Позвони в мою дверь - Нестерова Наталья Владимировна. Страница 50

Тренер не забыл о довеске к сделке.

— Ты мне часы хотел подарить, — напомнил он Петрову.

Больше всего Петров хотел бы подарить бандиту его собственную бандитскую голову.

Петров достал часы из кармана, протянул и попросил:

— Не будь сволочью, оставь мне немного денег.

Только что он подарил состояние, а теперь клянчил на хлеб.

Тренер отщипнул из бумажника Петрова несколько купюр, бросил ему на колени, напомнил:

— На полгода ты труп. Помнишь?

— Да. Не волнуйся.

— Это ты волнуйся о детках-конфетках. Чао-какао!

Подхватив чемодан Петрова, Тренер удалился.

Пружинистой спортивной походкой.

Зина редко виделась с дядей Левой, они перезванивались на праздники, но Лев Маркович был для нее близким и родным человеком, островком привязанности к старшему поколению.

Дядя Лева попросил устроить на работу его внука — парень заканчивал факультет вычислительной математики и информатики одного из московских вузов. Зина с радостью согласилась составить протекцию.

Она связалась с главным менеджером по кадрам «Класса», которого хорошо знала, объяснила ситуацию. Он вежливо предложил пройти всю цепочку отбора, который ежегодно организовывали для выпускников вузов и тех специалистов, чьи резюме компанию устраивали. Это означало пять этапов тестирования и собеседование на английском.

«Класс» желал брать только лучших из лучших.

Прошедшие через мелкое сито становились стажерами с приличной зарплатой и должны были в течение трех лет по шесть месяцев работать в разных подразделениях, получая каждые полгода квалификационные оценки, сумма которых определяла их зарплату и дальнейший статус.

Для того чтобы стать в очередь претендентов, записаться на тестирование, Зининой помощи не требовалось. Как и не было гарантии, что талантливого парня не забракуют. Зина позвонила Потапычу. Старый друг Петрова отправил ее к кадровику, с которым Зина уже общалась, и быстро перевел разговор на детей.

Зину охватила паника: она не может помочь дяде Леве! Он в это никогда не поверит, решит, что она неблагодарная зазнайка. Неужели объяснять всем и каждому, что теперь она не жена Петрова, которому устроить парня как пальцами щелкнуть, а просто Петрова Зина? Брошенная обворованная жена, удел которой смиренно просить, ждать милости от людей, несправедливо обиженных ее мужем.

Когда-то давно она хвасталась Маше Потаповой, сравнивая себя с русскими дворянками, которые эмигрировали после революции за границу. Пустое бахвальство! Зина тогда не представляла, как тяжек путь из барынь в крестьянки. Достатка и роскоши жалко — но не это самое болезненное. Потеря статуса, кувырок вниз по социальной лестнице, сочувствие и неизбежное злорадство окружающих — как их перенести?

Эмигранткам было легче — их сорвал с места революционный вихрь, а Зина одна и в прежней обстановке. Точно человек, у которого выдернули ковер из-под ног. Шлепнулась у старых друзей на виду и не знает, то ли слезы лить, то ли дежурную улыбку сохранять.

Лена Ровенская права: Зина может вернуть самоуважение и уважение окружающих, если докажет, что сама, без Петрова, чего-то стоит. И здесь два пути: новое замужество или карьера. Ее коробили мысли о других мужчинах, значит — карьера, работа. Первая в жизни. Зина не была спортсменом, который, глядя на штанги и гири, вспоминает былые рекорды. Она никогда не входила в спортзал! Она только смотрела со стороны, со зрительской трибуны, как берут вес другие. У нее резюме состоит из трех строчек — родилась, закончила школу, не доучилась в художественном училище.

Лена Ровенская, толковый советчик и преданная опекунша, успокаивала: не боги горшки обжигают.

Благодаря Лене внука дяди Левы взяли в «Класс» стажером, и теперь его судьба зависела только от него самого.

