Семь чудес к воскресенью - Нортон Андрэ. Страница 20

Внутри звезды кто-то был. Она свернулась калачиком, обхватив руками согнутые колени и уткнувшись в них лицом, так что Бим видел лишь рассыпанные по плечам волосы. Но у Монни короткие волосы, по крайней мере, значительно короче.

— Монни? — неуверенно спросил Бим. Он видел, что девочка дрожит всем телом. И одета она была по-другому, не в джинсы с рубашкой, и даже не в её самый лучший джемпер с блузкой. На ней было что-то странное и мешковатое, тускло-коричневого цвета, почти такого же, как её волосы, так что трудно было сказать, где кончаются волосы и начинается одежда. Непонятно, слышала его девочка, или нет, но она не ответила и не пошевелилась.

— Монни? — чуть громче повторил он.

— Не буду открывать глаза, не буду! — её голос звучал глухо, она говорила, не поднимая головы. — Здесь так страшно и темно, не буду открывать глаза!

— Монни, это я, Бим, — нетерпеливо повторил он. — Поверь мне…

Монни медленно подняла голову, теперь Бим видел её лицо, но глаза были всё ещё закрыты.

— Не буду открывать глаза! — повторила она. — Я не могу!

— Нет, можешь!

И едва Бим проговорил эти слова, раздался какой-то звук. Звезда, внутри которой скорчилась Монни, поднялась в воздух и повисла у неё над головой. Потом она быстро уменьшилась и превратилась в ту звёздочку из проволоки, что лежала на каменной плите. Туда же, на каменную плиту, она теперь и вернулась и легла рядом с палочкой и свечой.

— Добро пожаловать, Ханна, — старуха ещё быстрее заработала спицами, как будто навёрстывала упущенное.

Монни открыла глаза. Она долго смотрела на огонь, а потом перевела взгляд на старуху, не обращая на Бима ни малейшего внимания.

— Я… я вас знаю, — медленно проговорила она. — Вы — кукла, не наводящая порчу!

— А теперь? — пожилая женщина засмеялась. — Согласись, Ханна, я вовсе не кукла.

— А я не Ханна, — Монни упрямо выставила вперёд подбородок, Бим часто видел её такой. — Я Монни Фиттс!

— Да, так ты себя называешь, что и подтвердила в письменном виде, — старуха кивнула головой. — Так вот, Монни, здесь ты Ханна. Но почему ты решила нас навестить? Это был не твой волшебный подарок…

— Бим… — Монни огляделась. — А, так ты здесь! — можно было подумать, что она жутко разозлилась на мальчишку, такой у неё был недовольный голос. — Что ты наделал? Где мы находимся?

Не успел он ответить, как старуха рассмеялась; Биму её смех совсем не понравился.

— Но ты-то знаешь, где находишься, Ханна. Оглядись по сторонам, девочка, глаза у тебя есть?

Пока Монни не двигалась с места, оставаясь все в той же позе, в которой появилась внутри звезды. И только теперь она медленно повернула голову, а потом развернулась всем телом, по-прежнему не вставая на ноги, и оглядела комнату. Девочка хмурилась, но не потому, что все ещё зла на него, подумал Бим. Скорее, она пыталась что-то вспомнить.

Так оно и было, Монни действительно вспоминала. Она долгое время находилась в холодной темноте. Никогда в жизни она не испытывала подобного ужаса, ужаса от того, что может остаться в этом холоде навсегда. А потом — потом она очутилась здесь и услышала, как Бим её позвал.

Старуха — это та самая кукла (по крайней мере, у неё лицо куклы, в этом Монни была уверена). А эта комната… Монни подняла голову и увидела… — звёздочки, вырезанные на каминной доске высоко над огнём.

— Это старый дом, — уверенно заявила она. — Но теперь он какой-то другой. В нём живут. Вы… — она посмотрела на старуху. — Это вы здесь живёте?

— Можно сказать, что я живу здесь. По крайней мере, я живу в доме, который теперь…

— Теперь? — переспросила Монни.

Конечно, он изменился. Дверь была на месте, появилась мебель, хотя Монни по-другому представляла себе убранство комнаты.

— Монни, — услышала она голос Бима. — Она сумасшедшая! Она говорит, что ты Ханна, а я — какой-то Хоза, и… Монни, нам нужно вернуться домой.

Монни перевела взгляд на старуху.

— Почему вы называете меня Ханной? — спросила она.

— А почему ты называешь себя Монни?

