Черные волшебники - Найлз Дуглас. Страница 25

Сказав это, она повернулась к своей лодке. Тэвиш пробормотала только одно слово – Тристан не разобрал, что именно она сказала, – на мгновенье ему показалось, что она разрушила суденышко: оно начало складываться пополам, так что нос и корма соединились. И тем не менее, лодка не утонула, а лишь значительно уменьшилась в размерах, приняв другую форму. Еще через мгновение Тэвиш вытащила на берег широкую доску около восьми футов длиной. Доска продолжала складываться и на берегу, пока не превратилась в маленькую коробочку.

– Увидимся в «Дельфине», – крикнула Тэвиш и уверенно направилась к северной улице.

– А дамочка не так проста, как кажется, – пробормотал Дарус, глядя ей вслед. – Я рад, что мы ее еще увидим.

– Ну, что, пошли поищем гостиницу и выпьем чего-нибудь, я умираю от жажды, – сказал принц.

– Ни секунды в этом не сомневаюсь, – с сарказмом заметил Понтсвейн. – Лично мне не повредит какая-нибудь горячая еда.

На улицах Лльюэллина было полно народа – по крайней мере, так показалось корвелльцам, – но ффолки, попадавшиеся им по пути, казались необычно тихими. Принц не увидел ничего похожего на радостное возбуждение и дружескую болтовню, которые были Характерны для жителей Корвелла.

«Веселый Дельфин» находился совсем недалеко от гавани. Покрашенный белой краской фасад выдержал не одну бурю и выглядел слегка потрепанным, а широкие ступени уже не раз чинили.

– Никаких собак, – проворчал огромный человек с черной бородой, когда Тристан хотел войти. Он вышел из тени и загородил путникам дорогу. Разозлившись, Тристан остановился, но прежде чем он успел раскрыть рот, Дарус сказал:

– Он подождет нас здесь. Лежать, Кантус! – калишит указал на темный угол широкого крыльца, и Кантус тяжело плюхнулся там, где ему было приказано. Он положил голову на передние лапы и застыл.

Человек отошел в сторону, и Дарус подтолкнул принца к двери. Как только друзья оказались внутри, Тристан тут же повернулся к Дарусу:

– Зачем ты это сделал? Он не имеет права…

– Видишь ли, так заведено во многих местах, – объяснил ему калишит. – Корвелл – единственное королевство, где к собакам относятся почти как к людям.

Тристану стало неловко. Из-за своей наивности он чуть не стал посмешищем! Хорош будущий король!

– Не волнуйся, – засмеялся Дарус, – я за тобой присмотрю! А теперь давайте перекусим.

Семерка снова собралась за своим широким столом. Шесть черных капюшонов, словно зачарованные, с напряженным вниманием поглощали слова седьмого – колдуна, сидевшего во главе стола.

– Убийца скоро будет здесь. Мы дадим ему задание, и последние герои ффолков будут уничтожены. Тогда мы сможем направить нашу энергию на нечто более продуктивное: постараемся подчинить остальные земли воле нашего господина. – Последнее слово он произнес с явной иронией, и возникшая пауза подчеркнула ее еще сильнее.

Алексей, сидевший по правую руку от Синдра, внешне был совершенно спокоен. Прищурив глаза, он наблюдал за главой их совета.

Как же он ненавидел Синдра! Как страстно он жаждал власти, которую тот присвоил себе, лишь понемногу делясь с теми магами, которым удавалось ублажить его.

Алексей посмотрел по сторонам, его взгляд упал на Крифона, и ненависть стала еще сильнее, она уже грозила задушить его! Червяк! Алексей был уверен, что Крифон пытается манипулировать Синдром, чтобы занять место Алексея по правую руку главного колдуна. Алексей мечтал о том времени, когда они оба умрут в страшных страданиях и, желательно, чтобы он при этом присутствовал. А вот Дорик… Стройная женщина, видящая рядом с Крифоном, вернется к нему – так предначертано судьбой, которую ничто не в силах изменить. Мысль о Крифоне, удовлетворяющем свою похоть с женщиной, которую Алексей завоевал в честном состязании, еще сильнее раздувала жаркое пламя его ненависти.

