Короли не плачут - Жеглов Василий. Страница 45

— Я — первый секретарь посольства богоравной императрицы Салии в Грайворе, барон Ойба э'Илом. Час назад в этом доме убит светлейший посол барон Ямин э'Батим-и-Ажа, да отдыхает его чистая душа в мире и покое. Мы находимся здесь, чтобы не допустить осквернения неверными святынь, находившихся в распоряжении покойного. Кроме того, мы намерены перевезти в посольство документы, с которыми работал посол, и забрать его тело, дабы похоронить его в священной земле Великой Салийской Империи. По поручению вице-посла я веду расследование этого чудовищного злодейства.

Барон не приветствовал Вейджа церемониальным поклоном, как то было положено по этикету, и дистанция, на которой он остановился перед лисом, была слишком короткой — почти на грани неприкрытой агрессии.

— Я уважаю религиозные чувства салийцев, господин барон. Я знаю также, что вы отвечаете за безопасность в посольстве, и ценю ваше служебное рвение, но не лучше ли оставить расследование преступления местным профессионалам? — сухо осведомился Вейдж.

— Не лучше, господин лис! Я должен донести до Великой Императрицы правду — а не фальшивку, истинную картину того, что стоит за происшедшим — а не ту гнусную ложь, которую вы подсунете посольству, притворившись, будто провели беспристрастное расследование! — прошипел салиец, приблизив своё лицо почти вплотную к лицу лиса.

— Вы только что сделали заявление, оскорбительное для королевства Грайвор, барон. Кроме того, вы задели и меня лично, оскорбив мою профессиональную честь и достоинство. У вас должна быть веская причина для подобного поведения. Каковы ваши основания полагать, что результаты следствия грайворской стороны будут сфальсифицированы? — голос Вейджа похолодел.

— Не вам говорить мне о чести, господин нюхач! Не думайте, что нам не известно о заговоре, который плели ваши люди против нашей великой страны! И будьте спокойны, мы изложим эти основания по официальным каналам, как того требует дипломатический протокол. А пока — пока полюбуйтесь на дело ваших рук. Вы ведь именно за этим и пришли сюда? — барон картинно описал кистью руки полукруг, но при этом остался на месте, заступая Вейджу дорогу в дом.

— Я не понимаю, о чём вы говорите. Давайте-ка лучше вместе осмотрим место происшествия…

— Я уже осмотрел его, господин заговорщик. Барон Ямин был убит настоящими профессионалами. Всё подстроено так, чтобы преступление выглядело как нападение с целью грабежа: преступники взломали дверь, убили охрану и несчастного барона, под пытками выведали у него место хранения драгоценностей, но вынести их не успели, потому что «совершенно случайно» в этот момент рядом проходил патруль городской стражи. Силы стражников и нападавших были примерно равными, и в схватке погибли все. Посольский фельдъегерь и офицеры посыльного пакетбота застали здесь только мёртвых и умирающих. Когда приехал я — двое стражников и двое налётчиков ещё дышали, но были без сознания. А сейчас — и они уже мертвы. И никто никому ничего не расскажет, правда же? Вы только одного не учли — я ведь тоже профессионал. Посмотрите-ка вот на этих, лис… Узнаёте кого-нибудь? — барон шагнул в сторону и развернулся вполоборота.

Вейдж узнал. Он узнал их ещё до того, как увидел трупы: почувствовал своим лисьим чутьём…

У самого входа лежал Гурман с арбалетным болтом в переносице. Чуть поодаль от него — сцепившиеся в последней смертельной схватке патрульный и одетый подмастерьем налётчик. Его Вейдж тоже узнал — это был тоже стражник — из той самой пятёрки, которую по его указанию комендант города направил для наблюдения за корчмой. Ещё двое ряженых из этой же команды, лежали в стороне, бок о бок с патрульными в форме. «Эти четверо умерли последними», — догадался Вейдж.

— Интересная картина, правда, господин лис? Наверху то же самое. Не знаю как вы, а я грайворского стражника за лигу узнаю — хоть в форме, хоть без. А у этих, к тому же — мозоли характерные на пальцах, от тетивы арбалетной, и на бедре — от меча… Вам самому не жалко было своих же собственных людей на смерть посылать? Они же, поди, и не подозревали ничего… — Салиец внимательно смотрел на лиса, стараясь прочесть его реакцию.

— Вот что, барон! Я не собираюсь вступать с вами в перепалку, и в догадки тоже играть не будем. Сейчас вы отдадите своим людям приказ покинуть здание, а я начну расследование, как того требуют законы королевства Грайвор. Дальнейшие наши с вами отношения будут идти по официальным каналам. Это всё, что я могу вам сказать сейчас, — невозмутимо сказал Вейдж.

Секретарь посольства сделал вид, что раздумывает. После короткой паузы он кивнул:

— Хорошо же, лис, будь по-вашему. Полицейские из охраны посольства сейчас погрузят на повозки ящики со святынями и документами и вывезут тела погибших подданных Императрицы, да продлится вовеки её царствование.

Вейджу показалось, что в голосе салийца прозвучали нотки облегчения. Лис насторожился:

— Вначале я осмотрю их.

— Тела — пожалуйста, ящики — нет, — чуть быстрее, чем того требовала ситуация, отреагировал Ойба.

Лис решил прощупать:

— Это невозможно, барон! Вы намерены вывезти на территорию посольства, которая по условиям договора между нашими государствами находится под юрисдикцией империи, нечто с территории королевства — без формального досмотра?

— Да, Вейдж, именно так! Никто, кроме посвященных, не вправе видеть алтарь Многоликого, и я не допущу подобного святотатства! Равно как не могу позволить вам ознакомиться с бумагами, которые хранил здесь покойный господин посол.

— А если я не соглашусь, Ойба?

Салиец хищно оскалился:

— Тогда я прорвусь силой! Это лишь подтвердит мою правоту насчёт заговора. Ведь тогда тебе уже не придётся никому объяснять, откуда взялись в этом доме трупы переодетых стражников. Всё и так станет ясно. Понятно, лис?

От Вейджа не ускользнуло, что салиец намеренно перешёл на «ты», подчеркивая тем самым своё презрение к собеседнику. «Потерял самообладание, или раскачивает?» — мелькнула мысль.

— Ты не уйдёшь дальше своего посольства, Ойба. Попытка прорыва будет означать начало войны между империей и королевством. Интересно, что скажет императрица, когда узнает, что какой-то баронишка возомнил себя равным ей, и объявил войну другому государству. Что потом будет с родом э'Илом, как думаешь? — рискнул Вейдж, намеренно оскорбляя имперца.