Рыжая невеста - Осборн Мэгги. Страница 26

— Как насчет Кассиопеи?

— Название вроде знакомое, но я не знаю, где оно. Покажите мне его и расскажите все, что знаете.

Перед самым рассветом снег прекратился и Фокс уснула у костра, положив голову на плечо Таннеру. Ей снились звезды и мужчина, который обнимал ее за талию.

Даже если бы Таннер нашел лопату среди вещей бандитов, выкопать две могилы в промерзшей за ночь земле было бы трудно, да и отняло бы слишком много времени. Поэтому они с Фокс набрали камней и завалили ими тела преступников.

— Вы не будете возражать, если мы отпустим на свободу их лошадей? — спросила Фокс. — Или вы хотите отвести их в поселок?

Животные были молодые и в отличном состоянии. За них, возможно, дадут неплохую цену. Но Таннер знал, что в Неваде дикие лошади ходят табунами.

— Отпустите их.

Фокс шлепнула лошадей по крупу, и они побежали рысцой по рыхлому снегу.

— Вам здесь что-нибудь нужно?

Таннер оглядел палатку, седла и седельные сумки, принадлежавшие бандитам.

— Нет. Только мое золото.

Он погрузил золото на мула и вскочил в седло. Фокс уже была на своем мустанге и ждала его, отчаянно зевая.

Они поехали размеренным шагом, радуясь тому, что солнце появилось из-за гор, а небо было ясным. Еще до полудня они приехали в поселок, где их встретили Ханратти и Браун, явно обрадованные тем, что увидели Джекки, груженного мешками с золотом.

Улыбающийся во весь рот Пич принял у них лошадей.

— Я знал, что вы найдете этих негодяев. — Но тут он увидел кровь на куртке Фокс и перестал улыбаться. — Я займусь лошадьми, а ты, Мисси, найди мою аптечку.

— Все, что мне нужно, — это поспать.

Отдав Пичу поводья, Таннер грозно взглянул на своих охранников. Оба выглядели такими же помятыми, как после драки в Форт-Черчилле. Порезы, разбитые кулаки, а у Джубала Брауна заплыл один глаз. Похоже, ему досталось больше.

— Мы вернули золото, но, как видите, без вашей помощи. — Ханратти и Браун разом заговорили, но Таннер поднял руку. — С этого момента вы оба будете постоянно находиться рядом с грузом. Никаких отлучек в город, рядом с которым мы разобьем лагерь, и никакого поочередного дежурства. Вас наняли как охранников, и это ваша единственная забота. Пока что я не вижу, чтобы кто-нибудь из вас отнесся к своему делу настолько серьезно, чтобы оправдать деньги, которые я вам плачу.

— Бандиты могут напасть на любого, — с жаром запротестовал Ханратти. Он злобно посмотрел на Брауна. — Если бы ты вернулся тогда, когда должен был, все могло обернуться по-другому.

— Вот как? — ухмыльнулся Браун. — Ты хочешь сказать, что ты остался бы в лагере и отказался от своей очереди пойти в салун?

— Хочешь, чтобы я задал тебе еще одну трепку? — угрожающе зарычал Ханратти. — Я готов!

Таннер посмотрел на них с отвращением.

— Если вы передумали заниматься моим делом, или для вас это слишком трудно, можете оба убираться прямо сейчас. А если останетесь, придется заработать то, что я обещал заплатить. — Глаза Таннера сверкнули. — Это означает, что груз ни на минуту не остается без вашей охраны. Понятно?

Они смотрели на него в замешательстве.

— Мне надо помыться, — сказал Джубал Браун. — И что мне делать? Взять груз с собой?

Таннер стиснул зубы.

— Можешь пойти помыться. — Он увидел, что Ханратти все еще не спускает с него глаз, и понял, что условия, которые он выдвинул, были слишком жесткими. — Вам обоим надо помыться. Первым пойдет Ханратти. Если по какой-либо причине вам надо будет покинуть лагерь, вам разрешается это сделать, только если Фокс или я займем ваше место. Груз должны все время охранять два человека. Мистер Эрнандес не охранник.

Позже, после того как они перекусили, Таннер, наблюдая, как Пич обрабатывает простреленное ухо Фокс, чтобы она могла лечь спать, вдруг сообразил, что он определил Фокс как одного из двух «мужчин», которые должны охранять золото.

