Стража Колдовского мира - Нортон Андрэ. Страница 69

Как видно, у пленницы только это и было на уме. Попить? Вот и попью! Он опустился на колени перед озерцом и зачерпнул ладонью воды. Вода была мутной и тепловатой, и разило от неё просто жутко; юноша только усмехнулся, подумав, что этот напиток никак нельзя отнести к числу изысканных.

И всё же это было питьё, которое могло освежить его рот и пересохшую гортань, и он, не задумываясь больше, сделал первый глоток. Затем он сложил ладони лодочкой и напился из пригоршни. Чего уж там! Главное, что в пустыне нашлась вода, так что авось она окажется не отравленной! Кетан позволил себе сделать ещё два глотка. Но вот пища…

В смутном призрачном сиянии, исходившем от странных цветов, он увидел, что его новая знакомая отошла от края водоёма и направилась к большой, нависавшей уступом скале, под которой находилась небольшая пещерка. Она залезла туда и вернулась с каким-то помятым узелочком в зубах.

Подойдя к ней, он развернул лоскуток, сильно потрёпанный когтями рассов. Внутри оказался крошечный кусочек обмусоленного по краям вяленого мяса, от которого подозрительно несло тухлятиной.

Мяса было совсем немного, и Кетан с сомнением перевёл взгляд на кошку, которая присела рядом, поджав больную лапку. Он достаточно голоден, чтобы с жадностью схватить кусок и проглотить его целиком. Но его остановила новая мысль.

Кошка сейчас — плохой боец и ничего не могла бы поделать, если бы рассы вздумали налететь всей стаей или если бы их предводительница решила с нею разделаться. А вот против него они прибегли к хитрой уловке, отняв пояс. Значит, парда они боялись больше, чем человека. Хотя это была всего лишь догадка, Кетан знал, что её можно проверить, но для этого ему требовалась помощь.

Кивнув сначала на кусок мяса, а затем на кошку, он мысленно заговорил с ней, стараясь выражаться как можно понятнее:

— Двоим этого мало, а тебе придаст силы!

Кошка смотрела на него не мигая.

— Ты — нет? — услышал он наконец её мысли. Она спросила так робко, что он едва расслышал её вопрос.

Юноша так энергично закивал, что разбередил свои едва поджившие ссадины и они опять заболели.

— Он, — и тут Кетан выразительно ткнул себя пальцем в грудь. — Он — доставать оружие… мы — бежать из плена, сестра — помогать! — у оборотня действительно появилась надежда, что его слова окажутся правдой.

Кошка перевела взгляд на мясо и с жадностью набросилась на него. Юноша невольно облизнулся, стараясь не замечать голодные спазмы в желудке.

Кошка съела жалкий кусочек весь без остатка, уселась перед Кетаном и спросила, глядя ему в лицо:

— Что надо делать?

— Пойдём!

Он даже не знал, пропустят ли их рассы, но это был первый шаг к освобождению. Кетан остановился и подхватил на руки кошку, стараясь не задеть её больную лапу. Под густой шерстью он ощутил одни только косточки.

«Сколько же она, бедняжка, тут просидела?» — подумал юноша.

Знакомой дорогой он вернулся на прежнее место, где высоко на скале болтался его пояс. Не спуская с рук кошку, Кетан показал ей едва различимую в темноте полоску пушистого меха.

— Оружие!

Устремив взгляд в самые зрачки кошки, не сводившей с него глаз, он вызвал в воображении образ могучего парда, сражающегося с рассами во всеоружии клыков и когтей.

Что-то подсказало ему, что она увидела эту картину и все поняла. Кошка подняла мордочку и перевела взгляд вверх — туда, где висел пояс парда. Кетан мысленно уже прикинул, что может подсадить её как раз на ту высоту, где на скале виднелись выступы и трещины. Оттуда ей надо ещё подтянуться на расстояние, равное двойной длине её тела, чтобы, вытянув лапу, она достала до пояса и, раскачав, сбросила его вниз. Оставалось только надеяться, что он не зацепился там слишком крепко. Потом кошка спрыгнет, а Кетан её поймает.

Кошки — загадочные животные, у них свои тайны. Кетан знал старинные легенды, в которых рассказывалось про их удивительные способности, недоступные человеку. Вопрос в том, сумеет ли она и захочет ли это сделать.

