Запретный мир - Новак Илья. Страница 68

– Мышь! – звенящим голосом поведала Саша. – Там опять эта мышь!

Все оглянулись в сторону, где под стойкой монитора разбился на мелкие осколки дорогой сервизный фарфор.

– Ты уверена? – наконец осторожно осведомилась Тайя Строга. – Я, например, ничего не вижу.

Мадам Пукковиц повернула к ней удивленное лицо.

– Я в здравом уме и твердой памяти! – заявила она, чуть запнувшись на слове «твердой». – Естественно, я уверена, Строга!

Женщины, в отличие от мужчин, как правило, не обзывают друг друга «дурами набитыми» или, скажем, «психованными идиотками». Они не ругаются во время изложения своих личных взглядов на моральные недостатки оппонентки, не размахивают кулаками и не грозятся проломить друг другу головы посредством тяжелых тупых предметов – у них в ходу штучки потоньше и поострее.

Благочестиво промокнув губы платочком, соратница Саши наисладчайшим, неизъяснимо сочувствующим голосом поставила под сомнение адекватность поступка мадам Пукковиц следующей фразой:

– Но, может быть, этот утренний чай слишком крепок и немного расстроил ваш рассудок, дорогая моя?

Мадам Пукковиц уже раскрыла слегка подкрашенные губы, принимая бой, но тут на одном из мониторов, который показывал участок аллеи возле Стены, произошло движение. Шангалла Левенгук поспешно прервала готовую начаться словесную дуэль.

– Смотрите, это Зигрия Матхун и… – Она пригляделась. – И кажется, он не нашел ничего лучше, как притащить сюда свою сестру. Вот глупый мужик! Приведите их ко мне!

Пятью минутами позже наследную Вессантру оставили под конвоем в нижней части Стопы, а Гладию Хахмурку вместе с Зигрией Матхуном сопроводили в кают-компанию. Остальные дамы удалились встречать других объявившихся на мониторах гостей, а Шангалла обратилась к прибывшим со следующими словами:

– Ну, с него-то спрос небольшой, но вы-то, Гладил, могли понять, что абсолютно ни к чему приводить соперницу сюда! Мы бы объявили, что властителем Арры становится он… – Посвященная, не глядя, ткнула пальцем в сторону бородача. – В связи с тем, что вторая претендентка просто не явилась на церемонию. Теперь же нам придется объяснять, почему властителем станет именно он, и… – она быстро покосилась на Матхуна и в который раз пожалела, что такая, в общем-то, достойная женщина, как Вессантра, не прониклась духом истинного феминизма, – и объяснение должно быть по-настоящему убедительным, когда остальные увидят их обоих.

– Я понимаю, – согласилась Хахмурка. – Но…

Но тут слово взял Зигрия, который хотя и не испытывал перед Посвященной панического страха, но все же относился с известной опаской.

– Так что, нужно было замочить мою сеструху, да? – Он дернул себя за бороду. – Я, мэм, не понимаю, об чем вы тута речете! Ясное дело, следовало оставить Вес внизу, но так уж вышло, что нам пришлось тащить ее сюда за собою. Так что с того? Теперь спрячьте ее где-нибудь на время праздника – и хана всему объяснению!

– Ее видели по дороге сюда, – указала Хахмурка. – Свонна Снежная видела и крестная Малина, да и Лепесток Лотоса, наверное, тоже…

– А-а, эти напыщенные мелкогрудые телки! – глухо заворчал Матхун, но наткнулся на пронзительный взгляд Посвященной и осекся. – Ой, извиняюсь, мэм… Сам не знаю, чаво это на меня нашло… Я ж обычно тихий, как… – он пошлепал губами, задрал бороду и заключил: – …как бык после случки… ой! Еще разок простите великодушно, мэм! Просто сорвалось с языка, не подумавши…

– Вот именно, не подумавши, – деревянным голосом согласилась Шангалла. – Вы… э-э… Зигрия, идите себе куда-нибудь на… трибуны. Туда уже повели остальных гостей. Праздник начнется ровно через час…

– Ага! – обрадовался Матхун. – И вправду, я пойду себе куда-нибудь… на трибуны. Тем паче раз уж и гости там… – К облегчению всех троих, он ушел, после чего Шангалла и Хахмурка чинно поцеловались, ибо знали друг друга уже не один год.

– Ну и как? – спросила Посвященная.

– Жаль, что пришлось начинать издалека, работать вначале по другой специальности, – ответила полевая агентша-внедреница, – прежде чем удалось попасться на глаза Матхуну и навести его на мысль использовать меня как помощницу. То было жуткое время!

– Но как ты терпишь это… быдло, дорогая?

– Приходится.

Посвященная Шанго недолго подумала и сказала:

– Доклад я выслушаю позже. А сейчас я подумала, что мы сможем посадить на трон Арры и кое-кого другого. Теперь предки и голубая кровь уже не имеют былого значения. А если кто-то станет роптать, мы справимся с этим, не правда ли?

У Левенгука тем временем нашлись свои дела. Когда плот подтащили к берегу и опустили на мелководье, фокусник вооружился дистанционкой и, забавляясь, как ребенок, принялся крутить ручки управления и направлять из стороны в сторону антенну. В задней части ромбовидного плота, выполненного из стилизованных под деревянные бревна пластиковых труб, имелся электромотор с винтом и легкий киль, который можно было поворачивать почти на девяносто градусов.

Мотор зажужжал, киль повернулся, плот описал на воде широкий круг и ткнулся носом в берег.

– Работает, – констатировал стоявший рядом Пук. – Давненько, однако, мы не делали этого.

– Не делали чего? – Фокусник щелкнул выключателем и спрятал пульт в карман.

– Я имею в виду, не приносили жертв Энтропи-ческому богу…

– Энтропический бог? Что за бред?

– Так его обозвала Шангуха.

Толстяк скептически хмыкнул и махнул рукой в глубину океана, воды которого теперь уже не были столь спокойны, как полчаса назад. Казалось, что в некой точке, находившейся примерно в двух милях от берега, начинается круговорот, к которому вода устремляется по огромной спирали. Концентрические витки уже нарушили зеркальную поверхность океана, покрыв ее серебряными блестками брызг и барашками пены. Создавалось впечатление, что уровень воды постепенно понижается, словно вдалеке медленно вырастает пока еще узкая, но непрерывно расширявшаяся водяная яма.

– И так – дважды в сутки, – отметил Пук. – Через полчаса в воду уже и не зайдешь… – Наклонившись, он вытянул плот подальше на берег. – Потому что, ежели утянет, назад не выплывешь. Главное, интересно, куда такая масса воды девается, а, Антон? Левенгук молча пожал плечами.