, инков, ацтеков, русских, греков, древних греков, новых греков и еще десятка пантеонов.

И еще Мерги поняла, почему министерства обороны не называются министерствами нападения: все атаки приходились либо в пустое место, либо по своим позициям. Те редкие штурмы, которые находили противника, рассыпались о грамотную, эшелонированную оборону.

Всего два подразделения могли похвастаться осмысленными и успешными действиями: вараны Чиингиихи, весело гонявшие мантикор (сама тетка уже допрашивала пленных), и странная группа, стремительно уходившая из зоны боевых действий.

Семеро высоченных бойцов в зеркальных шлемах, прикрывавшие белого двугорбого верблюда, легко рассекали боевые порядки противников. Любого, кто попадался на пути, бойцы, не снижая скорости, просто отодвигали в сторону – метров на двадцать.

Белый верблюд, видимо, не впервые участвовал в подобных маневрах – шел ровно, не взбрыкивал и вообще не пытался протестовать. Это было единственное мирное существо на этом клочке суши, если не считать самой Мергионы. Девочка сразу прониклась к нему симпатией.

Между тем период первоначальной сумятицы, без которой не обходится ни одна приличная битва народов, закончился. Перуны пристрелялись, гномы окопались, разведчики сумели убедить командиров, что принесли верные разведданные.

Войска остановились, осмотрелись… и вскинули головы вверх.

– Вот же она! – услышала Мерги знакомый до боли в ушах крик эфесбаньши.

«Интересно, – подумала девочка, натягивая паранджу на глаза, – и почему это я сразу отсюда не драпанула?»

Видимо, та же мысль пришла и в узкую голову Шой-Гу, который всхрапнул, вытянулся в струнку и ударил перепончатыми крыльями. Но было поздно: все, что могло летать, бросилось наперерез дракону.

Небо заполнили столбы пламени, изрыгаемые ифритами. Феи с противным визгом кружили перед глазами Шой-Гу, пегасы неистово молотили копытами по крыльям, сыпали стрелами-перьями гарпии, перекрывали пути к отступлению джинны…

В конце концов усилия объединенных военно-воздушных сил увенчались успехом: дракон медленно накренился и начал пикировать. «Если выживу…» – начала думать Мергиона, но не успела наобещать никаких глупостей, потому что перед самой землей Шой-Гу выровнялся, и приземление получилось хотя и болезненным, но без членовредительства.

И тут же к месту посадки устремились полчища заинтересованных лиц, морд и уж совсем не пойми чего.

Мерга вскочила в боевую стойку на драконьей спине и заорала:

– Врешь, не возьмешь!

Фраза произвела магическое действие. Нападающие затормозили, замерли… и рванули куда-то в сторону.

«Магия вернулась! – ахнула Мерги про себя. – И еще я изобрела мощное оборонное заклинание!»

– Шой! – завопила она, совершая сальто назад. – Я ведьма! Я снова ведьма! Уррра! Хочешь, я тебе сейчас чего-нибудь выколдую? Правда палочки нет… Что-нибудь попроще… Фига-с-маком!.. Пицца-на-дом!.. Блин…

Мерги не помнила, является «блин» заклинанием или просто любимой маминой присказкой – но «блин» тоже не сработал. Шой-Гу разочаровано фыркнул, расправил потрепанные крылья и поднялся в воздух.

Только теперь Мерпюна поняла, на кого переключилось внимание всех участников Великой Бестолковой Битвы.

Уже на довольно приличном расстоянии от поля боя верхом на варане с молодецким гиканьем неслась тетка Чиингииха. В седле она сидела как влитая – и это несмотря на то, что совсем не держалась за поводья.

В гордо вскинутых руках Чнинтиихи отчетливо блестели две большие золотые чаши.

Глава тридцать пятая

Мергиона занимается спасением верблюдов

Если до этого момента битва протекала довольно бестолково, то после демонстративного побега Чиингиихи начался форменный кавардак.

Магические армии в едином порыве ломанулись за теткиным вараном, не останавливаясь даже для того, чтобы задержать конкурентов. Компания из семерых бойцов в шлемах попыталась не участвовать во всеобщем сумасшествии, но была сметена ватагой энтузиастов, которая подхватила семерку и потащила за собой. Только белый верблюд непонятным образом сумел выбраться из толпы и теперь грустно смотрел вслед своим товарищам.

– Бедненький! – сказала Мерги.

Шой-Гу горестно вздохнул и мотнул чешуйчатой головой.

– Да не ты бедненький! – урезонила его девочка. – По тебе хоть Тауэром тресни, ничего не случится! Это верблюд бедненький. Давай снижаться.

Китайский дракон никогда не видел Тауэра и не знал, гордиться ему или обижаться. Поэтому он решил не заморачиваться на этой теме и спланировал прямо к белому кораблю пустыни.

Верблюд был так красив, что у Мерги перехватило дыхание.

Из дневника Мергионы Пейджер

…Он такой большой, чистый, мягкий, похож на белое пушистое одеяло, а ножки такие смешные – тоненькие, с коленками. А сзади маленький хвостик!

С виду важный, губешку выпятил, а на самом деле только прикидывается, что важный, потому что глаза веселые. И ресницы пушистые-пушистые.