Страна Изумрудного солнца - Орлов Антон. Страница 26

– Больше оно не безнадежное, – сообщил Стив. – Я помогу тебе прекратить браконьерство – в обмен за твою помощь в моем расследовании.

– Тогда мы договорились, – подытожил Валов и потянулся за банкой с остатками пива, про себя радуясь тому, до чего ловко он все уладил. – Вначале надо установить, кто взорвал улей. Видно, заметали следы.

– Вначале надо установить, каким образом улей взорвали. Он не был предварительно заминирован. Я сканировал через каждые два часа, в последний раз – за сорок минут до взрыва.

– Как сканировал?

– Я это могу, – туманно ответил Стив. – Что ты знаешь об Аделе Найзер?

– Ну… задержаний и судимостей нет. Я смотрел ее досье. Жила в улье, много криминальных контактов.

– Она коренная валгрианка?

– Да. А в чем она замешана?

– Она осталась жива. Выскочила из улья незадолго до взрыва. Утверждает, что хотела догнать приятеля, который обиделся на нее и ушел.

– Она тут, на яхте?

– Нет. Я подозреваю, что она связана с тем, кого я ищу, но доказательств у меня никаких. Я побеседовал с ней в отеле, где она сняла номер.

Валов озадаченно поморщился: этот Стив демонстрирует отнюдь не бандитскую логику. Что же он за тип и как себя с ним вести?

– Судя по характеру развалин, то, что взорвалось, находилось на одном из средних этажей, – опять заговорил Стив. – Сканируя здание, я ограничивался поисками взрывчатки, но есть ведь и другие штуки, которые взрываются. Например, атомный реактор или неисправный генератор силового поля… Такие предметы я не умею с ходу обнаруживать. Кроме того, взрывчатку могли доставить в улей после того, как я в последний раз сканировал. Ночью я смоделировал трехмерную схему взрыва.

– Можно взглянуть?

Эти создания выглядели неописуемо жутко и отвратительно, что свидетельствовало о том, что их и впрямь породил хаос. Их рост колебался в тех же пределах, что и рост энбоно; у каждого две руки, две ноги, одна голова – и на этом сходство заканчивалось.

Тела тщательно задрапированы в странные оболочки из грязноватой ткани, совсем не похожие на плащи энбоно. Аккуратностью демоны не отличались: несуразные матерчатые оболочки изорваны и испачканы. Их ноги… Тлемлелх так и не понял, надеты на ноги какие-то специальные футляры из темной кожи (интересно, из чьей кожи?..) или это и есть их лапы, лишенные пальцев, устрашающе массивные, украшенные кусочками металла и декоративными шнурками. Руки пятипалые, головы круглые, без гребней. У двух демонов росла на головах длинная темная шерсть, у третьего гладкий череп покрывали шрамы, оставленные когтями неведомых обитателей хаоса. Кожа этого демона, самого крупного из всей тройки, имела блекло-коричневый оттенок разбавленной крови, в то время как у его собратьев она была неприятно белая.

Но хуже всего их лица – или морды? – нечто невообразимое! Там, где у энбоно, негов и чливьясов находятся аккуратные носовые щели, у этих тварей располагались мясистые выросты с парой отверстий. Губы тускло-красные, а глаза даже не разобрать, какого цвета, слишком маленькие, словно высушенные листья венисага. Пучки слуховых отростков отсутствуют, вместо них – округлые раковинообразные органы, украшенные вдобавок золотыми подвесками в виде миниатюрных ножей. Последнее, впрочем, указывало на то, что демонам хаоса тоже не чужда эстетика. Что ж, раз Тлемлелх призвал их, придется привыкать к их виду… Главное – добиться повиновения.

Демоны стояли около водоема на другом краю лужайки. Они повернулись на шум и смотрели на Тлемлелха, один из них вытащил из складок своей матерчатой драпировки предмет, напоминающий пистолет.

– Я – ваш повелитель! – крикнул Тлемлелх. – Я призвал вас, чтобы вы мне служили!

Демон что-то крикнул в ответ, его грубый голос звучал отрывисто и монотонно – так разговаривают актеры, изображающие оживших мертвецов. Перепуганный тьянгар норовил подняться на дыбы, в то время как нег пытался развернуть его, чтобы умчаться отсюда куда угодно.

– Хумаик, успокой эту скотину! – вцепившись в ремни, оплетающие передний горб тьянгара, потребовал Тлемлелх. – Введи ему хидомон, немедленно! Эти твари принадлежат мне!

