Superwoobinda - Нове Альдо. Страница 8

Музон

Когда отрезанная голова Микелы скатилась мне в руки, чего-то там шмякнуло, и заглох музон.

Max Emotion, как всегда, угарно зачесывали «Life is Life».

Вот какую я думал думу, когда стальной лист отчикал мне левую клешню.

Я взял их сорокопятку пару месяцев назад, но так и не заслушал, потому что взял еще кассету Mixage с концертной записью «Life is Life», ну это просто алё!

Там еще были «You Are My Heart You Are My Soul» Modern Talking и «I Like Chopin» Gazebo.

Теперь Микелы больше нет — буду тусоваться один.

Если, конечно, оклемаюсь. Ну и если тачка не рванет.

Все вы тут наверняка слышали «Elettrica Salsa» группы Off.

Там целый кусок под аварию заделан.

Я так себе и прикидывал, что, если когда и долбанусь вломак, эта вещь в самую жилу пойдет.

Пойти-то она пошла, только не сразу.

Поначалу в башке закрутилась «Heart of Fire» Альберта Вана.

Правда, сразу после этого радио типа закряхтело.

«Life is Life». Моя левая клешня лежала передо мной.

Прямо под носом.

Сама по себе. Полный финиш.

Хотя, если ее приклепать на место, та еще будет грабля.

Тогда снова подергаюсь под тот хиток Фалько, «Jeanie».

В клепешнике был красный башмак, а потом он сам в смирительной рубахе.

Фалько забацал еще и «Der Kommissar».

Я дважды заговаривал с Микелой. Все забывал, что она по лопатки воткнулась в бардачок.

С ней я слушал обвальные сонги.

С ней мы делали херакты.

Раз пошли мы вместе на Duran Duran.

Она была пристебней всей тусы.

Но если честно, теперь она отдала концы.

Но я не то чтобы вообще скис.

Просто я стал один.

И это было ни то ни сё.

Гуделки «скорой» завыли скоро.

Вся эта запарка начинала уже доставать.

Когда меня загрузили на носилки, я подумал, что Рино Гаэтано, как и Микела, тоже отъехал на шоссе.

Я только итальянский музон не слушаю. Ну, кроме там дискотечных вещей, типа «Ti sento» Matia Bazar. Они сняли приличный выхлоп с проката в Англии. Там их сингл шел как «I Want You». А в Испании «Те Quie»

Люби?м

Крайне важно, чтобы в рацион Любима входили минеральные соли, не говоря уже о всяких там витаминных добавках для здорового роста моей кошатины.

Разнообразие корма тоже не последнее дело...

Так что я, Франко, Лев, 33 года, стараюсь как следует затовариться на распродаже кошачьими харчами. Еще бы, такому котяре, как мой, только питашки и подавай.

Правда, до поедухи я не опускаюсь: дешевле тыщи банки не беру.

Какая-никакая, а все гарантия.

Взял я как-то Optimus Cat, такой мусс из печени индейки. Любиму он явно не по ноздре пришелся.

Ходил он вокруг своей посудины, ходил и только к вечеру решился попробовать. Попробовал и тут же блеванул на диван.

Вроде просроченной банка не была. Срок годности через два месяца истекал.

И стоила тыщу сто.

Любим обожает Fido Gatto, хрустящие такие подушечки.

Я насыпаю их в миску, подливаю минералки без газа, комнатной температуры, обычно это Orobica (но и San Benedetto тоже ничего), и жду, когда подушечки размякнут (но не развалятся). Потом даю их моей скотинке.

Любим не переваривает рис.

Как только я не изощрялся. К чему только его не добавлял.

В прошлом году купил найсовую такую упаковку лососины с рисом.

Разогрел слегка, все как по инструкции, и поставил ему.

Тот даже усом не повел.

Попробовал с курицей. Рис с курицей. Голый номер.

Крепче всего Любим подседает на плавленые сырки для бутеров.

Уминает за милую душу. А что, подумаешь.

Любим — он как человек, только кот. Вот и жрет человечью хавку. В меру, конечно.

Я слежу за тем, чтобы не давать Любиму больше одного сырка в день.

Уж я-то знаю, какой он проглот, и просто так сырок не дам.

Обычно я кладу сырок на куриный мусс.

Любим кастрат, поэтому обходится без половушки.

Я тоже, хоть у меня имелка и на месте.

Как ни крути, а по сравнению с котами у людей всякая там кадрешка чересчур наворочена.

Наворочена и тосклива. Тосклива и обломна.

Вот и выходит, что как взыграют под вечер гормоны, я зову в спальню Любима.

Глажу его — он урчит.

Пристроится сбоку и смотрит, как я разворачиваю аппетитный сырок.

Подержу сырок в ладонях, согрею и сделаю из него катышек.

Одной стороной даю Любиму. Котка хрумкает — только хвост подрагивает.

Потом натираю сырком свой шуруп, от головки до яиц, и закрываю глаза.

И тогда я становлюсь мужчиной. Мне уже по Гондурасу моя контора. И убитые в Югославии тоже по Гондурасу.

Любим все лижет и лижет. Его шершавый язык переносит меня в Рай.

Рай — это когда ты с Любимым.

В моем конкретном случае — с тигровым котом.

лот номер пять

Говно

Мать обнаружила, что я держу говно в тумбочке.

Вонь по всему дому пошла. Тут уж фунькай не фунькай освежителем — все без толку. Запашок еще тот! Думала, трубу где прорвало.

Да нет: трубы сливали говно исправно. Утечки газа вроде никакой. Дохлой мыши и той не нашлось.

Просто я держу говно в тумбочке.

Меня зовут Эдоардо. Мне восемнадцать. Я Овен.

До говна я дошел постепенно. Для начала задумался о цвете...

Говно коричневое. Как земля.

По мне, земля — это клево.

На глобусах мир весь такой разноцветный, как мячик.

А на деле-то он синий (моря синие) и коричневый.

Везде и во всем надо выдерживать правильные цвета...

Я офигеваю, когда в рекламе прокладки и памперсы вечно поливают чем-то синим!

В детстве я думал, что писаю не так, как все, потому что у меня желтые писи.

Я включал телик, а там были синие писи.

Эта реклама все перековеркала.

Вы небось замечали, что в рекламе никогда не показывают какашки.

Вот я их и храню. Если бы показывали, какашки были бы зелеными.

Или синими. Как писи.

Я знаю, мать сделала вид, будто ничего не случилось. Она просто выкинула говно.

За ужином сидела с понурым видом, опустив голову.

Ели молча. Только ножи с вилками стучали. Мать тяжело вздыхала. Так она вздыхает в особых случаях. Как в тот день, когда дядя под машину попал. Или когда она уронила в толчок золотую цепочку.

Так она не вздыхала уже несколько лет. Какого хера, заорал я. Молчит. Уткнулась в тарелку и молчит.

Ну, я ее в этот самый тарельман рылом-то и мокнул. Типа, смотришь свой говенный ящик, вот и я буду говно в тумбочке держать.

Я тоже пока в толк не возьму, чего вечером смотреть.

Как-то выходил я тут с одной. Ну, по барам там и вообще.