Желтые небеса - Орлов Антон. Страница 103

Мартин кивнул и присоединился: он еще раньше определил, что снаружи пусто, просканировав окрестности в восьмиметровом радиусе. Восемь метров – на таком предельном расстоянии он мог воспринимать чужие эмоции. Удобное свойство. Аблес оглянулся, и створки позади сомкнулись. С виду скала как скала, ничего примечательного.

– Аблес говорит, он только сейчас понял, что вы тоже маг, – сказал Сотимара. – Он удивляется, что не заметил этого раньше.

– Раньше я и сам об этом не знал. Это все штучки Гефады, – Эджен вопросительно взглянула на Мартина, и он объяснил: – Похоже, что под воздействием Гефады у меня прорезались кое-какие экстрасенсорные способности. Не знаю, надолго ли.

Вскоре он начал узнавать места: они проходили здесь во время своей первой вылазки, в тот день, когда познакомились с Юстаном. Поворот. Скальный гребень в форме подковы. Узкое и длинное ущелье, заполненное влажной растительной массой.

– Когда стало ясно, что вы попались, я перегнала машину в другое место, – сказала Эджен.

– Правильно.

Мартин надеялся, что она догадается это сделать. Всякое бывает.

– Юстан пытался выбить из меня информацию, где наша база, но я продержался. Вообще-то мне повезло: его гораздо больше интересовала другая информация, о неком параллельном мире. Он законченный псих, потом расскажу.

Машина стояла в соседнем ущелье, среди зарослей перистого кустарника, накрытая подобранным в тон маскировочным тентом. Друг за другом все забрались в кабину, потом Эджен расправила тент.

– Сначала я отосплюсь, – заявил Мартин, протискиваясь в коридорчик. – Вы, Аблес, изучайте пока шлем. Юстан каждый день убивает людей, надо в форсированном темпе подготовиться к атаке.

– Мартин! – Ослепительная вспышка радости позади, за спиной. – Да какой же вы молодец, что остались живы!

Мадина обхватила его за шею и прижалась щекой к его потному плечу.

– Я тоже рад вас видеть. – Он растроганно погладил ее по голове. – Только мне сейчас нужно выспаться…

– Вы все-таки вернулись! Боже мой, как я была неправа, когда стукнула вас по уху… Мартин, я хочу перед вами извиниться. У нас опять будет цивилизованный и гуманный руководитель, без всяких там варварских замашек, я даже заплакать готова… – Она действительно всхлипнула. – Мартин, это вы руководитель нашей группы, а не кто-нибудь там еще! Я вас несправедливо обижала, пожалуйста, простите меня, если сможете…

Кто-нибудь-там-еще – то есть Эджен Лерг Тареоно – сладким голосом промурлыкала:

– Все познается в сравнении, как говорили древние земляне.

Высвободившись из объятий, Мартин поглядел на обеих с подозрением и сказал:

– Давайте завтра, а? Я хочу спать.

Задвинув за собой дверь каюты, он растянулся на откидной койке и сразу же провалился в глубокий, здоровый сон. Без сновидений.

Утром Мартин впервые за много дней обтерся влажной губкой и почистил зубы. Потом, смазав лицо депилятором, смыл отросшую щетину. Света в умывальной не было, все приходилось делать на ощупь.

В коридорчике его ждала Мадина с банкой пива и сооруженным из двух толстых валвэнийских лепешек сэндвичем с копченым мясом и зеленью.

– Это ваш завтрак. Пиво последнее, специально приберегли. Мартин, мы можем посидеть у вас?

– Идем. Пока буду завтракать. – Он кивнул в сторону своей каюты.

Из салона в коридорчик падал свет «вечной лампы», и он внимательно рассмотрел Мадину: губы и веки слегка подкрашены, синяков не видно.

– Привет! – поздоровался он с остальными, заглянув в салон. – Скоро присоединюсь.

В каюте он включил карманный фонарик, навинтив на корпус рассеиватель света. Лучи солнца сквозь тент почти не проникали, да и ущелье, где Эджен запарковала бронекар, наверняка было укромным и тенистым. От Мадины пахло нежным цветочным дезодорантом, ее кожа влажно лоснилась в полумраке.

– Кушайте, – вздохнула она. – А я расскажу! Эта мерзавка всех нас взяла за глотку ровно через пять минут после того, как вы ушли.

