Эрик, сын человека - Ольсен Ларс-Хенрик. Страница 59

Поскольку никого из великанов в доме больше не было, Эрик позволил себе немного расслабиться. Эгир угощал гостей всякими вкусными кушаньями, а после ужина начал вспоминать старинные истории. Особенно подробно он остановился на последней пирушке асов, которая происходила в его доме. Локи много выпил и стал совсем невменяемым. Он начал ругать и всячески оскорблять асов, смеяться над ними, болтать об их супружеской неверности и похождениях с разными женщинами, даже не смущаясь тем, что рядом находились их жены. Да и самим им порядком досталось от злого языка Локи, так что они вконец разобиделись.

Все это происходило в отсутствие Тора. Когда же он вернулся и узнал, что наболтал Локи, то пришел в неописуемую ярость — пена так и брызгала у него изо рта. «Ну, это уж слишком!» — повторял он. Он и так уже достаточно перенес от Локи и неоднократно выслушивал от него разные дерзости. Пора положить этому конец! Надо хорошенько наказать Локи, чтобы он надолго запомнил этот урок!

А тут еще вскоре после этого стрелою Локи был убит Бальдр; это стало последней каплей, переполнившей чашу терпения асов.

— Локи страшно перепугался, увидев, как разгневаны асы. Он почувствовал, что шутить они не будут, и потому улизнул вон туда, в горы, показал Эгир через плечо большим пальцем. — Высоко на вершине одной из скал он построил себе убежище — небольшой дом с четырьмя дверями, чтобы иметь возможность глядеть во все стороны и видеть, когда асы придут ловить его.

Но в доме он осмеливался сидеть лишь по ночам, днем же принимал обличье лосося и прятался неподалеку в водопаде.

Локи все время ломал себе голову яад тем, как именно асы будут пытаться его поймать, поэтому он ни на минуту не мог расслабиться. Он постоянно пытался занять чем-нибудь свои руки, чтобы хоть как-то успокоиться. Случайно ему попался кусок льняной бечевки. Он машинально принялся вязать из нее разные петли, совершенно не обращая внимания на то, что делает.

Тем временем Один, сидя в Вальгалле на своем высоком Хлидскьяльве, выследил Локи в его убежище. Они с Тором и другие асы отправились в путь.

Локи заметил их, когда они начали карабкаться на гору. Он тут же швырнул бечевку в огонь, обернулся лососем и кинулся в реку.

Когда асы приблизились к домику Локи, первым вошел в него Квасир, считавшийся самым рассудительным.

Квасир был из рода ванов и в мудрости не уступал Мимиру. Позже его убили двое карликов, а кровь его подмешали в мед Суттунга.

— Да, мы уже слышали о нем, — кивнул Эрик.

— Отлично. Так вот, Квасир увидел, что Локи дома нет. Но в костре он обнаружил нечто странное и выхватил из огня остатки сети, которую сплел Локи. «Это сеть для ловли рыбы, — рассудил он, — и, вероятно, рыбы великанской».

Асы поняли, что он имел в виду, и тотчас же принялись плести новую большую сеть. Закончив работу, асы отправились к реке. Тор взялся за один конец, остальные — за другой, и потащили сеть по течению.

Локи перепугался и поплыл перед сетью, но, увидев, что сеть все время следует за ним, залег между двумя большими камнями на дне реки. Асы протащили сеть над ним, но почувствовали, что между камнями прячется что-то живое. Тогда они снова забросили сеть, привязав к ней снизу много тяжелых камней, чтобы Локи не смог ускользнуть, и опять потащили сеть по течению. Но в этом была их ошибка, ибо Локи плыл по течению быстрее, чем шла сеть. Асы тащили и тащили ее и в конце концов дошли до самого моря.

И тут уже Локи совершил ошибку. Вместо того чтобы выплыть в открытое море и скрыться, он выпрыгнул из воды, перемахнул через сеть и кинулся вверх по реке к водопаду.

Увидев его, асы поняли, как им пойма поймать беглеца. Разделившись, они снова потянули сеть, а Тор пошел вброд по середине реки. И когда Локи вновь попытался перепрыгнуть через сеть, Тор быстро схватил его прямо в воздухе.

Наконец-то Леки был пойман. Тор вытащил его на берег, и Локи был вынужден сбросить обличье рыбы. Асы привели его в глубокую пещеру в скалах. Взяли они три больших плоских камня и пробили в них по отверстию. Один из них надели Локи на плечи, другой — на пояс в третий — на ноги, так что он не мог шевельнуться.

