Контора Игрек - Орлов Антон. Страница 104

Сагатра напоминала темный заиленный пруд. Вечно пасмурное небо, скользкие от плесени скалы, пышная спутанная растительность – все это выглядело как отражение в поверхности такого пруда, слегка рябящей от непрерывной мороси.

– Впору почувствовать себя утопленником, – заметил с ухмылкой Лиргисо. – Я знаю эту флассову планету, хотя не бывал здесь раньше. Когда мой покойный патрон сбежал с Лярна, он первое время прятался на Сагатре, изредка совершая вылазки к людям. Построил себе изумительный подземный лабиринт, у меня есть и план, и голографическая модель. Судя по этим записям, катакомбы оформлены во вкусе патрона – нечто монументальное и омерзительно скучное, ни одного приятного штриха. Вот забавно, что теперь его опустевшее логово занял Маршал! Они ведь очень похожи – Маршал и мой трижды бедный патрон… И Маршал тоже умрет от моей руки. Вот с кого я спрошу за город!

– Ты же говорил, что тебе это без разницы, – напомнил Поль, разглядывая промозглые пейзажи на занимающем целую стену экране, разбитом на сектора.

– О нет, я злопамятный! Я готов быть великодушным с тобой, но не с Маршалом.

– Босс, идем на посадку, – доложил Хинар. – Ныряем в океан.

Яхта была не та, которую Поль запомнил по облаку Тешорва. Небольшая, исключительно маневренная, снабженная несколькими системами защиты от обнаружения, в том числе древнелярнийской – последняя, по словам Лиргисо, не позволит Маршалу засечь присутствие чужой техники магическим способом.

– Заходим в подводный грот, – сообщил Хинар, не поворачиваясь от пульта.

Живущий-в-Прохладе взглянул на Поля и вопросительно выгнул бровь.

– Маршал и Римма Кирч находятся на северо-востоке от нас. Видимо, на материке. По-моему, других людей рядом с ними нет. Если хочешь знать мое мнение – драпать отсюда надо, не задерживаясь, времени в обрез. Иначе живым ты с Сагатры не уйдешь.

– Интригуешь и ничего не объясняешь… Источник опасности – Маршал?

– Вроде бы нет. Не могу определить, мне что-то мешает. Оно похоже на грозовую тучу или туман, в котором что-то прячется. Оно пока далеко, но скоро будет здесь.

– Фласс, и хорош я буду, если откажусь от предприятия из-за твоих неопределенных страхов, в то время как победа – на расстоянии вытянутой руки!

– Я бы на твоем месте подумал.

Живущий-в-Прохладе скорчил одну из своих выразительных иронических гримас и отвернулся к экранам.

Поль испытывал по отношению к нему сложные чувства, и это было частью того «узла», который необходимо развязать, чтобы жить дальше. С одной стороны, он был бы рад избавиться от Лиргисо, с другой – тот ведь вытащил его из миксер-моря и потом, на Вьянгасе, утешал и уговаривал, пока Тина прорывалась к Маршалу… Сбросить все это со счета Поль не мог. И в-третьих, невозможно убить того, кто тебя любит. Во всяком случае, Поль обнаружил, что для него это непреодолимое препятствие, пусть даже речь идет не об убийстве как таковом, а об умолчании со смертельной развязкой. В конце концов он решил предупредить Лиргисо об опасности и дальше пустить все на самотек: захочет – примет к сведению, не захочет – его дело.

– Босс, мне здесь тоже не нравится, – вступил в разговор пилот. – Поль верно сказал, как перед грозой.

– Да вы что, сговорились? – с досадой процедил Лиргисо.

– Просто наши ощущения совпадают. Я «сканер», а Хинар, как ты знаешь, навигатор-гиперпространственник, у него интуиция развита сильнее, чем у большинства людей. Мы чувствуем одно и то же. Тебе этого недостаточно?

– И я из-за ваших предчувствий должен скормить Флассу мои планы? Благодарю покорно! Это всего лишь аргхмо. Так называют на Лярне злой рок, следующий по пятам за своей жертвой. Я не раз и не два ощущал у себя на затылке его ледяное дыхание, но я неизменно оказывался сильнее аргхмо. К тому же, Поль, ты ведь раньше говорил, что бояться мне надо огненного шквала, а какой может быть огненный шквал на Сагатре? – Глядя на своих собеседников с усмешкой превосходства, Лиргисо указал на экраны. – Вы посмотрите на эту слякоть, там просто нечему гореть!

