Стража Колдовского мира - Нортон Андрэ. Страница 68

На его осторожный сигнал ответом было молчание; существо затаилось, и Кетан стал терпеливо ждать, не предпринимая новых попыток. Он решил дождаться, когда незнакомка сама захочет с ним говорить, разобравшись в том, кто он такой, и поняв, что от него не исходит опасности.

И вдруг он точно прозрел, обретя зоркость парда. Он догадался, что смотрит сейчас не своими глазами.

Вокруг был все тот же лес из каменных столбов, и в воздухе так же кружили стервятники, временами садясь на утёсы; затем показалась расселина, ещё более тесная, чем та, где он сидел. Но эта расселина располагалась не вровень с землёй, а находилась наверху посередине скалы. Затем он каким-то образом очутился внутри и, терзаемый яростью, выглядывал из этой щели, следя за мерзкими птицами. На скале виднелись потёки крови и валялись растрёпанные перья.

Незнакомка дала ему хорошее представление о своём положении. Кетан ясно понял, что она не видит выхода и готовится умереть, уничтожив напоследок как можно больше врагов.

Пока оборотень видел мир её глазами, он впустил её в своё сознание и объяснил, что происходит.

— Сражаться! — прозвучало у него в голове так отчётливо, словно это было сказано вслух. Сражаться?

— Оружие… Пояс… — ответил Кетан, стараясь изъясняться так, чтобы она поняла.

Только вернув свой пояс, он мог рассчитывать на победу в сражении с птицами и чудищем Пустыни.

— Пояс?

Кетан уловил в тоне вопрос и тотчас же постарался во всех подробностях вызвать пояс в своём воображении.

Последовало молчание, мысленная связь оборвалась. Вероятно, она не могла взять в толк его сообщение. Женщина-птица открыла глаза, щёлкнула клювом, как бы стискивая челюсти, и встала на ноги. Она смотрела куда-то в другую сторону, что-то встревожило её и отвлекло от юноши.

Не обращая на него внимания, она удалилась странной скачущей походкой, оставив на страже рассов.

— Другие! — прозвучало у него в голове новое мысленное сообщение незнакомки. Она зовёт стаю.

— Не здесь, — ответил он быстро, видя, что ни одна из птиц не снялась с места.

— Здесь! Вода! Пища! Надо найти!

При этих словах он сразу ощутил голод и жажду. Солнце уже садилось. Хотя у Кетана не было сейчас ночного зрения парда, он всё же обрадовался наступлению темноты. Продолжая всё время следить за птицами, юноша заметил, что часть стаи поднялась в воздух и улетела. Интересно, поставило ли чудовище какую-нибудь незримую преграду перед расселиной? Кетан осторожно проверил выход, но ничего не почувствовал.

— Вода! Пища! — уловил он снова сознанием парда. — Птицы остались на страже!

— Время смерти ещё не пришло. Она не приказывала. Они пропустят к воде, к пище!

Еле разогнувшись после долгого сидения в узкой щели, Кетан вылез на волю. К его удивлению, ни один из рас-сов, сидевших на выступах скал, даже не шевельнулся.

С мучительным усилием он встал на ноги. Есть и пить, конечно же, нужно, но главное, что он собирался сделать — это найти свой пояс, который куда-то зашвырнула его тюремщица. Он осторожно шагнул вперёд и тут же остановился, почувствовав дурноту и головокружение от стоявшей вокруг вони.

— Воды! — прозвучала настойчивая мольба. Но гораздо важнее было найти потерянный пояс.

Вот так стояла женщина-птица. Эта сцена возникла у него перед глазами как живая. Куда отлетел пояс? Вон туда!

Стараясь не обращать внимания на боль, на онемевших от долгого сидения ногах, хватаясь руками за выступы скалы, он потащился, шатаясь, к следующему каменному столбу. К своему удивлению, Кетан убедился, что ни одна из птиц, сидевших над его головой, не двинулась с места, они только следили за ним глазами.

— Сюда! Вода! — мысленный зов прозвучал ещё требовательнее. Но Кетан, не обращая на него внимания, обводил взглядом загаженную птичьими экскрементами землю под ногами, затем перевёл взгляд выше. Где же пояс?

