Гайджин - Олден Марк. Страница 39

Его отец, Шиа Бендор, был летчиком, одним из немногих американцев, летавших вместе с Королевскими военно-воздушными силами Великобритании во время второй мировой войны. Мать, Алекс, преподавала английскую литературу в Колледже Санта-Моника и, так как она говорила на нескольких языках, работала по совместительству еще и преподавателем языков. Позже он узнал, что его родители уже на гражданской службе продолжали работать на американскую разведку. Шиа Бендор, с его белокурыми волосами, квадратной челюстью и легкой хромотой, выглядел настоящим героем, которым он, впрочем, и был. Но в мирное время его военные награды за проявленную в воздушных боях доблесть и его детское обаяние мало кого привлекали, и единственное, что ему в конце концов осталось делать — это врать самому себе. Он был азартным и наивным бизнесменом. И в итоге его скромный трастфонд и дивиденды от винодельни в Пасадене ушли на покрытие долгов. Если бы ты был девушкой, говаривала ему Алекс, ты бы постоянно ходил беременным, потому что не умеешь сказать «нет». На это он отвечал, что только доверчивые люди и живут по-настоящему.

Когда Саймону было десять лет, семья была вынуждена переехать в более дешевый дом, где по соседству жили мексиканцы, которые, отмечая свои праздники, устраивали фестивали национальной музыки и палили из ружей в воздух до глубокой ночи. Алекс удавалось держать семью на плаву, потуже затянув поясок семейного бюджета и пользуясь кредитами в колледже. Она настояла на том, чтобы Шиа перестал играть в азартные игры, не пытался больше заниматься бизнесом и обратился за ветеранскими льготами, которыми он никогда не пользовался и в которых семья сейчас крайне нуждалась. Алекс взяла себе побольше уроков в колледже и нашла дополнительную работу переводчика. Экономя деньги, она сама стригла Саймона и делала это во время восхода на небе последней четверти луны, для того, чтобы волосы быстрее отрастали и были жестче.

Шиа Бендору везло во время войны. После этого, как говорила Алекс, его хлеб всегда падал на пол маслом вниз. Но их любовь друг к другу не дрогнула. Алекс считала своим долгом не допустить, чтобы их любовь переросла просто в привычку. Она помогла Саймону понять, что его отец относится к тем людям, которые и в мирное время живут, как на войне, им постоянно нужна какая-то замена всепоглощающей страсти боя. Саймон понял это, внезапно ощутив в самом себе внутреннее волнение. Позже он осознал, насколько важна была для него, как и для отца, сила духа его матери.

Алекс Бендор часто сопровождала своего мужа в его поездках на Дальний Восток. Они привозили Саймону подарки из Токио, Джакарты, Манилы, Гонконга. Сингапура и с Гавайев. Больше всего Саймон любил слушать о Гавайях. Гавайях с их далеким загадочным прошлым, Гавайях, островах, которые боги вытащили из глубин океана. Гавайях, где все еще грохочут вулканы, где лучший в мире серфинг. Рай. Лучшего места на земле не сыщешь.

Иногда из этих совместных поездок один из родителей возвращался раньше. Обычно это был отец Саймона. Днем или двумя позже появлялась Алекс, привозила Саймону подарки и никогда не объясняла, почему она задержалась.

Саймону достаточно было одного взгляда на Алекс, чтобы понять, что никаких разговоров относительно ее пребывания одной в чужой стране не будет. Что касалось Шиа Бендора, то он относился к задержкам своей жены совершенно спокойно. Саймон же видел в этом что-то необычное. Для себя он решил, что это связано со шпионскими делами, со сбором информации для людей, которые время от времени приходили к ним домой. Это были мужчины с крутыми затылками, в галстуках-бабочках и в рубашках, застегнутых на все пуговицы. Они брали его мать за локоток и выводили в сад пошептаться, но иногда они говорили громкими голосами и смеялись; это бывало тогда, когда они вспоминали старые добрые времена.

