Зачарованный мир - Мзареулов Константин. Страница 17

– Помни, нам нужны огнедышащие среднего класса. Лучше всего серой породы, – в очередной раз повторил сарханг мухабарата. – Не для воздушного боя, но чтобы поражать сверху пехоту и кавалерию. А в корзине у тебя лежат яйца драконов, которых ты вывел прошлой зимой – ползающих зеленой породы.

– Ясно. – Сумукдиар уже устроился в седле на спине огромного животного, удобно облокотившись на раздвоенное звено гребня. – Я все помню. Отойдите подальше.

Люди проворно бросились врассыпную. Дракон расправил крылья, несколько раз громко хлопнул ими, разминая могучие мышцы, пробежал шагов двадцать и плавно взмыл в небо. Когда деревья внизу сделались размером с ноготь мизинца, а фигуры людей стали и вовсе неразличимыми простым глазом, джадугяр легонько потянул уздечку, направляя полет ящера в сторону моря.

Его ждала Великая Белая Рысь – держава, где жили племена венедов, антов, сколотов, склавенов, а также другие народы, которых обычно называли одним словом – рыссы.

Глава 4

ПРИЗРАЧНОЕ ЦАРСТВО

Дракон по имени Длиннозубый, размеренно помахивая крыльями, плавно несся на высоте тысячи локтей над гирканскими волнами. Бесновавшийся накануне шторм утихомирился, и море из свинцового снова сделалось бирюзовым и приветливым. Далеко внизу оставались корабли, острова, вулканы, стада осетров, хастано-атарпаданские войны. Отлетев от берега за пределы видимости, Сумукдиар решительно повернул на север, поскольку отнюдь не собирался трое суток кружить над Гирканом. Возить яйца над волнами в надежде, что полудохлая гужевая порода превратится в свирепого дракона-бойца, – что может быть вздорнее!

Сказочку о благотворном влиянии морских круизов придумали два года назад армейские маги и высшие чины мухабарата, а суеверные глупцы привычно поверили в этот нехитрый вымысел, освященный авторитетом старших джадугяров. Отныне Сумук и другие настоящие волшебники получили легальную возможность время от времени покидать на несколько дней эмират, а затем возвращаться с почти созревшими яйцами боевых драконов. В действительности привозимые яйца поставлялись из почти бездонных арсеналов Великой Белой Рыси – иерархи Царедара и Древлеборска понимали, что армии Средиморья следует подпитывать – в расчете на будущее – современным магическим оружием.

Обогнув покрытые вечными снегами вершины Гирдыманских гор, агабек погнал Длиннозубого на северо-запад, и вскоре под крыльями показались неровно разделенные межевыми линиями поля и сады, мелькали крепости, хаты, терема. Здесь было больше рек, озер и лесов, чем в Средиморье, да и сам воздух был чище и свежее – и не только из-за отсутствия пустыни.

Кое-где на полях можно было увидеть запряженную в соху клячу, кто-то копошился на огородах. Одетые в лохмотья крестьяне работали явно нехотя, в четверть силы. Поневоле Сумукдиар вспомнил, как поутру купец-венед говорил, мол, мужики вконец обленились. Пролетая над очередной унылой деревушкой, он имел возможность наблюдать, как на площади княжеская дружина порола нагайками меланхолично стонавшего парня. Односельчане взирали на эту картину с привычным равнодушием и оживились только на миг, когда какой-то мальчишка восторженно закричал: «Дракон летит!» Впрочем, и огромный крылатый зверь привлек общее внимание ненадолго – нагляделись, видать, и на ящеров.

Потом впереди заголубела широкая речная лента, на изгибе которой тонули в зелени белокаменные и кирпично-красные строения. Приближалась цель полета – Волчьегорск. Повинуясь натяжению поводьев, дракон обогнул город со стороны дальних лугов и пошел на снижение. Сели они с драконом на обширном поле возле небольшой крепости.

Здесь Сумукдиара ждали. Едва спрыгнув со спины Длиннозубого, гирканец оказался в объятиях Златогора, младшего воеводы из приказа Тайных Дел, с которым они подружились в Шайтанде и вместе прошли страшную Сарыкарскую долину. Пока старые друзья вспоминали добрые минувшие деньки, солдаты сноровисто загнали дракона в заранее подготовленное стойло, а молчаливые молодцы, несомненно состоявшие в тайной службе, отнесли в неведомом направлении корзину с яйцами.