— Потому что меня так зовут!

— А ты уверена? — неожиданно спросила старуха.

— Конечно, уверена, — ответила Монни. — А это Бим, Бим Росс. А где мы, кстати говоря?

— А где бы ты больше всего хотела оказаться?

Вопрос удивил Монни. Где бы она хотела оказаться.

— Дома! — быстро ответила она.

— Да, дома, — эхом отозвался Бим. — Позвольте нам вернуться домой!

— А где ваш дом?

Монни открыла было рот и уже собиралась сказать «у Джонсонов», но осеклась. Нет, это не дом. Дом — это то место, о котором она мечтала по ночам, хотя прекрасно знала, что этим мечтам не суждено сбыться.

— Вот видишь, — старуха как будто читала её мысли. — Ты даже не знаешь, где находится тот дом, в котором ты бы хотела оказаться. Или всё-таки знаешь?

— Она знает! — жалобно протянул Бим. — Скажи ей, Монни! Мы живём у Джонсонов и хотим туда вернуться.

— Мы живём у Джонсонов, — медленно повторила Монни, — но это не настоящий дом, Бим.

Мальчик сжал кулаки, казалось, он хотел её ударить. А потом опустил глаза.

— Всё равно — я хочу назад, — тихо пробормотал он.

— Вы принесли с собой ключи, .. — старуха ткнула спицей в сторону очага, где на каменной плите лежали палочка, свеча и звезда. А под складками своего длинного мешковатого платья Монни почувствовала какое-то шевеление. И прежде чем она смогла понять, что произошло, метёлка, кукла и зеркало вылетели через вырез ворота и улеглись рядом с подарками Бима. И никаких обёрток на них не было, а ведь Монни так тщательно заворачивала зеркало.

— Остальное зависит от вас, — сказала старуха. Монни переводила взгляд со старой женщины на шесть вещичек, лежавших на плите, и обратно. А старуха не обращала на них ни малейшего внимания. Из сумки, свисавшей у неё с пояса, она достала ещё один клубок шерсти, на этот раз блекло-красного цвета, и снова быстро заработала спицами.

— Что остальное? — Монни хотелось вырвать из рук старухи вязанье, заставить её объяснить.

— Увидите, — вот и всё, что она услышала в ответ. Монни разозлилась. Но старуха даже не посмотрела на неё, и почему-то Монни не только не посмела рвануть вязанье к себе, а ведь Монни очень этого хотелось но даже подёргать её за юбку.

Ей очень этого хотелось! Монни в ужасе посмотрела на зеркало. А что, если её мысли сбудутся, ведь Монни из зеркала уже доказала, что это возможно.

Метёлка, кукла, зеркало. Старуха назвала их ключами, если Монни её правильно поняла. Какими ключами, что ими открывают? Они совсем не походили на ключи от квартиры Джонсонов.

— Как мы сможем вернуться назад? — спросил Бим, обращаясь к Монни.

— Не знаю, — это была чистая правда. — Пока не знаю.

— Думай… — спицы в руках старухи опять замелькали. Казалось, они движутся сами собой, и нет таких пальцев, которые могли бы за ними поспеть. И они посверкивали, искрили, лиловые искорки разлетались в разные стороны. Искры становились все ярче, их было все больше и больше, пока водопад искр совсем не заслонил старую женщину.

А потом всё исчезло: и старуха, и её вязанье. Остался только стул у огня. Бим вскочил на ноги.

— Не могла же она просто испариться? — он повернулся к очагу и взял в руки палочку. Он и сам не знал, что собирается делать, пока не направил палочку на пустой стул и не закричал: «Са-бум!»

Однако если у палочки и была какая-то сила, которая смогла запереть двери автобуса и перепутать варианты контрольной, то теперь она не сработала. Бим потряс её, а потом положил назад.

— Думаю, нужно отыскать дорогу домой, — медленно проговорила Монни.

— Звезда — ведь это она нас сюда привела! — Бим вцепился в проволочную звезду. Он бросил её на пол и стал ждать. Однако на этот раз с ней ничего не произошло. Ярче она не засветилась и в размерах не увеличилась.

— Не так все просто, — задумчиво прошептала Монни. Она внимательно посмотрела на свои подарки, но не притронулась к ним. Метёлка, кукла, зеркало — у них есть какое-то назначение, как и у тех вещичек, что достались Биму. Если бы она только знала, зачем они нужны, если бы ей кто-нибудь подсказал…