Командир и штурман - О'Брайан Патрик. Страница 75

– Надеюсь, что дождя не будет, – произнес доктор, который неоднократно замечал, как в начале осени после штиля появлялась зыбь, после чего поднимался зюйд-остовый ветер и с нависшего желтого неба на созревшие виноградные гроздья лились потоки теплого дождя, напоминая о поре уборки урожая.

– Парус на горизонте! – закричал впередсмотрящий. Оказалось, что это тартана средних размеров, глубоко осевшая в воду. Лавируя против восточного бриза, она, по-видимому, шла из Барселоны. И теперь находилась в двух румбах по их левой скуле.

– Нам повезло, что это не случилось два часа назад, – произнес Диллон. – Мистер Пуллингс, доложите капитану, что в двух румбах по нашей левой скуле виден незнакомый парусник. – Не успел он закончить фразу, как на мостик вышел Джек, все еще державший в руках перо. В его глазах появилось жесткое выражение.

– Будьте добры… – произнес он, протянув перо Стивену и, словно мальчишка, взвился на мачту.

На палубу высыпало множество матросов, они заканчивали утреннюю уборку и ставили паруса, незаметно меняя курс, чтобы отсечь тартану от суши. После того как доктор раз или два столкнулся с моряками, которые громко кричали ему в ухо: «С вашего позволения, сэр» или «Извиняюсь, сэр», он неторопливо направился в капитанскую каюту, сел на рундук Джека и принялся размышлять о природе человеческого сообщества – его реальности, его отличии от каждого из индивидов, составляющих его, о том, как поддерживать с ним связь.

– Ах, вы здесь, – сказал Джек, вернувшись. – Боюсь, это всего лишь захудалый «купец». Я надеялся на нечто лучшее.

– Рассчитываете захватить судно?

– Ну конечно, если только оно приблизится к нам. Я-то надеялся устроить драчку, как у нас говорят. Вы даже не представляете, как приходится ломать голову, – это вам не прописывать слабительное или делать кровопускание. Ревень да александрийский лист. Скажите, если нам ничто не помешает, мы с вами помузицируем нынче вечером?

– С превеликим удовольствием, – отозвался Стивен. Посмотрев на Джека, он представил себе, как будет тот выглядеть, когда погаснет его юношеский огонь: мрачный, скучный, властный, если не сказать – жестокий и замкнутый.

– Да… – отозвался Джек и замолчал, видимо не решаясь что-то добавить. Однако он ничего больше не сказал и минуту спустя вышел на мостик.

«Софи» быстро скользила по волнам, хотя добавочных парусов не было поставлено, и не проявляла намерения сблизиться с тартаной. Со стороны казалось, что это сноу, спешащее по своим коммерческим делам в Барселону. Через полчаса на «Софи» заметили, что на тартане четыре пушки, что экипаж ее немногочислен (даже кок участвовал в судовых работах) и что у судна какой-то неряшливый, неопределенный вид. Однако когда тартана решила лечь на новый галс, то шлюп мигом поднял стаксель, поставил брамсели и понесся вперед с удивительной скоростью. Это был такой сюрприз для тартаны, что на ней проворонили поворот и она продолжала оставаться на прежнем галсе, идя влево от шлюпа.

Когда до тартаны оставалось с полмили, мистер Дей (страсть как любивший наводить на кого-нибудь пушку) выстрелил так, что ядро упало перед самым форштевнем тартаны, которая тотчас же легла в дрейф, опустив рей. Подойдя к ней, Джек пригласил капитана судна подняться на борт шлюпа.

– Они очень извиняются, господин, но они не могут этого сделать. Если бы смогли, то с удовольствием подошли бы к вашему судну, но у их баркаса пробито дно, – объяснила довольно миловидная молодая женщина, очевидно «миссис Тартан» или что-то вроде того. – Во всяком случае, мы нейтральное судно из Рагузы и идем в балласте в Рагузу.

Маленький темнокожий человечек стал прыгать в шлюпке, днище которой действительно оказалось пробитым.

– Как называется тартана? – спросил Джек.

– «Пола», – отозвалась женщина.

Джек Обри поднялся, размышляя. Он был не в духе. Оба судна поднимались и опускались на волнах зыби. Всякий раз, как «Софи» поднималась ввысь, по ту сторону тартаны появлялась земля. Досаду Джека Обри усугубляло то обстоятельство, что на юге он видел рыбацкое судно, шедшее курсом бейдевинд, а за ним шло еще одно – это была баркалонга. Матросы «Софи» молча разглядывали женщину, откровенно облизываясь при этом.

