Его прекрасные жены - Осборн Мэгги. Страница 14

— Слушай, я не из тех, кто привык просить, но умоляю тебя не спать в той комнате. Пожалуйста, Стоун, послушайся меня! Прошу тебя!

Боуи резко остановился и повернулся к ней с выражением крайнего раздражения на лице. Однако Рози едва ли это заметила, поскольку он обращался к макушке ее продавленной шляпы.

— Я буду спать в той комнате, потому что больше негде. И я не намерен спать на стульях или на полу, когда в нескольких футах от меня есть свободная кровать. Если ты не можешь с этим смириться, я немедленно уеду из Пэшн-Кроссинга. Ты этого добиваешься?

Они стояли лицом к лицу, две песчинки на прорезавшей прерию снежной колее. Холод забирался в ботинки Боуи, ледяной ветер срывал шляпу с головы.

Рози несколько раз в бешенстве ударила себя кулаками по бедрам и издала протяжный вопль отчаяния:

— Ты не можешь уехать, тебе придется остаться, но я буду вечно ненавидеть тебя за то, что ты занял его комнату!

Она понимала, что ее ненависть не пугает его. Всей ненависти было мало, чтобы заставить Боуи спать на двух стульях. И ненависти было недостаточно, чтобы удовлетворить ее страстное желание наказать его. Они яростно сверлили друг друга глазами.

— Почему ты столько пьешь?

— Почему тебе наплевать, жив ты или мертв?

Окончательно зайдя в тупик, они зашагали дальше в сердитом молчании, не желая удовлетворить любопытство друг друга.

На горизонте уже показалась ферма, когда они снова остановились перехватить кофе с сыром и испеченным Лодишей пирогом. Рози сосредоточенно созерцала струйку дыма, поднимавшуюся из трубы.

— Я должна больше знать о тебе, — угрюмо проговорила она, ясно давая понять, что если бы не суровая необходимость, то предпочла бы остаться в неведении.

— Что ты хочешь знать?

Рози неопределенно пожала плечами, закутанными в грязное пончо.

— Ну вроде как познакомиться. Сколько тебе лет? Откуда ты? Есть ли у тебя семья? И все такое прочее.

Было видно, что Лодиша вышла из дома и направилась к свинарнику с ведром помоев.

— Мне тридцать пять. Я вырос в Вашингтоне. — Боуи явно не хотел распространяться. — У меня был брат. Он умер почти четыре года назад. Еще есть вопросы?

— Твои родители живы?

— Моя мать давно умерла.

На этот раз Рози первая двинулась дальше, предоставив ему возможность догонять ее.

— Мне двадцать три. Вся моя жизнь прошла в округе Галливер. Лодиша и Джон Хоукинз — вся моя семья. Единственное мое желание — сделать эту ферму прибыльной.

— Тебе только двадцать три? — Он не мог в это поверить.

Рози остановилась и повернулась к нему:

— А сколько же, по-твоему?

Боуи недоверчиво уставился на нее.

— Я думал, ты приблизительно моего возраста.

— Вот дьявол! Ты решил, что мне тридцать? Самодовольная свинья! Не понимаю, как только ты командовал ротой! Ты же ни черта не смыслишь.

Резко развернувшись на каблуках, она с возмущенным видом направилась к дому. Неожиданная вспышка женского тщеславия так поразила Боуи, что он даже зажмурился. Ей безразлично, как она выглядит или пахнет, но Рози задело, что он считает ее старше, чем она на самом деле. Покачав головой, Боуи медленно последовал вслед за ней.

Двадцать три, столько же, сколько Сьюзен. Эти две женщины имели так мало общего, что, казалось, относились к разным видам живых существ. Капитан замедлил шаг, когда черты Сьюзен возникли перед его мысленным взором.

Уже несколько недель назад она должна была получить письмо, в котором он сообщал, что приговорен к повешению. Прикрыв глаза, Боуи потер лицо ладонью. Если бы не Нэйт, он не устоял бы перед искушением позволить Сьюзен и отцу по-прежнему считать себя мертвым. Так было бы проще для всех. Но Нэйт существовал, а обещания надо выполнять. Рано или поздно ему придется вернуться.

Увидев, как они поднимаются по дороге, Лодиша поспешила встретить их на крыльце. Загородив входную дверь своим грузным телом, она скрестила руки на груди поверх шали.

— Нет, маленькая леди, — непреклонно заявила негритянка, устремив суровый взгляд на Рози. — Нечего делать в моей гостиной тому, кто воняет тюрьмой или чем похуже. Нет, сэр, не выйдет. Вы знаете уговор, мисс. — Черный палец указал за дом. — Неси корыто.

