Ложь и любовь - Норт Хейли. Страница 41

– Хватит разговаривать, займись делом, – сказал мальчику подошедший Паркер. – Иди принимать ванну, а Мэг наконец отдохнет, она это заслужила.

Мэг неожиданно для себя обнаружила, что слышать собственное имя из уст Паркера на редкость приятно. Приятно и то, что он с такой готовностью пришел ей на помощь.

– Паркер, вы уверены, что он сам справится? Я ведь отказалась от услуг Хортона.

Паркер кивнул.

– Эй, я сам могу принять ванну, я же не маленький! – возмутился Гас. Переведя взгляд с Паркера на Мэг, он хитро улыбнулся. – Предлагаю сделку. Я иду принимать ванну прямо сейчас, а вы за это спрячете меня от… – Гас выкатил глаза и имитировал рыдание: – Ти-и-нси!

Паркер возвел взгляд к потолку, словно моля Всевышнего ниспослать ему терпение. Мэг с улыбкой наблюдала, как он властно указал племяннику на дверь. Гас, продолжая изображать рыдания в полный голос, поплелся к двери, Паркер – за ним.

Через двадцать минут, приняв душ и переодевшись, посвежевшая Мэг остановилась у открытой двери в комнату Гаса. Паркер стоял лицом к окну возле двух поставленных вплотную друг к другу кроватей. Дверь в ванную была закрыта, из-за нее доносилась громкая музыка радиоприемника. Словно почувствовав ее взгляд, Паркер повернулся к Мэг, улыбнулся и заметил:

– Воспитание детей, оказывается, ужасно хлопотное дело.

Мэг кивнула:

– О да! – Затем, спохватившись, что ее заявление прозвучало слишком прочувствованно, вошла в комнату и добавила уже гораздо более сдержанно: – Во всяком случае, так мне говорили.

Паркер присел на край кровати и с грустной улыбкой признался:

– Я даже не пытаюсь делать вид, будто понимаю в воспитании детей хоть что-нибудь. Каюсь, по этой части я полный профан.

– Ну, научиться не так уж трудно. – Мэг подошла к кровати.

– Производство сахара, недвижимость, финансы, – Паркер усмехнулся, и его усмешка была полна самоиронии, – в этих вещах мне разобраться нетрудно, но чего я никогда не понимал, так это детскую психологию.

– А вы хотите научиться понимать ее? – В ожидании ответа Мэг затаила дыхание. Напрасно Мэг твердила себе, что ответ Паркера не так уж и важен, она знала, что это не так. – Вам хотелось бы самому иметь детей? Паркер задумался, серьезно глядя на Мзг.

– Знаете, пожалуй, да. Но положа руку на сердце, не могу сказать, что я к этому готов.

Мэг улыбнулась.

– Ничего, научитесь по ходу дела.

– Возможно. – Паркер вдруг улыбнулся своей опасно-обольстительной улыбкой – казалось, он не сознавал, как она действует на женщин. – Но это так, к слову, жаль, что я не могу сделать побольше для Гаса.

– А чего бы вы хотели?

Мэг остановилась у торца кровати. Паркер сидел примерно посередине. Некоторое время он молчал, но в комнате вовсе не было тихо: дверь ванной содрогалась от басовых раскатов. Мэг с интересом ждала, что же он скажет. Неожиданно Паркер встал и сказал:

– Что это я, куда подевались мои хорошие манеры? – Он указал на кровать. – Садитесь, пожалуйста.

Мэг едва удержалась от улыбки, но ее радость от этого не убавилась.

– Спасибо. – Она присела на кровать у самого конца.

Паркер снова сел, матрац спружинил под ним. Мэг ощутила своим телом движения его тела и мысленно пожалела, что он вспомнил о хороших манерах и предложил ей сесть: стоя, она чувствовала себя в гораздо большей безопасности.

– Для начала мне хотелось бы быть мудрее, – медленно проговорил Паркер. – Вы показали мне, как это важно.

– Я? – удивилась Мэг. Он кивнул.

– Сначала в школе, потом на обратном пути, когда убедили Гаса пойти в «Уолмарт».

Мэг замахала рукой.

– Да что вы, это не мудрость, а так, нечто вроде практической психологии.

Она бы предпочла, чтобы Паркер сидел не так близко и не был таким привлекательным.

Паркер хмыкнул, что-то пробурчал под нос, посмотрел в окно, потом снова повернулся к Мэг:

– А еще мне бы хотелось иметь побольше знаний.

– Но вы же сами когда-то были десятилетним мальчиком, – мягко напомнила Мэг.

– Хотите сказать, что я должен искать ответы в себе? Она кивнула.

– Но желать чего-то – это хорошо. – Мэг немного расслабилась, подогнула под себя ногу и села боком, повернувшись лицом к Паркеру. – Я верю, что желания обладают самостоятельной силой. Некоторые люди считают, что это лишь пустые слова, но я предпочитаю называть их пожеланиями. У нас… – Она замолчала, вовремя спохватившись, что чуть было не проговорилась.

– У нас? – Паркер пододвинулся ближе, пристально глядя ей в глаза.

– То есть у меня, – поправилась Мэг, – есть одна традиция, касающаяся пожеланий.

– И что это за традиция, интересно? – тихо, почти шепотом спросил Паркер.

К этому времени он еще пододвинулся и теперь сидел слишком близко, чтобы Мэг могла чувствовать себя спокойно. Она не замечала, что Паркер придвигался, но факт оставался фактом. Посмотрев на него, Мэг вдруг обнаружила, что их разделяет всего лишь несколько дюймов. Ее тело тут же отреагировало на его близость: глаза расширились, сердце забилось быстрее. Сейчас ей следовало бы пожелать, чтобы он отодвинулся подальше.

– Я называю это «разговор на подушке», – тихо поведала Мэг. Сказав это, она с вызовом вздернула подбородок.

Если Паркер сейчас над ней посмеется, ей будет все равно, насколько быстрее бьется рядом с ним ее сердце.

– И это как-то связано с пожеланиями?

Мэг кивнула, мысленно напомнив себе, что нужно говорить в единственном числе. Она так привыкла думать о себе и детях как о неделимом целом, что местоимение «мы» слетало у нее с языка машинально.

– Да.

Мэг указала на подушку, лежащую в изголовье кровати под покрывалом. Она стеснялась, но ей хотелось разделить эту традицию с Паркером.

– Передайте мне эту подушку, и я покажу вам, как лучше всего загадывать желание перед сном.

Не отрывая от нее глаз, Паркер протянул руку вбок, вытянул подушку из-под покрывала и передал ее Мэг. Мэг прижала подушку к груди. Подушка хотя бы немного отгородила ее от Паркера, и она почувствовала себя увереннее.

– Так вот, вы держите подушку, – начала Мэг, – и то же самое…

Она снова смолкла. Паркер дотронулся до подушки над самой ее рукой.