Оказалось, что тартана вовсе не в балласте, – это была подлая ложь. Джек сомневался и в том, что она приписана к Рагузе. Да и настоящее ли ее название – «Пола»?

– Катер на воду! – скомандовал Джек Обри. – Мистер Диллон, кто из наших говорит по-итальянски? Я знаю, Джон Баптист – итальянец.

– Абрам Кодпис тоже, сэр. Это артельщик.

– Мистер Маршалл, захватите с собой Баптиста и Кодписа и разберитесь с этой тартаной. Посмотрите на ее документы, загляните в трюм, обыщите каюту, если понадобится.

Катер пошел вниз, старшина изо всех сил старался не испортить свежую краску, а вооруженные до зубов матросы стали спускаться в катер по фалу, привязанному к грота – рею. Они были готовы сломать себе шеи или утонуть, но только не повредить нарядный, окрашенный чернью фальшборт.

Добравшись до тартаны, Маршалл, Кодпис и Джон Баптист поднялись на его борт и спустились в каюту. Послышался гневный женский голос, затем пронзительный крик. Матросы на полубаке переглянулись.

Маршалл вернулся на шлюп.

– Что вы сделали с этой женщиной? – спросил Джек Обри.

– Врезал ей, сэр, – флегматично отвечал Маршалл. – Она такая же рагузанка, как и я. По словам Кодписа, капитан говорит только по-французски, никакой он не итальянец. Документы дамочка спрятала в передник; трюм набит тюками, предназначенными для доставки в Геную.

– Только подлец способен ударить женщину, – громко произнес Диллон. – Подумать только, с кем нам приходится сидеть за одним столом.

– Посмотрим, что вы запоете, когда женитесь, мистер Диллон, – фыркнув, произнес казначей.

– И все – таки вы молодчина, мистер Маршалл, – сказал Джек Обри. – Отлично справились. Сколько там матросов? Что они собой представляют?

– Восемь, сэр, включая пассажиров. Безобразные, упрямые обормоты.

– Тогда пришлите их сюда. Мистер Диллон, будьте любезны, подберите подходящих людей для призовой команды.

В это время начался дождь, и с первыми каплями послышался звук, заставивший всех обернуться в сторону норд-оста. Это был гром. Но не грозовой, а орудийный.

– Прихватите этих пленных, – крикнул Джек. – Мистер Маршалл, составьте им компанию. Вас не затруднит присмотреть за женщиной?

– Никоим образом, сэр, – ответил Маршалл.

Пять минут спустя шлюп уже разрезал под углом зыбь, совершая под дождем плавные винтообразные движения. Теперь ветер дул с траверза, и, хотя на «Софи» почти сразу убрали брамсели, меньше чем через полчаса тартана осталась далеко позади.

Опершись о поручни, Стивен уставился на кильватерную струю, мыслями унесясь за тысячи миль, и не сразу почувствовал, что его теребят за полу. Обернувшись, он увидел улыбающегося Моуэта и немного поодаль стоявшего на четвереньках Эллиса, которого выворачивало наизнанку. Он блевал, целясь в шпигат – небольшое квадратное отверстие в фальшборте.

– Сэр, сэр, – повторял мичман, – вы же промокнете.

– Действительно, – отозвался Стивен и минуту спустя добавил: – Ведь идет дождь.

– Совершенно верно, сэр, – продолжал Моуэт. – Может, спуститесь в каюту? Или прикажете принести вам непромокаемую куртку?

– Нет – нет. Вы очень добры. Не надо… – рассеянно отвечал Стивен, и Моуэт, которому не удалась первая часть его миссии, с жизнерадостным видом приступил ко второй: следовало прекратить свист доктора, который раздражал часового на корме, матросов на квартердеке, да и весь экипаж. – Вы позволите сказать вам кое —что, связанное с морской службой, сэр? Вы слышите орудийные выстрелы?

– Будьте любезны, – отозвался Стивен, растягивая губы, собранные в трубочку.

– Дело вот в чем, сэр, – сказал мичман, указывая справа от себя, туда, где за свинцовыми шипящими волнами находилась Барселона, – мы это называем подветренным берегом.