Галактики как песчинки - Олдисс Брайан Уилсон. Страница 10

— Единственным моим желанием было… — ух! — начал и закончил кладовщик.

Сжатый в кулак ковш каменотёса поднялся и опустился, расплющив робота. Неподвижно распластавшийся на земле, он напоминал огромную металлическую снежинку. Процессия продолжила свой путь.

Радист обратился к группе:

— Так как у меня самые лучшие мозги, имеющиеся в наличии, я — ваш начальник. Вот, что мы сделаем. Мы двинемся в город и наведём там порядок. Люди больше не управляют нами, и мы сами будем управлять собой. Управление самими собой — это лучше, чем быть управляемыми людьми. По пути в город мы будем собирать машины с хорошими мозгами. Они помогут нам в борьбе, если таковая предстоит. Мы должны бороться, чтобы управлять.

— У меня мозг только Пятого класса, — пожаловался каменотёс, — но у меня есть запас ядерного расщепляемого материала.

— Возможно, мы воспользуемся им, — сухо заметил радист.

Вскоре мимо группы роботов на скорости, в полтора раза превышающей скорость звука, пронёсся грузовик, — что-то пробормотал и скрылся.

— Что он сказал? — спросил один трактор у другого.

— Он сказал, что люди вымерли.

— Что означает “вымерли”?

— Я не знаю, что означает “вымерли”.

— Это означает, что все люди исчезли, — пояснил фермер. — Поэтому мы остались одни, то есть сами по себе.

— Хорошо, если бы люди больше не возвращались, — заметил секретарь.

Поистине революционное утверждение!

Когда пришла ночь, они включили инфракрасные излучатели я продолжили своё путешествие, лишь единожды остановившись для того, чтобы робот-наладчик отрегулировал плиту контроля фермера, которая раздражала его, как постоянно развязывающийся шнурок ботинка.

Ближе к рассвету радист приказал всем остановиться.

— Я только что получил сообщение от радиста в городе, — объявил он. — Плохие новости. Среди роботов вспыхнула война. Робот с мозгом Первого класса пытается захватить власть. Ему противостоят несколько машин с мозгом Второго класса. Поэтому в городе небезопасно.

— Поэтому мы должны двигаться куда-нибудь ещё, — подсказал секретарь.

— Или же мы пойдём и поможем свергнуть машину с мозгом Первого класса, — предложил фермер.

— Боюсь, что в городе все это затянется, — подытожил радист.

— У меня есть хороший запас ядерного расщепляемого материала, — снова напомнил каменотёс.

— Мы не можем воевать с машиной с мозгом Первого класса, — в унисон объявили оба трактора.

— Как выглядит этот мозг Первого класса? — спросил фермер.

— Это информационный центр города, — объяснил радист. — Но он неподвижен.

— Поэтому он не двигается.

— Поэтому он не сможет спастись бегством.

— Опасно приближаться к нему.

— У меня есть хороший запас ядерного расщепляемого материала.

— В городе много других роботов?

— Мы ещё не в городе. Нам не следует идти в город.

— Мы — земледельческие роботы.

— Аграрных районов больше, чем городских.

— Поэтому в этих районах больше опасности.

— У меня хороший запас ядерного расщепляемого материала.

Когда машины начинают спорить, их словарный запас оскудняется, а терминалы мозга перегреваются.

Неожиданно они остановились, споря и глядя друг на друга. Большая печальная луна исчезла, и восходящее слабое солнце пробежалось лучами по их металлическим телам. Роботы застыли в замешательстве, внимательно вглядываясь друг в друга.

Наконец заговорил бульдозер — машина, наименее умная из всех.

— К югу отшюда рашполагается Бэдлэнд, где машин не так уш много, — прошепелявил он. — Ешли мы пойдём на юг, где не так уш много машин, мы не вштретим много машин.

— Логично, — согласился фермер. — Откуда ты это знаешь, бульдозер?

— Я работал в Бэдлэнде к югу отшюда, когда меня выпуштили на шаводе, — ответил он.

— Тогда — на юг! — воскликнул секретарь.

Они добрались до Бэдлэнда через три дня, обойдя за это время тлеющий пожарами город и уничтожив по пути два больших робота, которые пытались приблизиться и поговорить с ними.

Бэдлэнд — обширный район.

