Экзамен на верность - Нэпьер Сьюзен. Страница 15

– Санни! Я так и знала, что ты приедешь сегодня! Мой гороскоп предсказал приезд близкого человека! – Сильвер заключила дочь в свои крепкие объятия, ее хлопчатобумажное платье развевалось, цепи бус звенели, сталкиваясь друг с другом.

Когда мать отпустила ее, Калера повернулась к отцу:

– Привет, папа! – Она вытерпела волосатые объятия отца, стараясь не смотреть на Дункана.

– Астрология все предскажет! Крис, ну скажи ей, я ведь знала, что Санни заедет к нам сегодня!

– Так оно и было, – охотно подтвердил Крис Донован.

У Калеры сжалось сердце, когда она увидела его несколько отсутствующий взгляд. Пристрастие ее родителей к легким наркотикам было еще одной причиной, по которой она ушла от них и вела строгую жизнь. Она любила их, но во многом не одобряла их образа жизни.

– Почему они зовут тебя Санни? – спросил Дункан тихо. – Они случайно ни с кем тебя не путают?

Ее мать услышала это и рассмеялась.

– Это ее полное имя – Саншайн Калера Донован. Она родилась в поле, под лучами солнца, в коммуне, где мы тогда жили… – она болтала, беззаботно рассказывая о прекрасном детстве Калеры, проведенном под солнцем, вдали от рамок общества и гнета правительства. – Только когда она решила получить высшее образование, она потребовала, чтобы ее называли вторым именем. Это мама Криса хотела, чтобы ее так назвали. Жаль, мне очень нравится имя Саншайн – оно идет ей, не правда ли? А вы, должно быть, Дункан, который занимается компьютерами? Мы с Крисом разговаривали с вами на похоронах Гарри. Вы пришли вместе с Калерой или интересуетесь лечением кристаллами?

– Я с Калерой, но не прочь узнать и о кристаллах…

Дункан не мог придумать ничего лучше, чтобы открыть фонтан ее красноречия.

Вскоре чета Донован полностью погрузилась в дискуссию о методах нетрадиционной медицины, оставив недовольную Калеру обслуживать покупателей. Потом разговор плавно перетек из области лечения, астрального ясновидения и чистки ауры к более частным вещам, и она услышала, как Крис, не стесняясь, рассказывает в подробностях об их пребывании в коммуне.

– Мы до сих пор просто жаждем вернуться к старой жизни, не правда ли, любимая? – говорил ее отец. – Тогда мы дольше всего оставались на одном месте, пока не родилась Санни… в смысле, Калера. Но мы связаны лишь магазином, так что можем собрать вещи и отправляться куда глаза глядят. Например, погрузить все это барахло в цыганскую повозку и путешествовать по ярмаркам…

– Прекрасная идея!

Калера представила себе реакцию Стивена, который увидит своих родственников, заехавших навестить его в цыганской повозке, и мурашки пробежали у нее по телу.

С ее родителями он был вежлив, но холоден. Дункан же, наоборот, почувствовал с ними кровное родство, и Калера пришла в ужас, услышав предложение Сильвер запереть магазин и всем вместе пообедать в вегетарианском ресторане рядом с домом.

Час спустя она ковыряла вилкой в салате из брюссельской капусты, слушая, как ее мать заходится в восторженных комплиментах по поводу Дункана, такого понимающего и чуткого. Последний уплетал баклажаны и изо всех сил старался не выглядеть самодовольным. Но у него это плохо получалось.

– Он так живо воспринимает новые идеи! Наверно, работа с ним прекрасно стимулирует твое творческое начало! – разглагольствовала Сильвер над тарелкой с соевым творогом. – Как жаль, что ты оттуда уходишь… – Она разочарованно вздохнула, а Калера оторвалась от тарелки и изумленно взглянула на мать.

– Когда я начала там работать, ты сказала, что «Лабиринт» убьет мой внутренний голос, а радиация от компьютеров загрязнит мою ауру! – резко напомнила она ей.

Но Сильвер было не так-то легко смутить.

– Да, но тогда я не знала Дункана как следует, – она нежно дотронулась до его руки своими пальцами в тяжелых кольцах.

– Да ты встретила его только час назад, – заметила Калера, раздраженная легкостью, с которой он умел втираться в доверие.

