Эрик, сын человека - Ольсен Ларс-Хенрик. Страница 57

Вид у него при этом стал совсем бешеным, на губах выступила пена. Он потребовал еще питья, но одна только Фрейя решилась поднести ему мед. Тор, как вы помните, в это время был у меня, — умехнулась Ярнсакса, — а прочие асы и аснни как огня боялись пьяного Хрунгнира. И неудивительно, ибо в ярости он крушил все вокруг себя и неистово орал, требуя, чтобы ему принесли весь мед и пиво, какие только найдутся в Асгарде.

Долго не унимался Хрунгнир, и наконец асам надоело слушать его хвальбу. Кто-то из них упомянул имя Тора. Этого оказалось достаточно — Тор тут же появился в зале.

Увидев распоясавшегося Хрунгнира, он пришел в ярость и пригрозил ему своим Мьелльниром. «Кто дал тебе право врываться в Асгард? — грозно воскликнул он, побагровев от гнева. — Кто дал тебе право пить из моих чаш и как смеешь ты заставлять Фрейю наливать тебе мед?!»

«Угомонись! — отвечал ему Хрунгнир. — Меня пригласил сюда сам Один!»

«Думаю, сейчас ты пожалеешь, что принял это приглашение!» — крикнул Тор и замахнулся Мьелльниром.

«Мало чести тебе будет, если ты убьешь безоружного, — сказал Хрунгнир.

— Покажи свое мужество: давай сражаться возле моей усадьбы!»

— Это вон там, — вмешался в разговор Магни и показал на соседнюю усадьбу. — Она зовется Гротунагорд.

Ярнсакса кивнула и продолжала:

— «Будь со мной мой щит и точильный камень, — кричал Хрунгнир, — мы бы могли сразиться с тобой и здесь! Но если ты убьешь меня безоружным, Тор, то навеки прослывешь трусом!»

Бесстрашный Тор ни секунды не колебался и принял вызов. Хрунгнир тут же ускакал в Ётунхейм и принялся хвалиться тем, что совершил. Все великаны сочли его очень смелым. Они надеялись также, что Хрунгниру повезет и он сможет сокрушить наконец Тора — грозу Ётунхейма.

Многие взялись помогать ему готовиться к битве и общими усилиями вылепили из глины огромного человека, который должен быть сопровождать Хрунгнира в предстоящем бою, ибо никто другой на это не решался. Глиняного человека назвали Меккуркальви. Хрунгнир зарезал лошадь и вложил ее сердце исполину в грудь. Голова Меккуркальви была вытесана из камня, щитом ему служила огромная каменная плита.

Вскоре после того, как глиняный человек был готов, показался Тор, скачущий на своей колеснице, запряженной козлами. В качестве помощника он взял с собой Тьяльви.

Меккуркальви и Хрунгннр стояли, поджидая их, закрывшись своими щитами. Каждый из них был вооружен длинным точильным камнем. Но вид их нисколько не испугал ни Тора, ни Тьяльви. Колесница остановилась, Тьяльви спрыгнул на землю, подбежал к Хрунгниру и крикнул ему: «Берегись! что толку закрываться щитом?! Тор уже давно заметил тебя и пробирается под землей, чтобы напасть врасплох снизу!»

Хрунгннр поверил Тьяльви, ибо тот происходил из рода великанов. Он положил свой щит на землю и встал на него ногами, по-прежнему сжимая в руке точильный камень.

Но несмотря на утверждения Тьяльви, Тор и не думал спускаться под землю. Наоборот, он как буря налетел на Хрунгнира и метнул в него свой молот.

Увидев это, Хрунгнир изо всех сил запустил в Тора точильный камень как раз в тот момент, когда Мьеллышр вылетел из руки аса. Молот и точило столкнулись а воздухе, и камень разлетелся на тысячу осколков. Один из них попал Тору в голову, и он рухнул, потеряв сознание.

Однако Мьелльнир продолжал лететь в сторону Хрунгнира. Он угодил великану прямо в лоб и вышиб нз него дух. Хрунгнир во весь рост растянулся на земле, а надо сказать, роста он был немалого. Он упал навзничь, и одна его нога оказалась у Тора на горле.

Тьяльви тем временем без особого труда расправился с Меккуркальви и поспешил к Тору. Он попытался снять с него ногу Хрунгнира, но нога была очень тяжелая, и это оказалось Тьяльви не под силу.

Некоторые асы также пробовали приподнять ногу Хрунгнира, однако все было напрасно. Освободить Тора не мог никто, а он, между прочим, начал уже задыхаться, лицо его посинело.

