Речные заводи (том 1) - Най-ань Ши. Страница 129

Глава 31

На десятой схватке монах У Сун решил пойти на хитрость и, притворившись, что допустил промах, дал своему противнику возможность ринуться на него с мечами, а сам ловко увернулся и, метко нацелившись, взмахнул кинжалом. Голова монаха гулко стукнула о землю и откатилась в сторону, а тело его рухнуло на камни. Тогда У Сун закричал:

– Эй ты, тетка, выходи! Я не собираюсь тебя убивать, а хочу лишь узнать, что здесь происходит…

Женщина вышла из кумирни и стала земно кланяться У Суну.

– Перестань, – приказал он, – а лучше скажи, как это место называется и кем приходится тебе монах.

– Я – дочь старого Чжана, что жил у подножья горы, – со слезами произнесла женщина, – а здесь, на могилах предков, наша родовая кумирня. Я не знаю, кто этот монах. Как-то он пришел к нам и попросился переночевать да еще похвалялся при этом, что может управлять силами земли, ветра и воды. Моим родителям не следовало пускать его в нашу усадьбу, но они надумали спросить у него, правильно ли выбрано место для нашего семейного кладбища. А потом уж он так подольстился к моему отцу, что тот пригласил его пожить у нас несколько дней. Когда же этот гнусный монах увидел меня, то и вовсе не захотел уходить. Вот уж скоро четыре месяца, как он живет здесь. Тварь эта погубила не только моих отца и мать, но и брата с женой. А потом монах заставил меня прийти сюда и жить с ним в этой кумирне. Послушника он тоже насильно привел откуда-то. Горы эти называются хребет Сороконожек – Усунлин. Монаху понравились эти места, и он назвал себя хозяином горы Усун.

– А у тебя есть какая-нибудь родня? – спросил У Сун.

– Есть родственники – крестьяне. Да кто же из них посмел бы спорить с ним? – отвечала женщина.

– А у этого негодяя были деньга или ценности? – продолжал расспрашивать У Сун.

– Скопил он лян двести золота и серебра…

– Так скорее выноси все это из кумирни – я сейчас подожгу ее, – сказал У Сун.

– Учитель, а не хотите ли вы покушать и выпить? – спросила женщина.

– Принеси мне сюда, – сказал У Сун.

– Прошу вас, учитель, войти в кумирню. Там будет удобней, – промолвила женщина.

– А не притаился ли кто-нибудь в кумирне специально для того, чтобы убить меня?

– Что ж, по-вашему, мне не дорога голова? Разве стану я обманывать вас! – возразила женщина.

Тогда У Сун последовал за женщиной в кумирню. На маленьком столике у окна он увидел вино и мясо. Пока У Сун ел и пил из большой чашки, женщина собрала золото, серебро, разные ценности и дорогие ткани. После этого У Суй поджег кумирню изнутри. Женщина вытащила узел с вещами и поднесла их У Суну, но тот сказал:

– Мне не надо. Возьми все это себе и уходи отсюда. Да побыстрее!

С благодарностью поклонившись У Суну, женщина пошла с горы вниз, а У Сун бросил оба трупа в огонь. Затем он вложил свой кинжал в ножны и зашагал по извилистой горной дороге по направлению к Цинчжоу.

Шел У Сун более десяти дней: и на всем пути – в городах, деревушках и на постоялых дворах висел приказ о поимке У Суна. Однако У Сун, переодетый странствующим монахом, не встретил ни одного человека, который бы заинтересовался его личностью и остановил его.

Шел одиннадцатый месяц года. Погода стояла очень холодная. В дороге У Сун покупал вино и мясо, но холод донимал его. Он поднялся на голый перевал и увидел перед собой неприступную гору. У Сун спустился с перевала, прошел еще около пяти ли и, наконец, заметил деревенский кабачок. Около калитки протекал чистый ручеек. За домом был крутой обрыв и громоздились отвесные скалы. У Сун быстро зашагал к кабачку и, войдя, сел и громко крикнул:

– Хозяин! Неси мне для начала две меры вина. И немного мяса!

– Не хочу обманывать вас, учитель, – отвечал хозяин. – Немного вина у меня еще найдется, да только оно деревенское, собственного приготовления. А вот мясо я все распродал – ничего не осталось.