Ее переполняла взрывоопасная смесь радости по случаю его возвращения и рвущегося наружу негодования. Мартин перекрыл эмпатическое восприятие – отчасти ради собственного душевного комфорта, отчасти из соображений этики. Он не хотел пользоваться своей новообретенной способностью сверх необходимого.

– Мартин, теперь я знаю, каково приходится простым денорским гражданам и народам миров – сателлитов Денора. Это настоящее рабство, дальше некуда! Она с этакой милой улыбочкой заявила, что не будет делать мне больно. Просто если я опять скажу что-нибудь такое, что ей не понравится, она свяжет меня и заклеит мне рот пластырем, и будет убирать чертов пластырь только три раза в день, чтоб меня покормить. А если я этого не хочу, я должна разговаривать с ней вежливо, и чтобы никаких неуважительных замечаний в адрес проклятого Денора! Мол, у меня есть выбор!

– Ну и?.. – Мартин вопросительно поднял бровь.

– Ну что ж, я одержала моральную победу, не дала ей повода совершить еще одно насилие! Правда, ради этого мне пришлось вести себя вежливо с нахальной соплячкой. Когда я в первый раз легла в постель с мужчиной, она еще отрывала головы своим куклам и мочила штанишки – и нате вам, я должна разговаривать с ней так, словно она важная персона! Бессовестная дрянь…

– Разумный выбор, – согласился он и откусил от сэндвича. – О, свежий хлеб! Где взяли?

– Она украла продукты у наемников Юстана. А заодно перебила половину отряда, хотя наемники на нас не нападали. На мое возмущение ей было глубоко наплевать. Я не могу это есть, я питаюсь одними консервами! Мартин, это еще не самое худшее, что она сделала. Несколько раз она похищала людей Юстана и допрашивала, а потом убивала. Может, втроем мы смогли бы ее утихомирить, но Сотимара и Аблес не захотели меня поддержать. Аблес – негуманоид, его не заботит судьба отдельных людей. Он мыслит слишком глобально. Все время твердит, что Гефада погубила тьессинов и нашу расу тоже погубит, поэтому Юстана надо остановить, и все, что работает на эту цель, – хорошо. А Сотимара перед ней на задних лапках ходит, особенно с тех пор, как эта бесстыдница его отымела. Я пыталась перетянуть его на свою сторону, но он сказал, что Эджен задумала спасательный рейд, чтобы вытащить вас из Гефады, а для этого ей нужна информация. Она, мол, знает, что делает. Да ничегошеньки она о настоящей жизни не знает… В Келму бы ее, на два-три месяца!

– В Келму? Эджен задержалась бы там ровно настолько, чтобы свернуть шею Ялуру. Чем она мне и нравится.

– Мне не хочется верить, что вы говорите правду. – Мадина неприязненно передернула плечами. – Это же надо было додуматься – назначить главной денорку! Мартин, между нами и денорцами – пропасть, раньше я это просто знала, а теперь нутром ощутила. Мы – цивилизованные люди, и мы остаемся цивилизованными при любых обстоятельствах, в этом наша суть. А денорцы всего лишь умеют вести себя цивилизованно. В нормальной обстановке они похожи на культурных людей, но, когда попадают в варварскую среду типа Валвэни, внешний лоск с них слетает, и они становятся дикарями почище местных. Наша милая девочка называет это адекватностью, а по-моему, это просто отсутствие настоящей культуры, и ничего больше!

– Не все денорцы, – запив пивом остатки сэндвича, возразил Мартин. – Вы сейчас говорили про их элиту. Денорцы разные, я-то был на Деноре. Между прочим, там немало людей вялых и безынициативных. Которые рассуждают примерно так: для того, чтобы думать, принимать решения и что-то делать, есть олигархи, а от нас ничего не зависит, для нас главное – не рассердить олигархов, не попасть под горячую руку… Любопытно, ага?

– Вот именно! Не завидую тем, кто родился на Деноре. Пойдем? А то все ждут вас…

Тьессин, Эджен и фаяниец сидели в салоне, на низких мягких диванчиках. На коленях у Аблеса лежал шлем, и тот бережно придерживал его обеими руками.

– Он с ним не расстается, даже спал в обнимку, – шепнула Мадина.

Мартин уселся на свободный диванчик, оглядел всех и сказал: