Дитя общины - Нушич Бранислав. Страница 34

Но господин Сима ошибся – на этот раз идею родила теща. Собственно, никакой идеи она не рожала, а просто задала вопрос: «Как зовут ребенка?»

– Ты не знаешь, зять, ребенок крещен? – спросила она.

– Крещен? Не знаю, в записке его имя не указано.

Хотя записку писал учитель музыки под диктовку господина Симы, все же господин Сима сказал правду, так как в письме, которое Эльза написала госпоже Босильке, об имени тоже ничего не говорилось. Эльза забыла спросить о такой незначительной подробности свою мать, мастерицу Юлиану. Впрочем, для Эльзы главным было не имя, а ребенок.

– Ребенку, наверно, месяцев шесть, видишь, какой он большой. Должно быть, крещеный, – предположила госпожа Босилька.

– Возможно, но уверенности в этом нет. В письме… то есть в записке его матери об имени ничего не сказано.

То обстоятельство, что в его доме зашел разговор о том же самом, о чем он думал по дороге, дало ему возможность без всякой особой подготовки приступить к решению проблемы.

– Бедная женщина, у которой я сейчас был, – сказал господин Сима, – оказалась такой порядочной и набожной, что наотрез отказалась взять в дом некрещеное существо. Она предложила крестить его завтра утром, а потом принести ей.

– А до завтра? – спросила госпожа Босилька.

– Что делать до завтра, не знаю, – опечалился господин Сима.

– Здесь ему спать нельзя, – упорствовала госпожа Босилька. – Раз бог не в состоянии дать мне собственного ребенка, я не хочу спать и с чужим.

Господин Сима почувствовал в словах госпожи Босильки упрек, уязвивший его, но, глядя на Неделько – это очевидное опровержение клеветы, он успокоился.

– Хорошо, – сказал господин Сима после длительного раздумья. – А что, если попросить учителя музыки взять ребенка на эту ночь к себе?

– Еще что! – защищая учителя музыки, возразила свояченица. – Во-первых, это может скомпрометировать молодого человека, а во-вторых, он по ночам сочиняет музыку, и вдруг ребенок заплачет в минуту творческого вдохновения. Нет, это не подходит ни в коем случае!

– Не знаю, как быть! – вновь опечалился господин Сима.

– Знаешь что, зять, – вмешалась теща, – помогу-ка я вам. Возьму на одну ночь ребенка к себе.

Господин Сима просиял. Впервые в жизни теща показалась ему женщиной возвышенной и благородной, и он в порыве благодарности поцеловал ей руку. Но при этом он испытывал злорадное чувство: какова ирония судьбы – подбросить теще в постель своего внебрачного ребенка! Лучшей мести нельзя и придумать, ведь все попреки госпожи Босильки по поводу того, что у них нет детей, имели один источник – подстрекательство ее матери.

Когда первый и главный вопрос был решен, пришел черед и второму вопросу: кто будет крестным отцом ребенка?

– Знаешь, – воскликнула госпожа Босилька, когда он поставил этот вопрос, – вот это ты мог бы взять на себя! Это был бы и красивый и христианский поступок.

– О чем ты?

– Крестным отцом ребенка надо, Сима, стать тебе!

– Мне? – удивился Сима и с глупым видом посмотрел на свою жену.

– Да, тебе!

Господин Сима едва не ошибся и не дал согласия, потому что в первую минуту он подумал, что с его стороны это в самом деле будет красивый жест. Но в тот же миг он опамятовался и содрогнулся. Он станет крестным отцом своего родного сына, а Эльза, его бывшая любовница, будет отныне его кумой! Нет, нет, это невозможно! Да и грех к тому же. Вспомнился ему какой-то роман о том, как турки увели в рабство мальчика, и когда тот, после долголетнего отсутствия, возвратился, то взял себе в жены собственную сестру, так как они не знали друг друга. Ему показалось, что и с ним все происходит, как в том романе. Он становится крестным отцом родного сына.

