Разум на торги - Нортон Андрэ. Страница 64

И микроскопические семена огромных деревьев в остальные годы, пока лопались их стручки в долгие перерывы между штормами. Потому что с этими семенами выходил лишайник, проникавший в верхнюю кожу каждого странника, окрашивая ее красновато-зеленым, и накопленная энергия от пылающего солнца Геспериды позволяла этим созданиям всю ночь парить, как естественным аэростатам. От самых злых бурь они уходили, плоско лежа на гладких скалах купольных островов, где Торговцы их никогда бы не увидели.

Восторг постепенно стихал, сменяясь ощущением вторгшейся в мир опасности. Не от людей — люди произвели на сознание этого мира не большее впечатление, чем безвредный микроб произвел бы на терран.

Опасность была в море и в воздухе над ним. Странники не знали, почему изменились течения, медленно сокращая пояс туманов, в котором они жили. Обычно это не составляло проблемы, но приближались Последние Времена.

Ведомый мировым сознанием, Дэйн видел ярость стихий планеты, растущую вместе с выходом солнечной активности на пылающий пик, глядел, как землетрясения и воющие ветры валят огромные деревья полосами, отшатывался от молний во все небо, поджигающих острова пылающим адом жара, который был единственным механизмом, запускающим рост семян.

Но не в этот раз. Странники не знали точных данных, и трудно было понять, каково у них чувство времени. Но люди это знали, и влияние этого знания потрясло связь, объединившую их.

На секунду мозг Дэйна вернулся в личность.

"Два дня до страшного суда. И для нас тоже, если мы не договоримся”.

Он ощутил стыд. Торговцам грозил только финансовый крах, странникам предстояло истребление. Усилием воли он снова погрузился в море, соединился с водой, со своими друзьями, со странниками.

Чужие разумы восприняли знание времени своей смерти без эмоций, — по крайней мере таких, которые Дэйн мог бы определить, — но как факт. Умрет весь разум этого мира. Без странников и метаболитов пыльцы умрут водоросли и жизнь моря, которую они защищали, включая тех, кого странники называли поющие-в-воде, и начнут голодать членистоногие.

"Поющие-в-воде? Еще одна разумная раса?” — подумал Дэйн и ощутил, как вопрос отозвался эхом в трех других.

Трагедией Геспериды-4 было то, что разумная жизнь была ограничена архипелагом, богатым сьеланитом, и что в основе экологии деревьев лежали пьезоэлектрические излучения.

Теперь он ощутил эмоции и знал, что это вполне человеческие реакции от его друзей.

Осознание их реакций заставило его лучше их почувствовать. Снова изменился образ мира, на этот раз показав причудливую смесь времен, когда на этот остров садились “Королева” и “Ариадна”. Но в образе не было людей или гуманоидов — будто их не существовало. Образы сфокусировались на кораблях — точнее, на паре, выходящем из выхлопных отверстий.

«Ну и ну, — донеслась мысль Али, едкая и ясная, — чем-то красным с оттенком ржавчины. — Мы для них важны не больше, чем для нас трава, по которой мы ходим...»

И врезалась мысль Джаспера:

— “Пар! Им нужен пар”.

И Дэйн ощутил, как его собственные эмоции брызнули из него солнечными лучами. Он мог бы рассмеяться вслух, потому что вдруг понял, что здесь нужно.

Ян ван Райк достаточно часто говорил Дэйну, что хороший Вольный Торговец торгует всем, что есть под рукой, даже если, как один раз было, желательный предмет находится не в грузовом трюме, а выращивается в изобилии в гидропонной лаборатории как лакомство для корабельного кота.

Теперь перед ним стояла, быть может, величайшая для Торговца задача — работать с существами, которые не говорят, которым, может быть, неизвестно понятие собственности или владения, но у которых есть потребность.

Он послал собственные образы, сильные и уверенные, и ощутил, как остальные восприняли, к чему он ведет, и поддержали его, и это было быстро, как электрический ток. Может быть, ему помогла интенсивность связи — он увидел ясно, как на видеоэкране, шахтных улиток, ползущих вдоль жил сьеланита, показанных на образе в виде сияющим синим камня на темном фоне. Он смотрел, как они извергают яйца сьеланита, как команды двух кораблей их собирают, как смывает их прилив. Дэйн попытался передать, что им нужно, не зная, достаточно ли ясны его эмоции.

Потом он показал, как люди собирают руду и загружают ее в корабль — и наконец он показал, как корабли делают пар, который остается в воздухе.

И электрический ток хлестнул по связи.

Дэйн ощутил его как физический удар, вспомнил травму своего первого контакта и дал сознанию раствориться.

Но, лишаясь чувств, он ощутил триумф остальных трех и внутренний голос Рипа, зеленый и ясный:

— Они поняли!