Его прекрасные жены - Осборн Мэгги. Страница 7

— Вначале я поведаю о семье невесты. Отец Роуз Мэри работал в газете. Он был честным и мужественным человеком. Эти качества вы найдете и в его дочери. Правда, Оливер Малви был чересчур упрям и не отличался гибкостью. И эти качества унаследовала его дочь.

Ее мать всегда напоминала мне мою первую жену. Эта красивая женщина расцвела от внимания мужчин. Такой черты нет у Роуз Мэри. К тому же Сэди Малви была слабой и глупой. В ее дочери нет и тени слабости, хотя малая толика глупости найдется. Сэди Малви поступила очень неразумно, выйдя замуж после смерти Оливера Малви за жестокого человека. Тот бил ее за глупость. Конечно, женщину необходимо время от времени наказывать, но необязательно убивать. — Бросив на Боуи многозначительный взгляд, Джон Хоукинз продолжил: — Думаю, вы заметили, что Роуз Мэри не похожа на других женщин. У нее щедрое сердце, она охотно делится припасами с теми, кто, встретив ее в городе, отворачивается. Роуз держится сама по себе и не сплетничает о других. Тот, кто завоюет ее расположение, найдет в ней преданного друга на всю жизнь. Она умна, сильна и не чурается тяжелой работы. Роуз Мэри крепкая женщина и родит здоровых детей.

— Роуз Мэри Малви — пьяница, — заметил Боуи, стряхивая пепел с сигары.

— У Роуз Мэри есть недостатки, — согласился Джон Хоукинз. — Но она достойная женщина. — Он посмотрел на плывущие по небу облака. — Если бы нашелся кто-нибудь, уполномоченный представлять вас, что он сказал бы о вашей семье?

— У меня нет ни малейшего желания говорить о моей семье, — отрезал Боуи. Рано или поздно ему придется вернуться к мыслям о востоке и бесчисленных проблемах, связанных с женитьбой на Рози. Но не сейчас.

— Это никуда не годится. — Джон Хоукинз нахмурился. Поняв, что Боуи не намерен ничего объяснять, он проговорил: — Я спросил бы вашего уполномоченного, насколько терпелив капитан Боуи Стоун. Я бы спросил, обладает ли капитан Боуи Стоун тем пониманием и сочувствием, о которых говорят его свершения.

Несколько долгих минут они молча курили. Потом Боуи ответил:

— Не стоит делать из меня героя только потому, что я отказался убивать женщин и детей. Я далеко не герой. Немало индейцев погибло и от моей руки. Я воевал с апачами на юго-востоке, с сиу в Дакоте. Принимал участие в сражении под Роузбадом в семьдесят шестом. Двенадцать лет своей жизни я посвятил безопасности Запада и обитателей таких же ферм, как эта, а это означало уничтожение враждебно настроенных индейцев. И я считал, что поступаю правильно.

— Вы и сейчас считаете, что убивать индейцев необходимо?

Боуи запустил сигару в снежный сугроб.

— Я уже не знаю, как считать. Правительство мошенничает, лжет и нарушает договора. Мы истребили или загнали на бесплодные земли целые племена, присвоили их владения, поставив в зависимость от наших подачек. Должен сказать, что и индейцы нарушали договоренности, угоняли лошадей, воровали оружие, зверствовали по отношению к безобидным поселенцам. И с той и с другой стороны было допущено немало зла. — Он бросил взгляд на бесстрастное лицо Джона Хоукинза. — Несомненно одно — переселенцев не остановишь. Справедливо это или нет, но племенам придется с этим смириться.

— Вас это тревожит.

Боуи вспомнил разведчиков-шошонов, которые были у них проводниками на реке Роузбад. В течение нескольких недель он жил и сражался вместе с ними. Этих славных и достойных людей капитан уважал так же, как и других индейцев, с которыми сталкивался за время службы в кавалерии. Но, уступая белым в численности и вооружении, они пасовали перед непонятной им культурой. Прогресс неумолимо обрекал индейцев на вымирание, как и основной источник их питания — бизонов, которых практически не осталось. И Боуи отлично это понимал.

— Все, во что я верил, развеялось как дым. В последние месяцы я совершал поступки, о каких раньше не мог даже помыслить. Я лишился чести и уважения, убил человека и женился на Рози Малви. Даже не знаю теперь, что представляет собой настоящий Боуи Стоун. — И он не хотел этого знать.