Разговор продолжался в уютном теремке для почетных гостей за столом, ломившимся от даров скатерти-самобранки. Печеного гуся и заливного поросенка запивали красненьким гирканским, а ледяная горилка превосходно шла под балычок, икру и маринованные бадымджаны, фаршированные чесноком и острейшим перцем. Снеди было по-рысскому обычаю слишком много, так что борщ и каша гречневая остались почти нетронутыми, но Сумукдиар пообещал, что на ужин приготовит настоящий атарпаданский плов с хурушами.

Чуть позже, когда прибравшая пустую посуду и свернувшаяся в походный рулон самобранка отправилась на буфетную полку, а на столе появились две серебряные кружки и бочонок кваса, Златогор сделался серьезным и осведомился:

– Как ты оцениваешь то, что творится?

Свое отношение к происходящему Сумук выразил короткой, но многоэтажно-содержательной и по-солдатски красочной фразой, после чего добавил:

– Думаю, ты со мной согласен.

– Ох, не скажи. И хотелось бы, чтоб ты ошибался, да вынужден согласиться.

– Стало быть, надлежит кумекать, как из этой выгребной ямы выбираться. По моему разумению, выход только один.

– Единый бог?

– Конечно. Отцы вспоминают прежнее время с таким восторгом и умилением, что трудно им не поверить.

– Так-то оно, конечно, так, да только… Вот погляди: ваши соседи Парфия и Месопотамия – приняли Единого, а покоя-то нет. Который год сражаются… Как там, кстати, дела на фронте?

– Похоже, парфяне разбиты.

Последние вести с боевых полей указывали, что война близится к концу. Месопотамский халиф Аббас-аль-Гуссейн хитроумно заманил в болота и полностью истребил парфянскую армию. Впрочем, силенок для завершающего удара по вражеской столице у халифа тоже не оставалось, а потому начались мирные переговоры. Сумукдиар полагал, что дельта спорной реки Шат, из-за которой разгорелся весь сыр-бор, достанется Месопотамии. К тому же парфян подталкивала к примирению новая угроза с востока – Орда сюэней.

– Вот видишь, – сказал Златогор. – Поклонение Единому богу еще не означает мира и спокойствия.

– Само собой. – Джадугяр скорчил невеселую улыбочку. – Порядок должны навести мы сами. Богу – богово, а сам не плошай!

Воевода закивал и сказал:

– Нас больше всего беспокоят два обстоятельства: растущая смута внутри Рыси и нашествие сюэней.

– Это одно и то же, – сказал Сумукдиар, – вернее, две разные стороны одной монеты. Внутренние разлады в странах Востока вызваны чарами колдунов Магриба… – Он запнулся, пытаясь вспомнить, в который раз за последние дни повторяет эти объяснения. – Враги надеются, что, занятые своими склоками, мы не сможем дать отпор Орде и Восток почти без сопротивления попадет под владычество Запада.

– Звучит правдоподобно… – задумавшись, Златогор сделал паузу. – Признаюсь, кое-кто из наших тоже подозревает такую связь. Например, Верховный Волхв Светобор, великий князь царедарский Ваньша Ползун, князь белоярский Саня Пушок, главный воевода Охрим Огарыш… Но многие думают по-другому. Ты сможешь отстоять свои убеждения?

– Запросто!

– Тогда… В любой момент может быть созвано Княжье Вече. Я попытаюсь уговорить владык, чтобы тебе разрешили присутствовать. Ведь твой титул почти равен княжескому.

Княжье Вече? Гирканец понял, что вплотную приблизился к одной из важнейших и тщательно оберегаемых тайн Белой Рыси. Считалось, что все княжества сколотое и венедов совершенно самостоятельны и связаны лишь общим языком. Однако ходили упорные слухи, что политика всех карликовых уделов: Царедара, Змиева, Турова, Белоярска, Владиграда и других, – тщательно координируется, и в самые тяжелые времена рысские князья на очередном Вече выбирают царя и главного воеводу, которым вручаются все бразды правления. Похоже, слухи эти не были злостной выдумкой магрибцев.

А Златогор между тем продолжал: