Вервольф - Жеглов Василий. Страница 37

– Позвольте, барон, в чём собственно дело? – пришёл черед изумляться Вейджу. – Извольте объяснить ваше недовольство! Уверяю вас, никто не хотел нанести оскорбление вам, а тем более вашему государству. Мне кажется, виной всему то, что наши страны слишком разные, и мы мало знаем друг о друге.

– Только не думайте, что я поверю в вашу искренность, – скривил рот вице-посол. – Вам нужны объяснения? Что ж, вы их получите! Эти люди, – он презрительно посмотрел в направлении гвардейцев, – поклоняются птице, которую вы знаете под названием дрок. Это единственная птица, которая с наступлением холодов летит на север, а не на юг. Испокон веков наши предки истребляли этих тварей по воле Многоликого, так как они несли на своих крыльях болезни и проклятия. И после этого вы хотите, чтобы неверные, назвавшие свой род сим гнусным именем, ступили на священную землю?

Вейдж внимательно слушал барона, глядя ему прямо в лицо. Атим э'Нроба неожиданно поймал себя на мысли, что взгляд этого простолюдина полон горечи, сожаления и какой-то непонятной тоски. Праведная ярость вдруг покинула его, и барон почти примирительно закончил:

– Потрудитесь заменить этих людей. У нас очень мало времени, господин Вейдж.

Тёмный лис жестом приказал гвардейцам вернуться к карете, а сам направился в направлении грайворского оцепления.

– Первец Тендж! – шагнул ему навстречу офицер.

– Вот что, первец, мне нужны трое смышлёных людей, которые бы смогли сопровождать голос короны в Салию.

– В Салию? – невольно переспросил стражник, но тут же опомнился и по-уставному гаркнул: – Слушаюсь, господин тёмный лис! – Он обернулся к строю. – Зонг, Ноар, Листвиг – ко мне!

Строй, будто живой, дрогнул и выплеснул из себя три крепких фигуры.

– Это ветераны, господин Вейдж, – пояснил первец. – Службу знают, да и в схватке не последние будут.

– Что ж, посмотрим твоих ветеранов, – пробормотал Вейдж, внимательно оглядывая прибывших. – Имя?! – спросил он, останавливаясь напротив одного из них.

– Зонг, господин лис! – пробасил седой великан, лицо которого было сплошь покрыто шрамами.

Вейдж едва заметно кивнул и посмотрел на второго.

– Листвиг! – не дожидаясь вопроса, доложил стражник.

Он был гораздо моложе первого – его волосы ещё не были тронуты сединой. Однако морщины вокруг глаз указывали, что эти глаза уже успели повидать и грязь, и кровь, и боль славных побед. Лис некоторое время постоял напротив него, раздумывая, потом снова коротко кивнул и перевёл взгляд на третьего.

– Как твоё имя, солдат? – спросил он.

– Ноар, господин лис! – спокойно ответил ветеран, бывший из троицы самым пожилым.

– Женат? Дети есть?

– Трое, – невольно улыбнулся стражник на мгновение, превратившись из сурового рубаки в простодушного родителя. – Младшему второй год пошёл, – зачем-то добавил он.

– Этого обратно в строй, – не оборачиваясь, приказал Вейдж. – Третьего выберу сам, – решительно произнёс он, опередив офицера, который уже набрал в грудь воздух, чтобы выкрикнуть очередное имя.

Сделав вид, что внимательно вглядывается в лица стражников, тёмный лис быстрым шагом шёл вдоль длинной шеренги стражников. Он верил, что нужного ему человека почувствует сразу, как только поравняется с ним. Эта вера проистекала отнюдь не из того, что ему поведал оборотень. Вейдж вдруг осознал, что последние события предопределены, и изменить их он – простой смертный – не в силах. Только благодаря этой мысли лис не споткнулся и сумел удержаться на ногах, когда внезапно на него хлынул смертельный холод. Вейдж замер.

– Как твоё имя?! – спросил он, рассматривая худощавого стражника.

– Марн, – прошелестел ответ.

– Как отвечаешь, дубина?! Нужно добавлять: «господин тёмный лис»! – рявкнул из-за спины Вейджа пунцовый от усердия первец. – Не обращайте внимания, господин тёмный лис, – виновато сказал он. – Этот из новеньких – только вчера в отряд зачислен, потому и не обучен ещё, как следует.

– Не обучен? – хмыкнул Вейдж. – И посвящение не успел пройти?

– Никак нет, господин тёмный лис, посвящённый! Сам напросился…

– Насколько мне помнится, новичок при поступлении в стражу должен продержаться не менее пяти минут против трёх лучших мечников отряда. Правильно? И сколько он продержался?

– Десять, – хмуро ответил Тендж. – Потом пришлось остановить бой, чтобы эта деревенщина не покалечил людей.

– А вы, случайно, не были в их числе? – продолжая разглядывать стражника, осведомился Вейдж. – Я заметил, что ваша правая рука не совсем в порядке, или мне показалось?

Первец покраснел ещё больше.

– В некоторой степени ему повезло – перед проверкой ребята выпили слишком много пива. Но по чести, он и в самом деле довольно быстр. За пару лет из него можно будет сделать отличного солдата, – пробурчал он.

– Вот и займётесь этим после его возвращения, – последний раз взглянув на «избранного», произнёс Вейдж и, развернувшись, приказал: – Чтобы через минуту все трое были на борту. Старшим назначается Зонг. В обязанности входит охрана и сопровождение господина Риксуса. Ясно?!

– Так точно, господин лис! – отсалютовал Тендж, и тут же заорал: – Чего застыли? На борт сучье мясо, быстро!

Лис не видел, как трое стражников торопливо взбежали по трапу и растворились среди палубной команды. Понурив голову, он стоял, задумавшись, время от времени оправляя плащ, полы которого, повинуясь воле осеннего ветра, то и дело расправляли свои полукрылья. Из кратковременного забытья его вывел тихий голос, раздавшийся за спиной:

– Следа нет, Вейдж. Мы всё проверили.

Тёмный лис медленно поднял голову и как-то странно улыбнулся.

– Я знаю, Докс, – чуть слышно произнёс он. – Знаю.

Докс ожидал от своего начальника, каких угодно слов, но только не этих. Он понимал, что Вейдж знает гораздо больше него, но принять это знание было выше его сил.

– Спасибо Докс, можешь идти. Ты принёс очень важные вести, – грустно сказал Вейдж.

Старший лис, ничего не понимая, кивнул и, взмахнув полами коричневого плаща, исчез.

– Молодец, малыш… Ты всё-таки успел поставить блок. Помнится, у тебя это долго не получалось. Герр был бы доволен. Прости меня, Юр, да прибудет с тобой Шаур, – тихо прошептал Вейдж, глядя вслед отчалившему кораблю.

Глава 12

Салийская империя:

год до описываемых событий.

Удар. Тщедушное тело дёрнулось, но крика так и не последовало. Старый раб закусил нижнюю губу и ощутил во рту солоноватый привкус крови. Кричать было никак нельзя: за каждый крик или стон добавлялось еще двадцать ударов лембы.

«Осталось пять… Только пять ударов… Ты выдержишь! Обязательно выдержишь, – исступленно втолковывал себе раб. – Ты уже вытерпел тридцать пять. Осталось совсем немного, совсем чуть-чуть».

Лемба свистнула, рассекая воздух, и новый удар ожёг пятки провинившегося. Сознание затмила тёмная боль. Усилием воли раб зацепился за грань ускользающей реальности, словно взывая к ней, чтобы та ускорила время.

«Четыре… Теперь только четыре», – измученной мыслью отозвалась реальность.

Ах-куч зловеще усмехнулся. Ему не нравилось, когда раб молчал под его лембой. Храмовый надзиратель отбросил измочаленную палку в сторону, взял с пола кувшин и стал жадно пить, запрокинув голову. Широкий поток обрушился в пересохшее горло. Холодные струи торопливо побежали по гладко выбритым щекам, затем по мощной шее и дальше по груди и животу, охлаждая разгоряченное тело. Смотрящий за рабами довольно фыркнул и вылил остатки воды себе на плечи. Брызги полетели в разные стороны, и одна из них попала на спину обнаженного раба. Тот вздрогнул, словно это была не вода, а капля расплавленного олова. Ах-куч неторопливо подошел к медному чану с кипящей соленой водой и стал придирчиво выбирать новую лембу. Взяв одну, он несколько раз взмахнул ею, прислушиваясь к резкому свисту, потом недовольно цыкнул и положил обратно в чан. То же самое он проделал со второй, потом с третьей, и только четвёртая ему понравилась своей гибкостью. Он дотронулся языком до распаренного дерева и удовлетворенно качнул головой: лемба пропиталась солью очень хорошо – значит она будет жалить по-настоящему.