Отхлебывая кофе, он мрачно смотрел на ее маленькую палатку. Логика подсказывала ему, что это было плодом его воображения, но он мог бы поклясться, что прошлой ночью в палатке он чувствовал мягкую округлость ее полной груди даже через грубую ткань куртки. И толстые одеяла не предотвратили болезненные ощущения у него в паху при малейшем ее движении. Он не знал, понимала ли она ситуацию, или решила вежливо проигнорировать явные признаки его возбуждения.

Одно ему было ясно: под этой суровой внешностью скрывалась настоящая женщина, и она завладела его воображением. Джубал Браун подсел к нему и протянул сигару.

— Человек, у которого я выиграл эти сигары, сказал, что их привезли из Нью-Йорка.

— Спасибо. — Таннер раскурил сигару и стал ждать, что еще скажет ему Браун.

— У нее отстрелено ухо. — Браун кивнул в сторону палатки Фокс. — В нее стреляли?

Таннер кивнул.

— Этого не случилось бы, если бы ты и Ханратти выполнили свою работу.

— Вы поддерживаете янки?

— Я не участвую в твоей войне, Браун. Мне она даже не интересна. Вся эта война происходит за тысячу миль отсюда.

— Но вы симпатизируете северянам.

— Мне будет больно, если эта страна будет разорвана на две половины. Если это произойдет, на западе, возможно, появится новая страна. Я считаю, это неправильно. Америка будет сильнее, если останется единой.

— Но вы все-таки до конца в это не верите, иначе надели бы форму и пошли воевать.

Таннер сжал губы. Его глаза блеснули.

— Для этой войны Союзу нужны золото и серебро. Я слежу затем, чтобы шахты работали, — вот мой вклад.

Браун пустил кольцо дыма в сторону его седла, под которым были спрятаны монеты.

— Похоже, этот ваш вклад неплохо оплачивается.

— Если ты хочешь что-то сказать — выкладывай.

— Я хочу знать правду об этом золоте, — тихо сказал Браун вдруг охрипшим голосом. — Вы сказали, что для войны нужны деньги. Верно. Обе воюющие стороны хотят получить все до последнего цента. Сдается мне, что на пятьдесят тысяч долларов можно купить очень много лошадей и амуниции для армии Союза.

— Ты думаешь, что я везу это золото в Денвер для того, чтобы отдать его Союзу? — Таннер улыбнулся одними губами. Взгляд оставался серьезным. — Мне бы почти хотелось, чтобы это было так. Но эти деньги — выкуп.

— Нуда, это вы так говорите…

Таннер встал и, отшвырнув в сторону сигару, холодно посмотрел на Джубала.

— Если ты не веришь моему слову, можешь сейчас же убираться отсюда. — Не глядя на Брауна, он подошел ближе к огню и сел на пень напротив Пича. — Рана не слишком серьезная?

— Не очень. Мочки ушей вообще не нужны людям. Не могу себе представить, для чего они. — Пич принялся чинить попону, лежавшую у него на коленях. — Полагаю, те двое бандитов уже больше ни у кого ничего не украдут?

— Правильно полагаете. — Таннер налил себе кофе, надеясь, что это поможет ему продержаться до темноты. — Расскажите, что произошло между Ханратти и Брауном.

— Мистер Ханратти был недоволен ограблением и тем, что вы не взяли его с собой. Когда вернулся мистер Браун, они начали спорить, кто виноват в том, что случилось. — Пич поднял к лицу попону и откусил нитку. — После драки мистер Ханратти ушел в город — если можно его так назвать — и вернулся только сегодня утром. Вообще-то я рад, что они подрались. Этого давно следовало ожидать.

Таннер с этим согласился. Может, теперь они успокоятся и перестанут цепляться друг к другу. Если только они останутся.

— Как вы думаете, кто-нибудь из них останется? — спросил он у Пича.

— Мистер Браун останется, потому что он так и так направляется на восток. А мистер Ханратти не уйдет, потому что не позволит мистеру Брауну считать себя лучшим.

Таннер и сам так думал.

— Как вы себя чувствуете, мистер Эрнандес?

Старик довольно резко поднял голову, и Таннеру показалось, что он обиделся.

— Прекрасно. А почему вы спрашиваете?

— У вас усталый вид. И кашель, по-моему, все еще вас мучает. — До сегодняшнего дня Таннер старался не замечать преклонного возраста Пича, но сегодня старик выглядел менее бодрым, чем обычно.