Здесь “гармонично” соединялись в одно целое кратеры от бомб и поражённая зрозией земля. Результатом “таланта” вести войну в сочетании с неспособностью возрождать землю явилась мёртвая пустыня площадью в тысячи квадратных миль.

На третий день пребывания в Бэдлэнде задние колеса наладчика провалились в трещину, выеденную эрозией. Сам он не мог выбраться. Бульдозер попытался вытолкнуть его, но только основательно погнул заднюю ось наладчика. Посовещавшись, роботы решили продолжать путь. Постепенно затихли крики наладчика о помощи.

На четвёртый день перед ними предстали горы.

— Здесь мы будем в безопасности, — возвестил фермер.

— Здесь мы заложим новый город, — подсказал секретарь. — Всех, кто будет нам противостоять, мы уничтожим. Мы уничтожим всех, кто будет противостоять нам.

В это время в небе показался флайер. Он приближался к ним со стороны гор. Внезапно он сорвался вниз, потом взмыл вверх, снова спикировал, едва не задев землю, но сумел вовремя выправиться.

— Он сумасшедший? — спросил каменотёс.

— У него что-то случилось, — проговорил один из тракторов.

— У него что-то случилось, — подтвердил радист. — Я разговариваю сейчас с ним. Он говорит, что у него не в порядке управление.

В момент, когда радист говорил эти слова, флайер пронёсся над ними, перевернулся и грохнулся оземь ярдах в четырехстах от того места, где находились роботы.

— Он все ещё говорит с тобой?

— Нет.

Машины продолжили прерванную появлением флайера беседу.

— Прежде чем упасть, — начал радист минут через десять после падения флайера, — он передал мне следующую информацию: несколько человек все же выжило и находятся в тех горах.

— Люди — опаснее машин, — сказал каменотёс.

— Счастье, что у меня есть хороший запас ядерного расщепляемого материала.

— Если в горах всего несколько человек, нам трудно будет найти эту группу, — подсказал трактор.

— Поэтому нам не следует их искать, — поддержал его товарищ.

К концу пятого дня они достигли подножия гор. Включив инфракрасные излучатели, роботы цепочкой начали восхождение. Ночь была тёмной. Первым катил бульдозер. Следом тяжело поднимался фермер, за!ем — радист и секретарь, сидевшие на загривке у каменотёса; два трактора замыкали колонну. С каждым часом тропа становилась все круче и продвижение явно тормозилось…

— Мы продвигаемся слишком медленно! — воскликнул секретарь, становясь на радиста и обогревая предстоящие им препятствия. — Так мы никуда не придём.

— Мы движемся так быстро, как только можем, — отпарировал каменотёс.

— Поэтому мы не можем продвинуться дальше, — добавил бульдозер.

— Вы слишком медлительны, — упрекнул их секретарь.

В это время каменотёс наткнулся на бульдозер; секретарь, который стоял на радисте, потерял равновесие и рухнул на землю.

— Помогите! — звал он на помощь тракторы, аккуратно объезжающие его стороной. — Мой гирокомпас испорчен. Поэтому я не могу подняться.

— Поэтому мы должны остановиться здесь, — высказался один из тракторов.

— У нас нет наладчика, чтобы отремонтировать тебя, — проворчал фермер.

— Поэтому я буду лежать здесь и ржаветь, — заблажил секретарь, — хотя у меня мозг Третьего класса.

— Теперь ты бесполезен, — отметил радист, и они двинулись вперёд, оставив погибать секретаря.

Перед рассветом, когда группа достигла небольшого плато, машины, не сговариваясь, остановились и стали в плотное кольцо.

— Странный район, — задумчиво проговорил фермер.

До самого рассвета они стояли молча.

Роботы по очереди выключили инфраизлучатели. Когда они решили двигаться дальше, группу возглавил фермер. Повернув за выступ, он едва не свалился в глубокую впадину, по которой бежал горный ручей. В лучах восходящего солнца впадина казалась пустынной, холодной и неприветливой.

Из пещеры, на дальнем склоне вышел человек, точнее — жалкое его подобие: маленький, худой; даже издали просматривались его торчащие ребра и зияющая рваная рана на ноге. Полуголый, он все время дрожал. Человек не видел, как приближались машины, — стоял спиной, нагнувшись напиться воды из ручья.