– Ну что ж, давай хоть вина – согреться, – сказал У Сун.

Хозяин принес две меры вина и налил большую чашку. На закуску он подал овощи. У Сун быстро выпил вино и приказал принести еще две меры. Хозяин пошел за вином и, возвратившись, снова наполнил чашку, а У Сун все пил. Он и в дороге был навеселе, а теперь, выпив сразу четыре меры вина, сильно опьянел, да тут еще поднялся ветер, и вино ударило ему в голову. У Сун заорал:

– Эй, хозяин, а это правда, что у тебя нет никакой еды? Продай мне немного мяса из того, что ты оставил для себя. Я за все заплачу тебе.

– Никогда еще не видел такого монаха, как вы, – сказал, улыбаясь, хозяин. – Только и знаете, что пить вино да есть мясо. Где же мне взять мяса? Лучше, учитель, заканчивайте поскорее.

– Я ведь не даром ем. Почему ты не хочешь продавать мне? – спросил У Сун.

– Я уже вам сказал, что у меня ничего, кроме простого вина, нет. Откуда я вам возьму?

В этот момент в кабачок в сопровождении четырех человек вошел рослый, здоровый детина. Хозяин кабачка, расплываясь в угодливой улыбке, приветствовал его поклоном:

– Эр-лан, прошу садиться.

– А ты приготовил то, что я приказывал? – спросил вошедший.

– И цыплята и мясо – все готово. Ждали вашего прихода, господин.

– А где мой зеленый с цветами кувшин?

– Все здесь, все на месте, – не переставал кланяться хозяин.

Гость прошел со своими спутниками в помещение, и все они уселись за столик напротив У Суна. Хозяин принес зеленый с цветами кувшин, откупорил глиняную пробку и налил вино в большую белую чашу. У Сун украдкой бросил взгляд в ту сторону. Дуновением ветерка до него донесло чудесный аромат хорошего выдержанного вина. У Сун почувствовал, как в горле у него защекотало. С трудом сдержал он себя, чтобы не броситься к соседнему столу и не схватить чашку с вином.

Тут из кухни вошел хозяин с подносом, на котором лежали две жареные курицы и блюдо великолепного мяса. Поставив еду перед гостями, хозяин подал еще и овощи. Затем он взял черпак и стал подливать гостям вино.

У Сун посмотрел на стоявшую перед ним маленькую миску с овощами и пришел в ярость. В голове у него шумело от вина. Вот уж поистине – перед глазами море разливанное, а живот подвело от голода. И он так хватил кулаком по столу, что проломил его. Зычным голосом У Сун заорал:

– А ну, хозяин, иди-ка сюда! Как же ты, мерзавец, смеешь обманывать своих посетителей?!

– Учитель, – заговорил хозяин, торопливо подходя к нему, – не сердитесь. Хотите еще вина, так скажите.

Но У Сун, вытаращив глаза, кричал:

– Тварь ты бессовестная. Почему ты не подал мне этот кувшин и этих кур?! Ведь я заплатил бы тебе!

– Так ведь все это господин прислал из дому. А здесь они решили просто повеселиться, – отвечал, хозяин.

У Сун был очень голоден и, не желая слушать, продолжал орать:

– Ты еще врать смеешь!

– В жизни своей не видел я такого дикого монаха! – вскричал хозяин.

– Ах, так ты меня – господина – еще и диким обзываешь! – бушевал У Сун. – Задаром ты кормишь меня, что ли?

– Никогда не слышал, чтоб монах называл себя господином, – пробормотал хозяин.

При этих словах У Сун вскочил и, взмахнув рукой с растопыренными пальцами, так ударил хозяина по лицу, что тот кубарем отлетел в другой угол. Сидевший напротив посетитель обернулся и, увидев, что хозяин никак не может подняться и все лицо его распухло, разозлился, вскочил и, указывая на У Суна, сказал:

– Да он разбойник, а не монах и ведет себя совсем не по-монашески. Монахи не должны давать волю своим страстям. Как ты смеешь драться!

– А тебе что за дело?! – вскричал У Сун.

– Я хотел добром уговорить тебя, а ты, наглый монах, еще смеешь оскорблять меня!

Эти слова привели У Суна в бешенство, и, оттолкнув стол, он выскочил вперед.

– Ты с кем говоришь, мерзавец!..