— Мне понятны ваши чувства, — кивнул Джон Хоукинз. — Если бы у вас был уполномоченный, я бы спросил его, может ли человек с поверженным духом стать хорошим мужем для Роуз Мэри.

— В данный момент я недостаточно хорош даже для самого себя.

— Не обижайте Роуз Мэри.

Роуз Мэри Малви казалась самой неуязвимой женщиной из всех, которых встречал Боуи. Он здорово сомневался, что кто-то вообще способен задеть ее чувства.

— Я обещал Рози, что помогу ей с урожаем. Похоже, это очень важно для нее. Я обязан ей и намерен уплатить свой долг. После этого мы квиты. У меня есть другие обязательства, и они требуют моего внимания.

«Не смей, — одернул себя Боуи, — Не позволяй себе думать о сенаторе, Сьюзен, Нэйте, о крушении карьеры. Не думай ни о чем, кроме настоящего момента».

Темные облака неслись с Запада, стремительно затягивая звезды. Ветер усилился, редкие снежинки вырывались из мрака и кружились в воздухе. Температура резко падала.

Поежившись, Боуи обхватил себя руками и встряхнул головой.

— Как, прости Господи, она может любить эту унылую землю?

— Любить? — Джон Хоукинз удивленно повернулся к нему. — Роуз Мэри не любит эту ферму, капитан Боуи Стоун. Она ненавидит ее. Эта ненависть, как гадюка, засела в груди Роуз. Она отравляет ее. — Он схватил руку Боуи, быстро пожал и скрылся в темноте, шагая через снежные вихри к конюшне.

Рози подскочила в постели, когда дверь отворилась и узкая полоска света упала на кровать. С затуманенными от усталости глазами, еще не проснувшись окончательно, она кое-как села и нашарила под подушкой револьвер.

— Пошел вон! — В дверях стоял мужчина, но Рози не видела ничего, кроме темного силуэта на фоне струившегося из гостиной света. На одно ужасное мгновение одурманенный виски мозг перенес ее в прошлое, и Рози показалось, что это он. Ее сердце отчаянно забилось, в горле пересохло, как в августовском пруду, и револьвер дрогнул в руке. Тут Стоун заговорил, и она с облегчением перевела дух.

— Где мне положено спать?

— Сделай еще один шаг, и получишь дырку размером с окно! — Рози крепче сжата револьвер, стараясь держать его на свету. Пусть Стоун не сомневается, что шутки с ней плохи.

— Да у меня и в мыслях нет напрашиваться к тебе в постель, — раздраженно бросил он. — Я просто спрашиваю, где мне спать.

— Можешь ночевать в конюшне с Джоном Хоукинзом.

Прислонившись к дверному косяку, Боуи размышлял над ее предложением.

— Нет, — сказал он наконец, переведя взгляд с ее распухшего лица на пустую бутылку из-под виски, которая стояла на полу рядом с кроватью. — Я буду спать в доме. В соседней спальне.

Сердце Рози бешено рванулось. Глаза распахнулись так широко, что чуть не выскочили из орбит.

— Откуда ты знаешь, что рядом спальня?

— Я заглянул туда.

— Ты открыл ту дверь? — Она растерянно уставилась на него, не в силах поверить, что такое возможно. Рози могла поклясться, что даже в полумертвом состоянии услышала бы скрип петель той двери. Во всем Канзасе не хватило бы спиртного, чтобы заглушить этот скрип. Отбросив одеяло и не обращая внимания на оглушительные взрывы, раздававшиеся в ее голове при каждом резком движении, она сорвалась с постели и в панике ринулась к двери. — Прочь с дороги!

Проскочив мимо него, Рози бросилась ко второй спальне и обнаружила, что дверь приоткрыта. Судорожно сглотнув и изо всех сил стараясь унять колотившую ее дрожь, она распахнула настежь дверь и позволила скудному свету от лампы в гостиной проникнуть в комнату. Перегнувшись через порог, Рози обшарила комнату безумным взглядом.

— Ты трогал здесь что-нибудь? Что-нибудь взял?

— Успокойся, только приоткрыл дверь и все.

Рози тяжело осела, прислонившись к дверному косяку, и закрыла глаза.

— Только посмей еще раз сунуться сюда! Слышишь? Нечего тебе здесь делать. — Открыв глаза, она заметила, что Стоун изучает ее обвисшее трико и кальсоны. Его лицо ничего не выражало, он просто смотрел. Возможно, с некоторым любопытством. А может, с удивлением. — Перестань пялиться на меня.