Быстро темнело. На горизонте собирались тучи, готовые вот-вот погасить последние отблески заката; протянувшиеся по земле тени каменных столбов все больше густели; Кетан почти отчаялся, видя, что скоро ничего нельзя будет разглядеть даже у себя под носом.

Он хорошо запомнил, в какую сторону тюремщица метнула его пояс, и не мог ошибиться. Надо поискать на земле, затем осмотреть столбы от подножия до вершины, где сидят рассы. Нигде ничего!

Он стоял, прислонившись к скале. От нечистот, потревоженных его ногами, поднималось такое зловоние, что невозможно стало дышать. И вдруг…

Что это там покачивается? Уж не его ли пояс с кованой пряжкой? Кетан не мог его хорошенько разглядеть, но был совершенно уверен, что над его головой, там, куда он не может дотянуться рукой, болтается, зацепившись за острый выступ, именно то, что он искал.

Ощутив прилив бодрости, Кетан на непослушных ногах одним махом преодолел расстояние и очутился под выступом, с которого свисал пояс. Но достать его было невозможно. Близкий к отчаянию, он тщетно высматривал поблизости какой-нибудь камень, который он мог бы использовать как приступку, но рядом не было ничего подходящего, а ремешок по-прежнему покачивался наверху, дразня хозяина. Кетану ничего не оставалось, как только карабкаться за ним на скалу, но все попытки окончились неудачей — на поверхности камня не было ни одной неровности, за которую могли бы уцепиться его исклёванные, израненные пальцы. Между тем рассы уже забеспокоились, и несколько птиц слетели со своих мест, готовые броситься на Кетана. Он понял, что беззащитен перед их клювами и когтями и они изорвут его в клочья.

Кетан зашёлся в припадке кашля, разрывавшего лёгкие. Наверное, птицы разворошили сухой помёт, покрывавший скалу. Как хочется пить!

«Воды!» — всплыл в его памяти отголосок настойчивого призыва. Как быть? Оставаться здесь и ждать, пока того гляди не вернётся его мучительница? Глупость! Раз пояс найден, то он всегда успеет придумать, как его достать!

Юноша послал в пространство мысленный вопрос:

— Воды?

К нему протянулась нить, тонкая, как паутинка, она была так слаба, что он затаил дыхание, боясь порвать её неосторожным вздохом. Туда, на восток! Если мерзкие птицы и обнаружили её с воздуха, то ничего не поняли, а может быть, их воля соединилась с той, другой, и обе желали направить его туда.

Кетан двинулся вперёд, по пути запоминая приметы, чтобы найти потом обратную дорогу. За долгие странствования по лесам в человеческом и зверином облике у пего развилось умение замечать и запоминать приметы местности, а каменные столбы сильно отличались один от другого, так что по ним нетрудно будет найти обратный путь.

Затёкшие ноги наконец немного расходились и перестали ныть, но осталась слабость, вызванная голодом и жаждой. Выйдя на открытое пространство, похожее на поляну в настоящем лесу, он остановился в нерешительности. На земле росли кустики неведомых растений с колокольчиками светящихся бледных цветов. Вокруг кишмя кишели какие-то насекомые, привлечённые запахом падали.

Цветы росли густыми пучками, далеко отстоявшие друг от друга. Стоило сделать шаг, как под башмаком захрустели пустые шкурки мёртвых насекомых, съеденных хищными цветками.

По ту сторону поляны Кетан увидел маленькое озерцо. Над водой, прижавшись к земле, склонился пушистый, тощий, как скелет, зверёк. Он поднял голову, и в темноте сверкнули фосфоресцирующие зелёные глаза.

Юноша угадал правильно: это действительно оказалась кошка, несколько более крупная, чем те, что водились в Арвоне. Одно ухо у неё было рваное, а когда она поднялась и, прихрамывая, отошла от воды, он увидел, что животное ковыляет на трёх лапах. Однако при приближении незнакомца она обернулась к нему с угрожающим рычанием.

Первое, что пришло в голову Кетану, было, как ни странно, традиционное приветствие жителей Долин:

— За добрую встречу прими благодарность странника. Желаю благополучия твоему дому и всем домочадцам!

Но тут же, заглушая всё остальное, в его сознании прозвучали другие слова:

— Пить! Есть!