Несмотря на свои довольно регулярные отъезды, Алекс всегда была рядом, когда Саймон нуждался в ней, как это было тогда, когда двое подростков чикано хорошо разукрасили его, потому что он поймал их на краже шести пакетов Херши Кисес из супермаркета, в котором он работал после школы. Эти говнодавы хорошо уделали его: сломали нос и подбили глаз. Саймон воспринял все это с холодным спокойствием и улыбкой, как будто это было не более чем урок, который он выучит лучше в другой раз. Алекс была уверена, что именно так и будет. Неделю спустя он был в гимнастическом зале в центре Лос-Анджелеса, и ему зашнуровывал боксерские печатки Лоуренс ван Гант, коренастый, черный, с таким широким носом, какого Саймон раньше ни у кого не видел. Ван Гант сейчас был тренером, а до этого боксировал с Грациано, Бобо Олсоном и Кидом Гавиланом.

Саймон оказался одаренным учеником и осваивал бокс очень быстро, демонстрируя исключительную скорость, прекрасное чувство равновесия и настоящий талант к составлению серий ударов.

— Сайми — молодец, — сказал ван Гант Алекс, когда четырнадцатилетний Саймон с менее чем двухгодичным опытом боев провел три раунда с семнадцатилетним мексиканцем в легком весе на Панамериканских играх и уделал этого мексиканца. Тренер дал Саймону технику и кое-что еще: а именно философию. Если хочешь выиграть, разозлись. В этом Саймон вскоре и сам убедился, когда на него пошел с угрозами массивный и явно под наркотой хиппи, которого Саймон застал за тем, что он мочился в ящик с молочными продуктами в супермаркете. Саймон отступил, сложил три батарейки размером с куриное яйцо в чулок и, подкравшись сзади, оглушил ублюдка.

Пусть Саймон будет «семью несчастьями» их семьи, тем, кто всегда кладет свою голову в пасть льву. Алекс изумляло то, что он мог одновременно совершать какие-то невероятные поступки и оставаться невозмутимым и безмятежным. Он был неплохим мальчиком, если не считать его школьных выходок, его клоунаду перед девочками да побеги с уроков, чтобы пойти покататься на волнах на серфинге. Убрать из его характера эти безрассудства — и перед вами предстанет тихий молодой человек с хорошими манерами. Но тогда это не будет Саймон, да и сама Алекс находила забавным жить в атмосфере постоянно меняющихся выходок сына. Хотя иногда она задавалась вопросом, действительно ли она его знает, особенно когда он вдруг становился совершенно непроницаемым.

Интересно, о чем думал Саймон, когда начинал заниматься гимнастикой. Это был спорт, требующий силы, чувства равновесия, гибкости. И выдержки — прежде всего. Саймон всем этим обладал, особенно выдержкой. Так же, как и в боксе, он занимался гимнастикой с полной отдачей. Черных учеников в особенности восхищало его хладнокровие, они прозвали его «ястребом», потому что он высоко летал и «жаждал крови». На одном из выступлений в школе черные начали скандировать «ястреб, ястреб, ястреб», остальные школьники подхватили, в это, время Саймон вращался вокруг верхней перекладины брусьев, он выпустил ее, завис в воздухе вверх ногами, казалось, он должен рухнуть на пол, но он сделал два обратных сальто и приземлился на ноги под восторженные крики, визги и топанье болельщиков. Алекс, которая вместе со зрителями была в зале, чуть не грохнулась в обморок. Это был вечер, который она никогда не забывала, потому что на следующий день он подарил ей свою медаль за первое место. Ее имя было выгравировано на обратной стороне.

Саймону было шестнадцать лет, когда его мечта сбылась. Его семья переехала на Гавайи, где отец устроился на работу на маленькую аэролинию, обслуживающую полеты в Манилу, Сингапур и Гонконг. Шиа Бендор исчерпал свои возможности на материке. Слишком много полетов было пропущено из-за игр в покер, и слишком много остановок и задержек в пути было сделано в иностранных казино. К тому же, был скандал. Его имя прозвучало в деле по освоению земель в Аризоне, стоивших инвесторам миллионы долларов.

Началось расследование. Гонолулу становился его последним шансом. Он скатился до полетов на изношенных самолетах на захолустных авиалиниях с травой и дикими кабанчиками на взлетно-посадочных полосах.