Но это еще не все — надо было его чем-то привязать в пещере, да так крепко, чтобы никакой великан не смог это порвать. Квасир додумался и до этого. «Единственное, что может сдержать Локи, это кишки его собственных детей, — сказал он. — Их-то он никогда не сумеет порвать!»

Однако асам не хотелось самим убивать детей Локи — ведь они им не причинили никакого вреда, если не считать трех младших, тех, что Локи прижил с великаншей Ангрбодой: Мирового Змея, волка Фенрира и Хель. Кроме них, у Локи было еще два сына — Вали и Нарви — от его жены Сигюн. По совету Квасира асы превратили Вали в волка, чтобы он совершил злое дело.

Как порой бывает с братьями, Вали и Нарви часто ссорились, и однажды Вали, будучи уже волком, не помня себя от злобы, набросился на Нарви и разорвал его в клочья. Так асам удалось добыть кишки Нарви и привязать ими Локи накрепко в пещере.

С тех пор он так и стоит там — привязанный, с тремя огромными камнями на теле, не в силах шевельнуться, Скади, бывшая жена Ньерда, повесила над его головой огромную ядовитую змею. Хоть она сама и великанша, но страшно ненавидит Локи, поскольку считает его виновным в гибели своего отца, Тьяцци, который был убит асами, когда похитил Идунн с ее яблоками молодости.

Теперь она нашла возможность отомстить Локи — яд из пасти змея постоянно капает ему на голову.

— Да, жуткую казнь придумали Локи! — вздохнул Эгир. — К счастью, Сигюн, его жена, не покинула его. Она стоит и держит над его головой сосуд, в который и стекает змеиный яд. Однако каждый раз, как сосуд наполняется, ей приходится его выливать, и тогда яд попадает Локи прямо в лицо. Он причиняет несчастному нестерпимую боль, и он каждый раз содрогается с такой силой, что вызывает землетрясения.

— Интересно было бы взглянуть на этого Локи, — как бы невзначай обронил Эрик, незаметно подмигивая Труд.

— Хм, не думаю, чтобы тебе это удалось, — сказал Эгир. — Это место находится за Железным Лесом, но где именно — не знает никто, даже я, хотя асы и считают меня своим другом.

Заметно было, что Эгиру не хочется больше касаться этой темы. Напротив, он принялся выспрашивать ребят о том, что случилось в Асгарде за последнее время. Труд снова пришлось пересказать практически все то, что она уже однажды говорила у Ярнсаксы. Эгир внимательно слушал, так продолжалось до вечера. Когда стемнело, Эгир предложил ребятам остаться у него на ночь, и они не раздумывая согласились.

Хозяин постелил им и оставил ребят одних. За окном взошла луна, и на дворе было довольно светло. Эрик долго не мог заснуть, когда же наконец ему это все же удалось, сон его был чрезвычайно чуток.

Среди ночи внезапно весь дом задрожал. Снаружи донесся собачий вой.

Труд проснулась.

— Слышишь? — шепотом спросил Эрик.

Девочка кивнула.

— А как они воют, эти собаки! — сказал Эрик.

— Это не собаки, это волки, — спокойно ответила Труд, перевернулась на другой бок и снова заснула.

Эрик ощутил, как по спине побежала струйка холодного пота. Если прежде ему стоило огромных трудов заставить себя уснуть, то теперь это и вовсе оказалось невозможным.

Поэтому на следующее утро за завтраком он отчаянно зевал, чувствуя себя усталым и разбитым. Эгир беззлобно подшучивал над ним.

Хотя это и действовало мальчику на нервы, он крепился, стараясь не подавать виду, и был весьма доволен, когда наконец пришло время трогаться в путь. Взобравшись на широкую спину Ховварпнира, они продолжили свое бесконечное путешествие на восток.

Вид вокруг вскоре опять изменился. Все реже стали попадаться усадьбы, да и выглядели они более жалкими и убогими. В конце концов местность вновь стала голой, пустынной. Жилья нигде не было видно, всюду царил пронизывающий до костей холод, стояла жуткая сырость. Несмотря ни на что ехать приходилось по бездорожью, Ховварпнир уверенно бежал вперед, и они продвигались довольно быстро. Ближе к середине дня внезапно хлынул проливной дождь, и ребята свернули к скалам в поисках пещеры, где бы они могли переждать ненастье. Да и Ховварпнир к этому временя уже повесил голову — заметно было, что конь устал и нуждается в отдыхе.