Бродяга - Одом Мэл. Страница 44

— А я не могу позволить им забрать тебя.

— Сэр, я уважаю ваши чувства, — сказал Вик, — но если вы будете с ними сражаться, то погибнете.

Капитан вспыхнул от гнева.

— Так ты совсем не веришь в нашу команду?

У Вика задрожали колени. Ему ужасно хотелось попросить капитана поскорее отдать приказ к бою. Все-таки это было бы не его решение, и он мог так сделать. Но — нет, что-то в глубине души удерживало его.

— Капитан Фарок, я верю в команду всей душой. Я знаю, что если вы отдадите приказ, они умрут, чтобы защитить меня.

— Не тебя, — ответил капитан. — Неприкосновенность корабля. Мы пираты Кровавого моря, и свирепее бойцов не найти.

— Если они готовы умереть за неприкосновенность корабля, — сказал Вик, надеясь, что его голос не слишком сильно хрипит, — то я никак не могу сделать меньше.

— Вик, — возразил старый гном, — ты не капитан этого корабля.

— Нет, но если я сдамся гоблинам, возможно, они отпустят остальных.

— А может, и нет. Мы уже попробовали их предательства, и оно воняет не менее гнусно, чем их корабль. Они могут сначала потребовать тебя, потом еще кого-нибудь, и еще, и еще.

— Вот если они так сделают, вы вступите в бой.

Капитан Фарок покачал головой.

— Они просто со зла тебя потребовали. Новая уступка, чтобы опозорить меня и унизить команду корабля.

Вику пришлось постараться, чтобы ответить сквозь ком в горле:

— Сэр, если мы будем сражаться, то многие погибнут. Я не хочу нести эту ответственность.

Капитан Фарок помолчал, потом сказал:

— Ты очень храбро поступаешь, Вик.

Вик покачал головой:

— Вовсе нет. Просто это единственный разумный выход. — Голос его сорвался на писк. — Если бы я был храбрым, то сейчас не боялся бы так.

— Страх и храбрость, — сказал капитан Фарок, — всегда плавают под одними парусами и делят ветер. И часто они прокладывают человеку курс вне зависимости от того, что он сам думает. — Изумленный Вик услышал, как у старого капитана дрогнул голос. — Знаешь, Вик, — продолжил капитан, — человек, который руководствуется одним только умом, заплывает в рифы чаще, чем тот, кто идет по сердцу. У тебя хорошее сердце, Вик, это я уже понял, а лучше компаса не бывает.

Вик утер глаза, надеясь, что никто не заметил слез у него на лице.

— Лучше нам поспешить. Если это затянется, не знаю, хватит ли у меня храбрости.

Капитан Фарок ласково положил руку на плечо Вику.

— Ты сильнее, чем тебе кажется, библиотекарь третьего уровня Вик, и я редко встречал людей храбрее.

Хотя у старого капитана дрожала рука, Вик почувствовал его силу, и это прикосновение придало силы и ему самому. Маленький библиотекарь выпрямился и расправил плечи.

— Вам придется отдать приказ, — сказал Вик. — Иначе у меня ничего не выйдет.

Капитан Фарок кивнул.

— Как хочешь. Но знай — если сумеешь вернуться в Кровавое море, тебя всегда будет ждать койка на борту «Одноглазой Пегги».

— Спасибо, — ответил Вик.

— Халекк, — позвал капитан.

— Да, капитан, — вздохнул Халекк.

— Дай этому моряку лодку. Я не позволю, чтобы его к гоблинам везла их собственная команда. А если не найдешь достаточно храбрецов, чтобы грести, скажешь мне — мы с тобой вместе сядем на весла.

— Так точно, капитан.

— Спасибо, капитан, — сказал Вик.

Халекк положил руку на плечо Вику.

— Пойдем, малыш. Я не такой храбрый, как ты.

Халекк с Виком вернулись к середине левого борта.

Халекк помог маленькому библиотекарю забраться в лодку, потом спрыгнул в нее сам и крикнул, что ему нужны гребцы.

Вик удивился тому, сколько пиратов вызвалось проводить его, хотя они и знали, что рискуют жизнью, если гоблины вдруг решать нарушить уговор. Гоблинские лучники могли расстрелять всех на борту лодки прежде, чем они вернутся под укрытие «Одноглазой Пегги».

Халекк выбрал пятерых гребцов, и лодку спустили на воду. Пираты начали прощаться с библиотекарем, и лица их были печальными и суровыми.

Вик сидел на носу лодки, и в животе у него все тряслось в такт волнам между кораблями.

— Ты в порядке, малыш? — спросил сидевший рядом Халекк.

— Нет, — искренне признался Вик. Он посмотрел через плечо на гоблинский корабль. — Может, тебе придется отдирать меня от лодки, когда мы доплывем. — Ему неудобно было признаваться в этом. — Но если что, я хочу, чтобы ты так и сделал.

Гном покачал головой.

— Не знаю, смогу ли я.

Когда они проплыли полпути, Вик почувствовал, что ему не удержать тошноту. От гоблинского корабля ужасно воняло. Вик наклонился через борт лодки, и его стошнило. Он ничуть не удивился бы, если бы из моря выплыло чудовище и съело его.

Вместо этого, когда он выпрямился, его встретили насмешки гоблинов. Вик покраснел и почувствовал себя совсем паршиво, что вызвало еще один приступ тошноты. Только на этот раз в желудке у него ничего не оставалось, и сухая рвота лишила его последних сил. Гоблины продолжали издеваться.

— Спокойнее, малыш, — ободряюще сказал Халекк.

Вик вытер рот, но это не помогло ему избавиться от кислого привкуса, который каким-то непонятным образом соответствовал царившей на корабле гоблинов вони. Ему ужасно хотелось быть храбрым. Герои, о которых он читал в крыле Хральбомма, встречали невиданные опасности не моргнув глазом. А его выворачивало наизнанку.

Когда лодка подплыла к кораблю, гоблины сбросили вниз веревочную лестницу.

— Залезай, половинчик!

Вик поднялся на ноги, хотя у него и дрожали колени. Он бы упал, если бы Халекк не поддержал его.

— Хочу, чтобы ты знал, — сказал Халекк, глядя в глаза Вику. — Я никогда не встречал никого храбрее. — Он крепко обнял маленького библиотекаря, и на глазах у него выступили слезы.

— Я хочу тебя кое о чем попросить, — сказал Вик.

— Давай.

— Если вернешься в Рассветные Пустоши, найди там семью Меттарина Фонарщика. Расскажи маме и отцу, что со мной стало, что я не сбежал и из Библиотеки меня не выгоняли.

— Расскажу, малыш.

Вик ухватился за грубую перекладину веревочной лестницы. Наверху визжали гоблины, требуя, чтобы он поторопился.

— И скажи отцу, — продолжил Вик, — что я его люблю и что мне жаль, что я не старался его понять. — Потом он подтянулся вверх, надеясь, что руки и ноги ему не откажут и он не упадет в море.