Горб не позволял видеть, что делает нерасторопный нег, но Тлемлелх надеялся, что тот все-таки выполнит приказ хозяина – достанет из седельной сумки шприц с хидомоном и вонзит в шею взбесившегося животного. Демон поднял и навел на них свою штуковину, потом вдруг начал вертеть ее в руках и рассматривать, произнося множество непонятных слов. Две другие твари вторили собрату и жестикулировали. Тлемлелх в это время из последних сил цеплялся за ремни, опасаясь вылететь из седла. Вдруг тьянгар затих и встал смирно: хидомон подействовал.

– Это я посылал вам зов! – крикнул Тлемлелх мерзким тварям, с облегчением выпрямившись. – Это я заклял вас древним словом и кровью!

Наконец-то его поняли! Демон с пистолетом издал заунывно-монотонный вопль, что-то вроде: «Вотбля-зарядыблякончились-глазокблядохлый!» – и швырнул оружие оземь, демонстрируя таким образом покорность Тлемлелху. Но у того демона, чью голову покрывали шрамы, появился в руке узкий темный предмет, щелчок – и оттуда выскочило длинное лезвие, сверкнувшее в зеленом луче заходящего солнца. Что это означает: тварь не хочет повиноваться – или показывает свою готовность расправиться с врагами повелителя?

– Вы – мои демоны! – Тлемлелх старался говорить властно. – Сначала вашей добычей станет Лиргисо, потом другие, на кого я укажу! Если вам нужна кровь и благородные камни, вы все это получите!

Негромкий стрекот в обрамляющем водоем плакучем кустарнике – и из-под всколыхнувшихся ветвей на лужайку выскользнул суллам, один из самых опасных хищников, населяющих Кущи Миноргла. Тьянгару после дозы хидомона было все равно, зато Хумаик в ужасе завизжал. А Тлемлелх всего лишь напряженно усмехнулся: с ним его демоны, ему ли бояться животного из плоти и крови!

Если бугристый овальный панцирь суллама, испещренный серо-белыми разводами, очистить от наростов-паразитов, отполировать и покрыть лаком, из него получится красивый столик для туалетных принадлежностей. У Тлемлелха дома было таких целых три, и они ему очень нравились. Но этот суллам не хотел становиться столиком. Он хищно раскачивался на мохнатых суставчатых лапах, издавая голодный стрекот. Его плоская голова едва высовывалась из-под панциря, зато пара конечностей с клешнями тянулась к добыче. Суллам считает, что демонов можно есть? Бестолковая тварь! Тлемлелх насмешливо пошевелил слуховыми отростками, предвкушая удовольствие от зрелища.

Суллама трудно убить. Сделать это с помощью холодного оружия практически невозможно – слишком твердые у них панцири, а кожа на лапах такая толстая и прочная, что скорее клинок сломаешь, чем нанесешь этой бестии рану. Хороший стрелок может уложить суллама, если несколько раз подряд попадет в щель, где прячется голова, но чаще охотники, выследив животное, травят воду в облюбованном сулламом водоеме. Это незаконный способ охоты, и Корпорация Поддержания Порядка штрафует виновных, ибо заодно с сулламом издыхают все рыбы и улитки, да и какой-нибудь энбоно, которому придет в голову оттуда напиться, может пострадать. Поэтому туалетные столики из панцирей сулламов – роскошь и редкость.

– Вы должны прикончить его, не повредив панцирь! – распорядился Тлемлелх.

Демон с ножом проревел в ответ: «Идинаху!» (это, по-видимому, означает, что он готов повиноваться?) – и повернулся к сулламу. Самый опасный хищник страны Изумрудного солнца против тварей из хаоса – как жаль, что рядом нет никого, кто мог бы вместе с Тлемлелхом насладиться этим представлением и высказать свои впечатления! Хумаик не в счет – он совсем потерял голову от страха и то пытался тормошить впавшего в оцепенение тьянгара, то взывал, всхлипывая, к своим звериным богам.

Суллам, не переставая стрекотать, боком двинулся к демонам. Теперь все они вытащили ножи и начали медленно пятиться. Это же потусторонние существа, почему они отступают?.. Или хотят напоследок поиграть с жертвой? Суллам бросился на них, лезвия беспомощно скользнули по его твердой плоти, один из демонов пронзительно закричал, и панцирь окропила алая влага. Два других демона вихрем промчались мимо тьянгара, только удаляющийся топот напоминал об их существовании. Суллам, не обращая внимания на зрителей, высунул из-под панциря сплющенную морду и начал пожирать добычу.