– Но я вижу, что у него очень хорошая аура, – весело ответила Сильвер, – и, определенно, отличная карма. К тому же, Санни, у него такой широкий кругозор! – Это был высший комплимент в ее устах. – Он подходит тебе гораздо лучше, чем этот зануда Стивен. Помню, когда вы приезжали к нам вместе, ты весь вечер сидела прямая как палка и тряслась от страха, как бы он не обиделся на что-нибудь из того, что мы говорили. А посмотри на себя теперь: ты же рада расслабиться и плыть по течению!

Это только потому, что течение такое мощное, подумала Калера. Хотя она и в самом деле не беспокоилась по поводу того, что Дункана может покоробить поведение ее родителей.

– Я понимаю, это твоя жизнь и ты сама себе хозяйка… – продолжала рассуждать Сильвер. – Но не думаю, чтобы тебе было очень весело с твоим Стивеном: вы оба так утомительно серьезны! Возможно, в его холодности есть нечто сексуальное, но я не могу себе представить, чтобы он был уж очень горяч в постели. Или секс для вас не слишком привлекателен?

Калера покраснела, стараясь не выходить из себя.

– Мама, я ведь собираюсь за него замуж…

– Сначала ты должна просто пожить с ним вместе… Что, если ты больше не захочешь оставаться с ним, когда секс вам наскучит?

К счастью, ее отец перевел разговор на что-то другое. Вскоре они стали собираться домой. Калера пыталась возражать, когда Дункан принялся уговаривать ее родителей не беспокоиться насчет того, чтобы отвезти ее домой, но бесполезно…

– Интересные люди, – заключил Дункан, когда они вышли из магазина. – Итак… тебя воспитали двое радикалов-вольнодумцев, далеких от всех общественных правил, – продолжал он, когда она не отреагировала на его реплику.

– Ну и что! – ощетинилась она, тут же пообещав себе, что больше ни слова ему не скажет. Возможно, она стеснялась своего происхождения, но уж никак не стыдилась его.

– Ничего; просто это многое объясняет, – ответил он, открывая дверь машины и пропуская ее внутрь. – Они тебе нравятся? В смысле, как люди?

В последний момент Калера не смогла не ответить честно:

– В общем, да. Но их любовь распространяется настолько широко, что я никогда не чувствовала себя чем-то особенным для них, не ощущала никакой тесной связи с ними. Они не несли почти никакой ответственности за меня и большую часть времени вообще не знали, где я нахожусь в данный момент. Мне удобнее думать о них как о паре своих сумасшедших друзей.

– Это сложно?

– Невозможно, – тяжело вздохнула она. – Я не думаю, что они надолго здесь задержатся. Им, как обычно, скоро наскучит оседлая жизнь, они найдут новое учение или очередного гуру и отправятся в путь. И я не услышу о них несколько месяцев или лет.

– А мне понравились твои родители, – сказал Дункан в дороге. – Кажется, я им тоже… Вот интересно: я нравлюсь твоим родителям, людям, которые со мной работают… нравлюсь тебе! Вот только Стивен – единственное исключение…

Калера повернулась к нему.

– Интересно, может, это связано с романом между тобой и его женой? – саркастически спросила она.

– Он так ненавидит меня не за то, что у меня роман с его женой, а за то, что ему так кажется.

Ей понадобилось некоторое время, чтобы осознать эти спокойные слова. Мимо проносились машины, добавляя грохота в ее голову.

– Ты хочешь сказать, что между тобой и Терри ничего не было? – спросила она, желая, чтобы он посмотрел на нее, и одновременно опасаясь того, какой ответ прочитает на его лице.

– Да, у нас был роман, – ответил он с глубокой страстью, полоснувшей ей по сердцу, словно нож. – Когда мы были молоды и свободны, я по ней с ума сходил. Но это было до ее помолвки со Стивеном. После я и пальцем до нее не дотронулся. Она любила Стивена и была женой моего, как я думал, друга. Мои отношения с Терри были чисто дружескими, и я очень жалел, когда их брак начал рушиться из-за безумной ревности Стивена…

– Но у него же были основания ревновать?..

Дункан повернулся к ней.

– Конечно, это – его собственная мания! Он чуть ли не следил за ней, вечно спрашивал, куда Терри ходила, заставлял ее отчитываться о каждом шаге, запрещал ей все, что отвлекало ее внимание от него самого: работу, друзей, хобби, ну все… А когда Терри обратилась ко мне за помощью и советом, он избрал меня мишенью для своей ревности, – сказал Дункан угрюмо. – Он сам разрушил их брак.