— Тогда-то и пришел он, Магни, — Ярнсакса указала на сына. — В ту пору ему было всего лишь три дня от роду, но он уже умел ходить и разговаривать. Увидев, в каком положении находится отец, малыш сказал: «Жаль, что я пришел так поздно. Если б мне пришлось схватиться с этим великаном, я бы справился с ним одной левой». Ты помнишь это, мой мальчик?

— спросила Ярнсакса, улыбаясь.

Магни кивнул и смущенно отвел глаза.

— Так вот, Магни снял с шеи Тора ногу Хрунгнира с такой легкостью, как будто это была пушинка, — продолжала Ярнсакса. — Спустя некоторое время щеки Тора снова порозовели, он пришел в себя. «Когда ты вырастешь, ты станешь таким же могучим, как я», — похвалил он Магни и в благодарность подарил ему коня Хрунгнира — Золотую Гриву. С тех пор он стоит в нашей конюшне.

Один, который все это время просидел дома в Вальгалле, ужасно разозлился, узнав, что великолепный конь Хрунгнира достался Магни. Он сам захотел заполучить его, а кроме того, считал, что сын великанши не достой» принимать дары от асов, даже если отец его — Тор.

Однако Тор имел право самостоятельно распоряжаться завоеванным в бою конем, и тут уж Один ничего не мог поделать. Золотая Грива достался Магни, и с тех пор никто еще не решался его у нас оспаривать. Не так ли, мой мальчик?

Магни снова смущенно улыбнулся и покачал головой.

— Пусть бы только попробовали, — пробормотал он.

Эрик давно уже с некоторой опаской косился в его сторону. Он заметил, что Магни небрежно поигрывал камнем, поднятым с пола. Внезапно он нечаянно сжал его — камень на глазах превратился в песок.

«Если б он только захотел, мог бы заработать кучу денег, демонстрируя такую силищу!» — восхитился Эрик. Он вдруг подумал, что ни разу ни слышал, чтобы асы или великаны хоть словом обмолвились бы насчет денег. Кто-то кому-то что-то давал или же получал, случалось, рассказывал и о том, как кто-то с кем-то менялся, но — и только!

В этот момент Ярнсакса прервала его размышления, спросив у Труд, не удалось ли асам извлечь обломок точила Хрунгнира нэ головы Тора.

— Нет, к сожалению, у нас так ничего и не получилось, — ответила девочка. — Когда Тор вернулся к себе на Трудвангар, он послал за вельвой Гроа, чтобы она приехала к нему в Бильскирнир, — она одна знала заклинания, которыми можно было извлечь камень.

Гроа приехала и начала колдовать — камень стал понемногу выходить наружу. Тор при этом почувствовал такое облегчение, что, не дожидаясь, пока он выйдет полностью, поведал вельве, что видел в Ётунхейме ее мужа — Эрванделя Храброго. Он давно уже бесследно исчез, но, когда Тор встретил его, тот как раз собирался возвращаться домой.

Услышав это, Гроа так обрадовалась, что забыла все заклинания. Она ни о чем не могла теперь думать, кроме своего возлюбленного Эрванделя, и осколок точила Хрунгвира так и остался сидеть на прежнем месте!

Ярнсакса и Магни дружно посмеялись над этой историей. Затем Магни, все еще посмеиваясь, спросил Эрика, не хочет ли он взглянуть на Золотую Гриву.

Разумеется, Эрик был не прочь посмотреть на замечательного коня; оба юноши направились в конюшню. Там рядом с медленно жующим овес Ховварпниром стоял большой золотисто-рыжий конь. Красивые благородные животные прекрасно смотрелись вместе, казалось, они я сами сознают это. Длинные шелковистые хвосты их слегка подрагивали.

— Хочешь прокатиться? — предложил Магни.

Эрик кивнул, И вскоре уже ребята скакали по полям на своих великолепных скакунах. Когда они подъехали к Гротунагорду, Эрик увидел то, что осталось от глиняного исполина, сделанного великанами. Вероятно, он действительно был огромен. Большая часть его разлетелась на куски целыми остались одни лишь ноги, возвышавшиеся над землей как два громадных столба. Под одной из них виднелась лисья нора.

Магни и Эрик немного посидели, любуясь живописными красками заходящего солнца. Было тепло, воздух как будто застыл.

— Вам нужно быть очень осмотрительными, — нарушил наконец молчание Магни. — У меня такое предчувствие, что ваше присутствие здесь вскоре будет обнаружено.