Сидевшая у него на руках кошка повернулась, обратив мордочку в сторону каменного столба, на который он собирался её подсадить. Кетан мельком взглянул вверх, где сидели скрытые темнотой рассы. Ни один из них не шелохнулся. Только бы они не проснулись!

Привстав на цыпочки, он поднял кошку как можно выше над головой. Она уцепилась за скалу всеми четырьмя лапами, не жалея больную, которую поджимала при ходьбе. Оборотень понял, что она нашла неровности, за которые может удержаться. Переведя дух, он напрягся и подсадил её ещё немножко повыше.

В следующую секунду она очутилась там, куда он уже не мог за ней дотянуться, на красновато-жёлтой поверхности камня отчётливо виднелся чёрный силуэт. У юноши замерло сердце, когда она извернулась, чтобы дотянуться до пояса; ему показалось, что она неминуемо сорвётся, и он придвинулся ближе, чтобы подхватить её, когда она будет падать. Вот она вытянула лапу и изо всей силы ударила по циркониевой пряжке с изображением парда. Пояс закачался как маятник, равновесие нарушилось, и он упал к ногам Кетана. Дожидаясь, когда к нему спрыгнет кошка, оборотень напряжённо прислушивался, не проснулись ли рассы.

Всё сошло удачно, он благополучно поймал её и, прижимая к груди, услышал, как рядом с его сердцем колотится и её сердечко. Он осторожно поставил её на землю у своих ног, схватил пояс, надел его как следует и застегнул.

Переход был мгновенным: он снова стоял на земле четырьмя лапами, а кошка тянулась к нему мордочкой, чтобы потереться щёчкой о его щёку. Пока всё шло хорошо.

Теперь предстояло выбраться из плена. Если посадить кошку к себе на спину, он не сможет защитить её, когда налетят рассы, и они растерзают её на клочки.

Поэтому, нежно лизнув её в мордочку, он осторожно, как мать, которая берет своего котёнка, взял её зубами за шиворот и понёс.

Они вернулись в расселину, где он недавно прятался. Но тут удача от них отвернулась.

Послышалось хриплое карканье, и несколько рассов поднялись в воздух, чтобы сверху ринуться на беглецов. Пард затолкал кошку в расселину и загородил вход своим телом.

Усталый и голодный, он всё же сохранил гибкую стремительность зверя. Грозно рыча, он широкими взмахами могучих лап сметал рассов и, хватая кривыми когтями, швырял об скалу. Он выбрал удачную позицию, так что ни один не мог подлететь к нему с тыла.

Ещё дважды они пикировали сверху, но глаза парда позволяли ему видеть в темноте, и нападение не заставало его врасплох. Одного он схватил клыками и с отвращением отбросил бездыханное тело, отплёвываясь от зловонных перьев. То правой, то левой лапой поочерёдно отражая нападение противников, он поубивал столько, что остальные уже не смели приблизиться; оглашая воздух хриплым карканьем, рассы скрылись во тьме.

Заслышав крики, подоспела на подмогу их предводительница. Большими скачками она мчалась сквозь лес каменных столбов, издавая на бегу злобное шипение.

Птицы ретировались, предоставив повелительнице решить исход боя. Приблизясь к Кетану, та завертела головой, чтобы взглянуть на него сначала одним, затем вторым, горящим, как уголь, глазом.

Оборотень понимал, что наступил решающий момент. Собрав все оставшиеся силы, он прыгнул. В последнюю секунду, успев увернуться от нацеленного в его глаз клюва, лишь полоснувшего по голове, передними лапами он ударил её в грудь с такой мощью, что отбросил женщину-птицу, и она ударилась спиной о скалу. Раздался вопль, в котором слышались ярость и боль, и хруст птичьих костей. Медленно оседая, она свалилась, как мешок и осталась лежать. Видно было, что она не скоро поднимется. Кетан не стал смотреть, убита она или жива.

Молниеносно повернув назад, он снова схватил кошку за шиворот и большими прыжками помчался мимо каменных столбов на простор Пустыни. Позади слышались оглушительные крики рассов, но, как ни странно, ни одна из птиц не сделала попытки преследовать его за пределами своих владений.