Потом в голову ему пришла еще более страшная мысль. Вдруг Эльза предусмотрела, что крещение назначат назавтра? Зная его благородство, она, возможно, предвидела и то, что он согласится быть крестным отцом. А вдруг она завтра в церкви спрячется за каким-нибудь столбом, подождет начала обряда и всадит господину Симе нож в сердце или обольет купоросом? Так обычно во всех романах мстят обманутые любовницы.

При этой мысли господина Симу прошиб пот, и он потупил взгляд, не зная, что ответить госпоже Босильке. Казалось, выхода не было, но тут в комнату вошел человек, выручавший, как известно, господина Симу из всех безвыходных положений. Это был учитель музыки.

– Ха! – воспрянул духом господин Сима. – Вот господин учитель и будет крестным отцом!

Учитель смутился, но на помощь господину Симе пришла свояченица, которой эта идея особенно понравилась.

– Знаете, ребенок оказался некрещеным, и мы все хотели бы, чтобы вы стали его крестным отцом.

– Да! – подтвердил господин Сима.

Учитель снова смутился и обернулся к господину Симе.

– Это не совсем удобно. Мне бы не хотелось быть вашим кумом, – сказал он и со значением посмотрел на свояченицу.

– Как это моим кумом? – завопил господин Сима и посмотрел на учителя, как разъяренный лев.

– Да так, – взялся объяснять учитель, – кумовство – это, видите ли, родственная связь, а мне бы не хотелось становиться вашим родственником.

Господин Сима опять содрогнулся и еле удержался от желания протянуть руку и окончательно превратить учителя музыки в скрипичный ключ.

– Но вам же известно, что ребенок найден на улице, перед дверьми! – принялся выводить учителя из заблуждения господин Сима.

– Да, – ответил учитель.

– С кем же вы в таком случае породнитесь?

– Вы правы! – сказал учитель, увидев, что попал впросак.

– Этот ребенок, сударь, первый найденыш будущего общества призрения подкидышей. И вы, в сущности, станете кумом этого общества, а я полагаю, что это великая честь – быть кумом целого общества, которое будет состоять из самых видных представителей Белграда. Я даже думаю предложить вашу кандидатуру в постоянные крестные отцы.

– Как это? – удивился учитель.

– А так, сударь! Задачей общества будет давать приют подброшенным детям. Эти дети обычно не крещены, и поэтому обществу потребуется свой постоянный крестный отец. Верно?

Все согласились с этим и вынудили учителя дать согласие стать крестным отцом.

Поскольку второй важный вопрос повестки дня был решен, а с плеч господина Симы сброшена еще одна забота, речь зашла о третьем вопросе, который был не так важен, как первые два, но тем не менее вызвал самую оживленную полемику.

– Мне кажется, – обратившись к супругу, взяла слово госпожа Босилька, – его надо назвать Симой в твою честь, это ты нашел ребенка и ты станешь основателем общества.

Господина Симу снова одолели недавние мысли. Не принято, не принято же в Сербии называть сына именем отца. А если этот мальчик узнает когда-нибудь от матери историю своего рождения и возьмет фамилию отца, то в один прекрасный день появится еще один Сима Неделькович, который вечно будет стоять на дороге господина Симы Недельковича. Гораздо разумнее было бы ничем, а именем тем более, не связывать мальчика с собой. И только господин Сима открыл рот, чтобы отклонить это предложение, как на помощь дочери пришла мать.

– Совсем как Симеон, найденыш Симеон! – добавила она.

И господин Сима невольно прочел про себя народную песню:

Вышел утром старичок монашек

На Дунай, к воде студеной,

Чтоб набрать воды дунайской,

Чтоб умыться, богу помолиться…

И далее он вспомнил содержание всей песни, в которой найденыш Симеон, когда вырос, нашел свою мать, будимскую королеву. Правда, господин Сима не был будимским королем, но в тот миг ему показалось, что названный именем найденыша Симеона, мальчик непременно найдет когда-нибудь свою мать или отца. А поскольку такая перспектива пугала господина Симу больше всего, он категорически отклонил предложение назвать ребенка своим именем, сославшись на то, что он из скромности не желает быть удостоенным такой чести. И чтобы раз и навсегда покончить с возражениями, предложил окрестить мальчика Божидаром, так как тот и в самом деле божий дар.