Оставшиеся трое – Тальро, Вертам и Кириано – были немного слабее остальных, и Алексей был уверен, что три мага, едва закончившие курс обучения, последуют за тем, кто окажется сильнее. Его сердце забилось при мысли о мщении, о той боли и унижении, которым он подвергнет своего нынешнего господина.

– Алексей! – негромкий, мягкий голос вернул его к реальности.

– Господин? – слово это стало Алексею поперек горла.

Синдр слегка повернул голову и с холодным интересом посмотрел на своего помощника.

– Алексей, у тебя возникло немало вопросов: о священнике, о правильности моих решений. Почему? Ты сомневаешься в моих способностях?

Кровь медленно отлила от лица Алексея, и он почувствовал, что его охватывает паника. Нет! Все произошло слишком быстро – он еще не готов! Он посмотрел в глаза Синдра – бледно-голубые озера, холодные, как арктическое небо, – и не смог ничего ответить. Он пытался говорить, но язык его не слушался.

– Ты можешь убедить меня в своей верности, Алексей? Докажи нам, что мы, по-прежнему, можем тебе доверять.

Он все знает. Эта мысль невыносимо жгла, и Алексей не мог найти слов, чтобы ответить Синдру. Если он скажет правду, то тем самым подпишет себе смертный приговор, а солгать он не мог.

– Очень хорошо, – сказал Синдр с сожалением.

Колдун сделал короткий жест, и разноцветные полосы света, брызнувшие из его пальцев, завихрились в безумном танце вокруг его непокорного заместителя. Капюшон Алексея был отброшен назад, и все увидели застывшее в ужасе лицо, казавшееся изможденным в ярком безжалостном сиянии волшебных лучей. Его рот открылся в беззвучном крике, – а может быть, звуки исчезали в сверкающем занавесе, которым несчастный маг был окутан.

Длинные худые руки Алексея вцепились в подлокотник кресла, очертания его тела стали неясными, а через мгновенье он совсем исчез. Остальные колдуны знали, что их господин заточил Алексея в тайную темницу: где она находится – знал лишь сам Синдр.

Несколько часов спустя из ворот Кер Каллидирра на черных конях выехал убийца со своим отрядом. По темным пустынным улицам города прогрохотали копыта и вскоре всадники покинули Каллидирр. Они спешили по королевской дороге на юг,

Чантэа слышала вызов Баала и понимала, чего хочет Бог смерти. Она недолго обдумывала свой ответ. Муншаез был небольшим царством, лишь незначительной частью ее огромных владений. Стоило ли из-за них вступать в конфликт?

Однако что-то привлекательное все-таки было в этих островах. Населяющий их народ, ффолки, были хорошими людьми, сильными и преданными своей богине. Ее печалила мысль о том, что Баал может поработить их.

А кроме того, злобному Богу должно быть оказано сопротивление – иначе он может стать слишком могущественным и наглым, и станет угрожать другим ее владениям. Раз Баал выбрал для своих игр Муншаез, как может она, Чантэа, единственная на островах Богиня добра, не оказать злому божеству сопротивления?

Чантэа, как и Баалу, служили священники среди ффолков. Возможно, они не были столь же могущественными, как приспешники Баала, но ее священники обладали своими достоинствами: искусством врачевания, например. Впрочем они имели и другие благотворные способности.

Возможно, один из них сможет помочь ей в игре с Баалом. Из своих почитателей она выбрала нескольких: наверное, кто-нибудь из них поможет добрым силам, но как обернутся дальнейшие события, она предугадать не могла.

Чантэа явилась избранным священникам во сне, чтобы рассказать им о своем желании противостоять силам Баала.