Штирлиц, или Корейский вопрос - Асс Павел Николаевич. Страница 7

– Меня еще будут учить, как себя вести в ресторане! – возмутился Штирлиц. – Да я в ресторанах жрал больше, чем ты, Петров, за свою жизнь просто завтракал, обедал и ужинал!

За время экскурсии представитель посольства ужасно надоел разведчику. Несколько раз Штирлиц уже поднимал костыль, но, уважая «дипломатическую неприкосновенность», сдерживался.

В любом из ресторанов, где бывал Штирлиц, обычно происходили драки. Почему? Это для Штирлица было загадкой. При виде этого ресторана «для дорогих товарищей» у разведчика также появилось предчувствие, что драки не миновать. А раз уж драка неизбежна, то Штирлиц дал себе слово при первой же удобной возможности дать этому неприятному Петрову по голове.

Гостей провели в зал и усадили за стол. Быстрые и услужливые официантки, ловко снуя между столиками, принесли на подносах дымящийся спецзаказ.

– Это еще что такое? – строго спросил Штирлиц, приоткрыв крышку на кастрюле и вдохнув аромат незнакомого блюда.

– Синсолло, – сказал товарищ Пак и облизнулся. – Всемирно известное корейское национальное блюдо. Дорогих гостей из-за границы всегда им угощают. Такой деликатес, вы пальчики оближете!

– Первый раз слышу, – сказал Штирлиц. – Но на всякий случай надо вымыть руки…

– А это – одно из любимейших блюд корейского народа – куксу. Его можно полить кунжутным маслом и специями, будет очень вкусно.

– На лапшу похоже, – заметил Борман, потирая руки. – Одна моя знакомая, я консультировал ее по немецкому языку, всегда варила мне после этого лапшу…

– После чего «этого»? – саркастически бросил Штирлиц.

Пак, произнося непонятные слова, показывал пальцем на расставленные блюда корейской кухни.

– Теперь, когда вы так все хорошо объяснили, могу я наконец начать есть? – спросил русский разведчик.

– Да-да, пожалуйста…

Борман с опаской смотрел на накрытый стол, потом наклонился к Штирлицу.

– Была у меня одна знакомая, жила в общежитии, там было полно корейцев, они так мерзко жарили селедку! Это такой запах!

– Да брось ты, забудь, – посоветовал Штирлиц. – А как тут у вас насчет выпить? Или в стране идей чучхе это не принято?

– Как же, как же! – воскликнул Пак, просияв. – Есть национальные напитки – камчжу, чхончжу, знаменитый ликер «камхорно», женьшеневая водка.

Борман взял бутылку водки. Внутри плавал корешок женьшеня.

– Не процедили самогон-то, – грустно сказал Борман. – У меня был приятель, врач из морга, так он очень любил пить спирт, в котором плавала разная заспиртованная гадость – лягушки, крысы…

– Фу! – передернулся Петров. – Я лучше выпью ликера.

– Ликер «камхорно» лекарственный, – похвалился Пак. – Он сделан из настоя свежей ююбы, нарезанной сушеной хурмы без косточек, имбиря, разделенного на шесть кусков яблока и груши без кожицы. При перегонке используют мед и воробейник красно-корневый. Крепость сильная, но нет едкого вкуса.

– Очень интересно, – сказал Штирлиц, наливая водки себе и Борману.

Приятели отведали корейскую кухню. Штирлицу особенно понравилось мясо, поджаренное на огне, напоминающее родной советский шашлык. Борман съел три огромных тарелки лапши куксу, отчего его живот раздулся, как у клопа. Всю закусь с непонятными названиями они щедро запивали корейскими напитками, впрочем, отдавая предпочтение женьшеневой водке.

– Знаешь, Штирлиц, – с набитым ртом проговорил Борман. – Мне начинает нравиться в Корее.

– Еще бы! – ответил Штирлиц. – Разве бы я посоветовал тебе что-то плохое? Слушай, Пак!

– Да, товарищ Штирлиц!

– Не пойми меня превратно, но я хочу выпить за здоровье Великого вождя Президента Ким Ир Сена! – Штирлиц поднял рюмку.

– Спасибо! – взволнованно воскликнул Пак. – За это только стоя!

Они встали и, со звоном сдвинув большие рюмки, выпили стоя.

– Хорошо пошла! – выдохнул Штирлиц. Его глаза светились молодым задорным блеском. Но из присутствующих один только Борман догадывался, что это предвещает.

– Еще по одной за то же самое! – сказал разведчик, подливая корейцу полную рюмку. – Отказываться выпивать за Ким Ир Сена нельзя! А теперь – за Корею единую и неделимую, от моря и до моря!

Кореец Пак склонился к уху Петрова.

– Похоже, товарищ Штирлиц проникся духом идей чучхе и вполне готов к встрече с Великим вождем.

Петров осоловевшими глазами глянул на Штирлица, пытаясь определить, действительно ли он проникся духом идей чучхе, потом кивнул.

На десерт принесли огромный торт, весь залитый кремом. В центре стояла шоколадная фигурка Ким Ир Сена.

– Этот торт называется «Корея»! – объявил Пак. – Подается только самым дорогим из «дорогих товарищей»!

– Чрезвычайно аппетитный торт, – добавил Петров и потянулся за фигуркой Ким Ир Сена. – Мне довелось попробовать такой только один раз…

Петров ухватил жирными руками Великого вождя за ноги, поднес ко рту и с треском откусил голову. Штирлиц, который сам любил шоколад, рассвирепел.

– Ах ты скотина! Откусывать голову Великому вождю товарищу Президенту Ким Ир Сену! Пак, это ж святотатство! У, гад!

И Штирлиц, перегнувшись через стол, дал представителю посольства в измазанную шоколадом физиономию. Петров повалился на пол вместе со стулом.

– Я, собственно, не понимаю… – Петров, хватаясь за скатерть, сделал попытку подняться, но Штирлиц уже выскочил из-за стола.

– Он не понимает! – с благородным негодованием вскричал разведчик и, схватив Петрова за волосы, дал ему в живот.

Кулак разведчика был подобен молоту, Петров поперхнулся. Следующий удар по наковальне – в пах – заставил Петрова согнуться пополам. Штирлицу оставалось только развернуть бедного дипломата и наподдать ногой под зад так, чтобы советский представитель пролетел по залу, сбил с ног официанта и угодил головой в кастрюлю синсолло на одном из столов. Так Штирлиц и сделал.

Сидящие за столом корейские «дорогие товарищи» вскочили и, без расспросов, набросились с кулаками на Петрова. Официант, сбитый во время полета, облил других «дорогих товарищей». Здесь начали бить официанта. Две группы дерущихся быстро перемешались и вскоре мутузили друг друга. Все, как один, корейцы изображали из себя каратистов, высоко подкидывали ноги и издавали дикие вопли.

Через секунду весь зал был вовлечен в свирепую драку.

– Я так и знал, – сказал Штирлиц пьяному Паку. – По этим ресторанам ходят одни драчуны, и всегда какой-нибудь козел начинает потасовку. Как ты думаешь, Пак, надо их разнимать? Или, хрен с ними, пусть дерутся?

– У… – промычал Пак в ответ что-то неразборчивое и свалился под стол.

Штирлиц схватил костыль и бросился в толпу. Раздавая удары костылем налево и направо, от которых корейцы падали, как перезревшие груши с яблони, Штирлиц проложил себе дорогу на кухню. Костылем отодвинув в сторону ни в чем не повинного повара в белом колпаке, русский разведчик обнаружил на столе точно такой же торт под названием «Корея».

Он бережно взял фигурку Ким Ир Сена и, вспомнив анекдот про Чебурашку и крокодила Гену, откусил вождю ноги по самую голову.

Глава 8

«Приедет Штирлиц и все сделает»

Утром Штирлиц проснулся в своем гостиничном номере бодрым и свежим, ощущая, что вчерашняя разминка пошла организму исключительно на пользу. Он снова чувствовал себя молодым, как будто бы вернулся в сороковые годы, в Рейх, где вокруг были одни враги и надо было быть собранным, внимательным и готовым дать кому-нибудь в нос. Возникло даже ощущение, что сейчас откроется дверь, и в комнату войдет, поблескивая очками, папаша Мюллер…

Открылась дверь, и в комнату вошел Пак Хен Чхор, весь какой-то помятый, с красными глазами.

– Товарищ Штирлиц, – объявил он. – Пора ехать к Великому вождю Президенту Ким Ир Сену.

– Отлично, – сказал Штирлиц, разминая кости. – Слушай, будь другом, разбуди Бормана, а то он спит, как из пушки, да еще и храпит, как на собрании! Опохмелиться, кстати, не желаешь? Я вчера прихватил из ресторана неплохой ликер.