Возрожденная любовь - Нилс Бетти. Страница 27

— Принести чаю, миссис Маклин? Профессор останется?

Но профессор не пожелал оставаться на чай. Она проводила его до двери, холодно пожелала ему спокойной ночи и пошла на кухню ставить чайник.

Они почти закончили пить чай, болтая при этом обо всем на свете, но только не о профессоре, когда миссис Маклин вдруг воскликнула:

— Господи, Абигайль, я же совсем забыла. Доминик просил меня передать вам, что завтра в десять утра Ян с машиной будет ждать вас. Он отвезет вас куда вы скажете. Доминик сказал, что его не будет весь день, вы, если захотите, можете поехать к нему домой и пообедать там вместе с Боллингером. Я думаю, Доминик его уже предупредил о вашем визите.

Это означает, подумала Абигайль, что Боллингер завтра будет ждать ее и она не может его подвести. Она поедет к нему сразу, утром: ей так хочется поболтать с ним подольше, и потом, ей не придется тратить на обед деньги, которых у нее и так мало. Может, профессор старается загладить свою вину? Но, уходя, он не выглядел слишком ласковым… Наоборот, он опять получил все, что хотел. Но вслух она сказала:

— Это было бы чудесно. Я ведь все равно собиралась пойти к Боллингеру, но я также думала, что днем мы с вами сможем навестить профессора де Вита.

— Это очень мило с вашей стороны, Абигайль, но профессор де Вит идет на концерт вместе с нами, так что у нас будет прекрасная возможность повидаться с ним. Что вы наденете?

— О Боже! — в ужасе воскликнула Абигайль. — У меня же ничего с собой нет, только простое бархатное платье, коричневое, мне оно никогда не нравилось. Я положила его в чемодан в последнюю минуту: подумала, что оно может пригодиться, оно как раз выходное. Как вы думаете, подойдет?

— Я уверена, что подойдет. Рюши и оборки — не ваш стиль. Вспомните, как вам идет розовое платье, а пошито оно совсем просто.

Абигайль согласилась, хотя в душе мечтала о новом платье, но никто, кроме двух ее бывших пациентов, на концерте ее не увидит, а они были к ней очень добры и не станут критиковать ее за скромное платье.

— А что вы наденете? — в свою очередь спросила она, и они провели восхитительный вечер, обсуждая наряды миссис Маклин.

К тому времени, когда за ней должен был заехать Ян, Абигайль успела позавтракать, отнести поднос с едой миссис Маклин, убрать в своей комнате и одеться. Погода не улучшалась, но в теплом уютном лимузине это не имело значения. По дороге Абигайль смогла попрактиковаться в голландском, и Ян любезно поправлял ее ошибки и подсказывал нужные слова. Когда они подъехали к дому профессора, она сердечно поблагодарила Яна, чего никогда не забывала делать, и вышла из машины. У дверей ее встречал довольный Боллингер.

Абигайль не видела его около недели, но ей показалось, что намного дольше. Он провел ее в маленькую гостиную, помешал кочергой угли в камине и вышел. Потом он принес поднос с кофе. Вслед за ним появились Колосс и Анни, которые, покрутившись немного около нее, бок о бок улеглись у огня.

— Наша Анни — просто прелесть, — заметил Боллингер, — ходит вокруг хозяина кругами, ходит, а как только он садится на стул, забирается к нему на колени. Хорошо еще, Колосс не ревнует.

— Я очень рада. Сейчас Анни совсем поправилась и стала просто красавицей. Болли, а как дела у тебя?

Абигайль внимательно выслушала рассказ о жизни старика в доме профессора. Ничего особенного, но она чувствовала, что ему здесь нравится буквально все. Когда они поговорили о доме, Абигайль осторожно сообщила Боллингеру, что ей еще не заплатили жалованье и поэтому она не принесла ему денег. Как она и предполагала, Боллингер сразу же предложил ей свои сбережения, но она, поблагодарив его, мягко отказалась, объяснив, что к концу недели ей обещали заплатить жалованье, и она с легким сердцем принялась рассказывать ему о работе в больнице, рисуя самые радужные картины.

Болли, который, конечно, все понял, покачал седой головой и заметил:

— Веселого в этом мало, мисс Абби, но профессор каждый вечер рассказывает мне, как дела в больнице. Он говорил, что работа тяжелая, очень тяжелая, а вы никогда и ни на что не жалуетесь.

