Да! Да! Да! - Осборн Мэгги. Страница 26

Упав на свою раскладную кровать, Зоя уставилась в потолок. Вскоре клапан распахнулся и в палатку, шатаясь, вошла Джульетта:

— О Господи, Господи! Я думала, они никогда не уйдут! — Она рухнула на свою кровать как камень. — Я умираю. У меня болит спина, болят ноги, у меня все тело болит. — Ее долгий стон заглушила подушка, в которую она уткнулась. — Завтра я не смогу не только идти, но даже сдвинуться с места. Я бы заплакала, но у меня сил для слез не осталось. Если вы хотите кого-нибудь застрелить, то застрелите меня, этим вы окажете мне неоценимую услугу.

Зоя приподнялась на локте и воззрилась на нее:

— Да вы даже глазом не моргнули, когда пришли сюда с Беном! Вы шествовали, будто прогуливались. Вы расставляли кровати так, будто и не устали совсем!

Джульетта лежала лицом вниз, ее руки свисали с обеих сторон, она выглядела так, будто се парализовало.

— Я не хотела, чтобы Бен считал меня слабой и ни к чему не пригодной, — сказала она в подушку. — Вы не можете представить, как тяжело мне это далось.

Это признание кое-что прояснило для Зои. Джульетта очень дорожила мнением Бена Дира о себе. Точнее сказать, Джульетта продемонстрировала поразительную железную волю и стальное самообладание, и Зоя заподозрила, что она не смогла бы вести себя так же. Она снова легла, подавив невольное восхищение. Она не хотела ничем восхищаться в Джульетте.

Клара отбросила клапан палатки и вошла внутрь.

— Отлично, не собираетесь же вы спать в башмаках и шляпах? Разденьтесь, и я натру вам спины и ноги мазью.

— Я не могу двинуться с места, — простонала Джульетта. — Разве у вас ничего не болит?

Перспектива подняться и сделать движение, чтобы раздеться, вызвала у Зои желание расплакаться.

— Болит, но мне не так плохо, как вам двоим, — призналась Клара. — Думаю, то, что мне приходилось носиться вверх и вниз по лестницам моей гостиницы раз по десять на дню, закалило мои ноги. Кто знает? До того как вы разденетесь, я советую вам выйти из палатки и посмотреть на снег, который пошел несколько минут назад.

Глава 10

Джульетта находила снег красивым примерно полдня, а потом человеческая обувь и копыта вьючных животных превратили его в коричневое месиво, в котором попадались объедки, отбросы и табачная жвачка. Экскременты и моча замерзали, а потом оттаивали и текли грязными зловонными ручейками. Температура в течение дня держалась выше нуля, но к ночи резко упала.

Джульетта чувствовала себя смертельно уставшей от постоянного холода и сырости и еще больше от того, что все время пыталась демонстрировать бодрость духа.

— Мне только надо найти Жан-Жака и покончить с ним, — сказала она на исходе третьего дня пребывания в Каньон-Сити. Еще раньше туман, стлавшийся по земле, объял весь палаточный городок. Потом снова пошел снег. Никогда прежде Калифорния не казалась ей такой далекой и заманчивой.

Зоя жалась к походной печке.

— Том сказал, что его люди доберутся сюда с остатками наших вещей к вечеру. Мы сможем завтра утром двинуться к Овечьему лагерю.

Так называемый путь от Каньон-Сити вдоль реки Тайи к расселине в скалистых стенах каньона имел выход к месту, носившему название Овечьего лагеря. Возможно, не менее двух тысяч палаток окружало его, и возле входа в каждую палатку возвышалась гора вещей. Удушающая дымка окружала этот палаточный городок. От каждой походной печи поднимался дым, постоянно висевший над лагерем.

Ожидая, пока чилкуты Тома доставят их вещи, Зоя бродила возле реки, чтобы избавиться от несносного запаха, исходившего от лагеря, а заодно понаблюдать за усталыми мужчинами, с трудом двигавшимися туда и обратно по мокрой от растоптанного снега дороге. Они шли, уставившись себе под ноги. Спины их гнулись под тяжестью непосильного груза. Иногда, хотя и не часто, она замечала женщину, следовавшую за мужчиной и оказывавшую ему посильную помощь. Она заметила двух женщин, тащивших на руках укутанных, как кули, детей.

К этому моменту Зоя уже знала, что не беременна. Но возможность беременности не давала ей спать ночами после того, как она узнала о существовании Джульетты и Клары. Слава Богу, она избежала этой неприятности вдобавок к тем несчастьям, на которые ее обрек Жан-Жак Вилетт.

— Заплатишь пенни, если угадаю твои мысли?..

Когда Зоя подняла голову, то увидела Тома Прайса верхом на чалом мерине. Руки его покоились на луке седла, будто он уже давно наблюдал за ней.

— Тебе когда-нибудь приходилось убивать человека? — спросила она внезапно.

Брови его изумленно поднялись, потом жесткая улыбка изогнула его губы.

— Мне случалось несколько раз драться и удавалось поколотить соперника, но пока еще я никого не убил. А почему ты спрашиваешь?

— Просто интересно.

Зоя повернулась к скалам и камням, то скрывавшимся под взрываемым ветром снегом, то появлявшимся, когда порывы ветра уносили его. Снег перестал падать ранним утром, оставив мир полосатым. Река казалась расплавленным свинцом. Она стремительно уносила свои воды к морю, и в ней отражалось беспросветно серое небо. Серые камни выглядели на белом фоне как язвы или шрамы. И даже люди, тащившие свой груз мимо них, приобрели сегодня серый цвет. Красновато-коричневый круп коня Тома показался Зое ярким пятном на фоне унылого, однообразного, тоскливого пейзажа.

— Есть кое-что, что и меня интересует и о чем я хотел бы спросить.

— Да? — Черт возьми, как он красив! Иногда Зоя ловила на себе его выразительный взгляд. Это был особенный взгляд слегка прищуренных зеленых глаз, в глубине которых время от времени вспыхивали уже знакомые ей искры, вызывавшие в ней тревогу и беспокойство.

— Мои ребята работают дружно и слаженно. Я все держу под контролем. Похоже, сегодня я целый день буду свободен. — Лошадь под ним переступала с ноги на ногу, казалось, они стали единым целым, так слаженны были их движения. — Я хотел спросить, не согласишься ли ты отправиться со мной на пикник у подножия ледников?

Разумеется, мужчин никогда не устраивают пикники в компании себе подобных, и Зоя поняла, что Том давно обдумывал свое приглашение, строил планы, приготовил еду для ленча. Могла ли она с чистой совестью принять его приглашение? Лицо Зои стало напряженным и хмурым. Она нащупала обручальное кольцо сквозь перчатку. В самом деле, могла ли она считать себя замужней дамой? Она не знала законов, положение ее было двусмысленным. Ведь факты были таковы, что она обменялась брачными обетами с человеком, который, как она полагала, еще не умер и с которым она не была разведена. У нее был муж, занимавшийся где-то на Клондайке поисками золота.

— Зоя?

— Я думаю.

Его губы тронула ленивая улыбка.

— Это не столь уж трудное решение.

— На самом деле очень трудное.

— У тебя есть другие неотложные дела? Обязательства? Деловые свидания?

Том прекрасно знал, что единственным ее занятием было дожидаться его индейцев, чтобы закончить переход от Каньон-Сити в Овечий лагерь.

— С нами еще кто-нибудь отправится на этот пикник?

— Нет.

Зоя пошевелила пальцами в перчатках, потом отряхнула юбку. Конечно, она уже достаточно взрослая, чтобы отправиться с ним на пикник без дуэньи. Но замужней женщине не пристало отправляться на прогулку в обществе молодого мужчины, конечно, если ее репутация и доброе имя ей дороги.

— Я привез свежую рыбу, выловленную из Тайи нынче утром. У меня есть картофель, который можно зажарить или испечь. Есть бисквиты, приготовленные по моему особому рецепту, который я держу в секрете. И в довершение всего есть хлебный пудинг с изюмом. Поможет тебе это сообщение принять решение?

Когда Зоя увидела его улыбку, ей стало смешно — как глупо, должно быть, она выглядела со стороны. Особенно с его точки зрения. Том был другом их семьи. Что за беда, если они проведут этот день вдвоем? Он мог бы пригласить ее сопровождать его на экскурсию, чтобы осмотреть ледники, даже если бы знал, что она законная жена Жан-Жака. Приглашение его было всего лишь знаком дружбы, а не признаком ухаживания.