— Сначала мне надо выпить, — упрямо возразила Рози, вызывающе выставив вперед подбородок. — Впусти меня на минуту.

— Нет. — Монументальная фигура Лодиши не двинулась с места, черные глаза сверлили Рози. — Ты получишь свою похмелку только в корыте, и это мое последнее слово.

Рози с проклятиями сорвала с головы шляпу и швырнула ее на землю.

— Как, по-твоему, я притащу ванну из пристройки, если я слаба, как новорожденный теленок? Дай мне один крошечный глоточек, чтобы впрыснуть силы в мои мускулы, и я принесу тебе эту проклятую ванну.

Боуи улыбнулся.

— Я принесу. — Он подмигнул Лодише. — Отлично, держите оборону. Не сдавайтесь. Интересно будет посмотреть, что там, под всей этой грязью и сажей.

— Не лезь не в свое дело, черт бы тебя побрал!

Лодиша не спускала глаз с Рози.

— Я не из тех, кто сдается, кэптин. Никогда не сдавалась и не собираюсь впредь. Иди с кэптином, голубушка, — велела она Рози. — Когда корыто будет готово, я тебя впущу. Но не в этих вонючих тряпках. Оставишь их снаружи. — Негритянка с отвращением повела носом.

Ругаясь на чем свет стоит, с остервенением поддевая ногами слежавшийся снег, Рози обошла вслед за Боуи вокруг дома. Потом остановилась, угрюмо наблюдая, как он распахнул дверь пристройки, вытащил жестяную ванну и втащил ее на крыльцо.

Лодиша открыла кухонную дверь. Выражение ее лица ничуть не смягчилось.

— Снимай одежу.

— Да снимаю я!

Сбросив шляпу и пончо, Рози плюхнулась на крыльцо, вытянула ноги, прищурилась и посмотрела на Боуи:

— Что это тебя так развеселило? Займись лучше делом и помоги мне снять сапоги.

Ухватив сапог за каблук и носок, Боуи дернул. Когда тот слетел с ноги вместе с носком, Боуи чуть не задохнулся от вони. Ругаясь про себя и стараясь не дышать, он стянул второй сапог и поспешно отскочил назад.

Рози встала, стащила с себя мужскую рубаху и провонявшие кожаные штаны, швыряя все прямо на вытоптанный снег возле крыльца. Добравшись до белья, она поежилась от холода и бросила вопрошающий взгляд на Лодишу.

— И это тоже, — твердо сказала та, кивком головы указывая на трико и кальсоны.

— Ну ладно. — Боуи кашлянул и попятился, поглядывая на обвисшее трико. — Схожу-ка я на конюшню и посмотрю, как там Джон Хоукинз, а заодно проверю, в порядке ли Айвенго.

Он сделал еще шаг назад. Рози стояла спиной к нему, неподвижная, как мраморное изваяние.

Только повернувшись и зашагав к амбару, капитан сообразил, что розовый отсвет на лице Рози не был отражением красного нижнего белья. Она покраснела от смущения.

Помедлив возле погреба, он задумался над столь удивительным фактом и испытал мрачное удовлетворение. Значит, все же есть в этом мире что-то, заставляющее краснеть Рози Малви. Вспомнив, как она изощренно унижала его, когда он мылся, Боуи круто развернулся и пошел назад к дому.

При появлении капитана со стороны ванны раздался шумный всплеск, вслед затем бешеная возня, и потоки воды хлынули на деревянные половицы.

— Пошел к дьяволу! — заорала Рози. — Лодиша, ради Бога, брось мне полотенце!

Усмехнувшись, Боуи не спеша проследовал мимо нее в гостиную, вернулся с бутылкой и плеснул виски в кружку.

— Хочешь выпить?

Рози съежилась в ванной, прижав колени к груди. Но когда ее взгляд упал на кружку в его руке, смертельная ярость, полыхавшая в ее глазах, сменилась страстным желанием выпить.

— Давай сюда, — потребовала она и сглотнула, облизнув пересохшие губы.

Боуи стоял там же, где стояла Рози, когда в ванне был он. И так же всматривался в воду. Капитан предположил, что ему повезет меньше, так как вода уже замутилась от грязи.

— Нечего пялиться!

— Из-за чего такой шум? Тот, кто видел тело одной женщины, считай, видел их всех! — провозгласил он. Удовлетворенно ухмыльнувшись при виде ее ошарашенного лица, Боуи позволил ей выхватить у него кружку, после чего небрежной походкой подошел к плите, налил себе кофе и уселся за стол.