— Знаешь, — резонно ответила Абигайль, — мне особенно и не на что жаловаться.

Этим она постаралась скрыть свое удивление, что ван Вийкелен так по-доброму о ней отзывался.

Им было о чем поговорить. Как хорошо сидеть в этой уютной комнате, где у огня греются кошка с собакой, где языки пламени заставляют золотыми бликами отсвечивать кофейный сервиз и где сама жизнь кажется легкой и такой приятной. «Как раньше, когда была жива мама, дома», — грустно подумала Абигайль.

Болли вышел и вернулся с мевру Бут. Вдвоем они несли подносы, на которых еле помещались многочисленные тарелки с угощением, переставленные затем на маленький столик у окна. Когда, перебросившись с Абигайль несколькими словами, мевру Бут ушла, Болли застенчиво сказал:

— Мисс Абби, вот ваш обед. Хозяин сказал, что вы покушаете у нас. Я обычно обедаю с мевру Бут, но хозяин сказал, что, может, вы захотите, чтобы я остался с вами.

— Конечно, я очень хочу, чтобы ты пообедал со мной. Абигайль встала и подошла к Болли, сидевшему за столом напротив нее.

— Ты мой друг, Болли, я даже не знаю, что бы я делала без тебя. — И Абигайль обняла старика. Он расплылся в улыбке.

— Хозяин говорит то же самое, — прокомментировал он и подставил ей стул.

— Правда? То же самое? — Она постаралась скрыть свое удивление.

Боллингер поставил перед ней горшочек с супом и снял крышку. Она с наслаждением втянула своим коротким носиком его аромат.

— Точно, — подтвердил он. — Он замечательный джентльмен, наш хозяин, когда узнаешь его получше.

В этом Болли повезло больше, чем Абигайль: она не знала его совсем и, похоже, никогда не узнает. Она вздохнула, отогнала печальную мысль и принялась за суп.

После обеда они пошли погулять, взяв с собой Колосса и оставив свернувшуюся в клубочек Анни греться у камина. Хотя на улице было холодно и ветрено, Абигайль получила от прогулки большое удовольствие. Вернувшись домой, они обнаружили, что их ждет чай: такой чай Абигайль пила когда-то в детстве — с такими же горячими булочками с маслом на серебряной тарелке, крошечными сандвичами и нежнейшими воздушными пирожными.

— Как чудесно готовит мевру Бут, — заметила она, облизывая губы.

— Здесь вы совершенно правы, мисс Абби, — булочки ее, она испекла. Хозяин велел обязательно напоить вас настоящим английским чаем: он сказал, чтобы были булочки и английские пирожные и чтобы в молочнике было много молока. Мы постарались все сделать.

— Все было просто изумительно, — похвалила его Абигайль, сраженная наповал тем, что профессор позаботился даже о такой мелочи, как молоко к чаю. В Голландии всегда забывают об этом. — Я пойду на кухню к мевру Бут и скажу ей спасибо.

Она так и сделала, а затем попрощалась с Болли, договорившись встретиться с ним выпить кофе через пару дней, и вернулась к себе на Бегийнхоф.

Миссис Маклин она застала в спальне; та делала себе прическу.

— Господи, я опаздываю? Еще ведь не восемь? Еще не было ужина!..

— Да нет же, дорогая, — успокоила ее миссис Маклин. — Еще полно времени. Я просто решила собраться заранее, только платье я надену после ужина. Сегодня у нас гороховый суп, а на десерт йогурт.

— Прекрасно. — И Абигайль, которая не любила гороховый суп, тепло вспомнила свой обед в профессорском доме, а затем пошла вниз накрывать стол для ужина.

После ужина Абигайль убрала со стола, приготовила завтрак на утро, помогла миссис Маклин надеть красивое черное вечернее платье, а затем пошла одеваться сама. Минут через двадцать она уже стояла перед зеркалом, грустно рассматривая свое отражение, точнее лицо, и совершенно не замечая, что коричневое платье прекрасно гармонирует с ее глазами и удачно подчеркивает ее красивую стройную фигуру. Она тщательно накрасилась, еще более тщательно причесалась и, взяв старое твидовое пальто, спустилась вниз. Миссис Маклин ждала ее. Она выглядела как настоящая гранд-дама, несмотря на то что, как она пожаловалась Абигайль, очень похудела и ее любимое платье теперь на ней просто болтается.