История с трудоустройством молодого человека стала большим взносом в копилку Зининых обид на мужа. Было бы лукавством утверждать, что ее любовь к Петрову за десять лет не потеряла остроты и пронзительности. Но в любви-дружбе упрочилась вторая составляющая, и предательство Петрова больше оскорбляло Зину как измена друга, товарища, а не мужчины и мужа. Возможно, потому, что она не знала разлучницы, даже приблизительно не представляла, кто ею может быть.

Всю неделю Зина устраивала домашние дела.

Она сдала в ломбард свои шубы, а в комиссионный ювелирный — несколько украшений. В ломбарде сразу выдали деньги, в комиссионке, поставив грабительские цены, велели ждать продажи.

Зина заняла деньги у Лены и отправила Ваню и Саню в детский лагерь в Болгарию. Близнецы впервые проводили каникулы вместе. Они рвались в Омск, но Зина не отпустила, сославшись на то, что дедушка и бабушка плохо себя чувствуют. На самом деле она держала обиду на родителей Петрова, которые пригрели мужа-обманщика.

У Зины была помощница по хозяйству — молодая словоохотливая украинка Оксана. Она приехала в Москву из Полтавской области в надежде на заработки и удачное замужество. В будние дни Оксана жила в загородном доме, присматривала за ним, убирала, готовила еду на выходные для Петровых. В субботу она переезжала в московскую квартиру, где делала уборку. Выходной — воскресенье, а с понедельника снова на посту в коттедже.

Оксана крутила романы с охранниками элитного поселка и распоряжение хозяйки — переехать на постоянное жительство в Москву — восприняла с большим неудовольствием. Но зарплатой в пятьсот долларов не бросаются.

Зину брали на оклад в тысячу долларов. Половину она должна будет выплачивать домработнице. Еще пятьсот долларов Насте — учительнице младших классов, которая занималась с Маняшей. Таким образом получалось, что Зина будет работать на зарплату домработницы и гувернантки.

— Не переживай, — сказала Лена Ровенская, когда Зина поделилась с ней печальной бухгалтерией. — Сейчас главное, чтобы ты стала на ноги. О деньгах не думай, я открываю тебе кредит.

— Лена, я не могу строить жизнь на твоем кошельке.

— Глупости! Мы же подруги! Ладно, если ты такая щепетильная, продай мне две картины Малевича.

Зина готова была прикусить язык. Лучше жить в долг, чем расстаться с полотнами, которые они купили с Петровым в Лондоне, на аукционе «Кристи».

Тогда, после аукциона, Зина, обезумевшая от радости, отплясывала канкан в гостиничном номере.

Петров хохотал, глядя на нее. Они были счастливы.

Вернее, она была счастлива. А Петрову на нее наплевать. Человек, не только разрушающий настоящее, но и уничтожающий прошлое, достоин презрения и ненависти.

Зина тяжело вздохнула и кивнула:

— Хорошо.

— Будет справедливо, если за ту цену, в которую они вам обошлись?

Деловая хватка вошла в плоть и кровь Лены.

Нынче картины стоили значительно дороже. Лена наживалась на трудностях Зины, обе это понимали.

Но Лена столько сделала для Зины, что имела право на льготные условия.

Деньги за картины Зина положила на новый счет. Она не доверяла Петрову — с него станется обобрать ее и детей до последней нитки.

Во мраке тревог, разочарований и обид, который окружал Зину, был один светлый лучик — надежда на грядущую интересную жизнь в творческом коллективе. Неумеха, она придет к добрым талантливым людям, которые ее научат ремеслу, помогут стать профессионалом и будут радоваться ее успехам. Она невольно делала кальку нового места работы с компании «Класс». Как бы ни изменились в последнее годы обстоятельства, но тон, который задавал Петров (Зина не ведала, что именно он), сохранял в «Классе» атмосферу дружного боевого отряда единомышленников. Азарт в работе и бражничество в коллективных выездах на отдых, поддержка слабых и подтрунивание над сильными, установка на успех и общие цели — все это делало их командой патриотов «Класса».

Зина полагала, что ее ждет то же самое, распростертые объятия сослуживцев, желавших получить нового верного бойца. Она жестоко ошибалась.