Бетонный бункер, в котором жили Маршал и Римма, изнутри был весь расцвечен синими, зелеными, багровыми, бурыми пятнами. В полумраке отсыревшие помещения с низкими потолками выглядели неряшливо и напоминали склепы, а если включить яркий свет – все это сверкало, словно расплескали краску.

Ответственной за борьбу с плесенью Маршал назначил ликвидатора Кирч (а кого еще, если у них ни одного «салаги»?), и она ежедневно опрыскивала эту пакость специальным аэрозолем. Плесень чернела и умирала, однако несколько часов спустя по соседству с обработанными участками расцветали свежие пятна.

Пока Римма вела эту безнадежную войну, утешаясь тем, что ей, очевидно, послано очередное испытание, Маршал медитировал. Он все еще не мог определиться, кого же их Команда будет теперь искоренять и под каким лозунгом, а когда Римма попробовала подвести его к мысли, что это, по крупному счету, все равно, обругал ее и прочитал нравоучение. Однако же Кирч почувствовала, что в глубине души он с ней согласен, только не хочет говорить об этом вслух – в воспитательных целях, за ним такое водится.

Сквозь щелевидные окна под потолком сочился внутрь грязноватый дневной свет, и Маршал, застывший на волглом бетонном полу в позе лотоса, походил на деревянного истукана, а его лысый череп блестел, как отполированный. Римма, насупленная и взъерошенная, в затрапезном комбинезоне, бродила по залу с баллончиком отравы – здесь, на первом сверху этаже бункера, плесени развелось особенно много.

Встряска. Хруст стекла. Потолок раскроила косая трещина.

Рефлекторно стиснув баллончик, Кирч отпрыгнула к двери. Маршал поднял опущенные веки, в его пронзительных белесых глазах мелькнуло выражение усталости.

– Курт Баштон, именующий себя Маршалом! Сей гордый псевдоним – это, надо полагать, реализация тайной детской мечты? Или скромная дань мании величия? В этом есть нечто от наивной похвальбы дикаря… Так и быть уж – Маршал! В облаке Тешорва мы не закончили наш поединок, и я предлагаю продолжить. Выходи, жду снаружи. Или ты опять намерен удрать, как на Вьянгасе? Увы, бедный экс-непобедимый Маршал…

Когда этот вкрадчивый язвительный голос умолк, побагровевший от гнева Маршал выругался и буркнул:

– Болтунов надо пачками стрелять…

– Маршал, вы пойдете? – спросила Римма, глядя на шефа снизу вверх с восторгом отчасти искренним, отчасти театральным.

– Надо проучить болтуна! Жалко, мыслеусилитель не готов, да я его и так… Сейчас, только броню надену. А ты, боец Кирч, иди покамест вниз. Твоя задача – остаться в живых.

Маршал говорил ворчливо и веско, совсем как в былые времена, до краха «Конторы Игрек», и Римма ощутила новый прилив восторга.

В последний момент космополовцы спохватились: есть, оказывается, межзвездное соглашение, по которому совместные антитеррористические операции с применением оружия массового поражения должны проводиться в присутствии представителей СМИ. Эта операция – и совместная, и антитеррористическая, а на крейсере ни одного журналиста! Нарушение, могут последовать штрафные санкции со стороны Галактической Ассамблеи.

Неизвестно, чем бы все это закончилось (тергаронский генерал уже склонялся к тому, чтобы повыбрасывать иностранных граждан за борт – тогда, мол, формального нарушения не будет), но тут кто-то вспомнил о Саймоне Клиссе – тоже ведь, считай, представитель СМИ! – и его быстренько притащили на командный пост.

Ему объяснили, что он здесь находится ради соблюдения протокола, а не для того чтобы снимать пасквили, так что пусть сидит смирно и помалкивает, но Саймон все равно не терял надежды выпросить хотя бы плохонькую камеру.

Ему надо снимать кино, чтобы нервы успокоить. Вон сколько рядом кудонской нежити – в левом секторе зала, за прозрачными раздвижными перегородками. Словно там оранжерея с отвратительно лоснящимся черным кустарником или террариум, битком набитый змеями, которые так переплелись друг с дружкой, что превратились в подобие единого организма.