Секретное оружие - Овалов Лев Сергеевич. Страница 4

Тогда Леночка подумала, что человек этот просто искал предлог, чтобы познакомиться с нею самой, и решила тотчас уйти, как только он об этом скажет.

— Но встретился я с вами именно для того, чтобы обезопасить вашу маму от грозящих ей неприятностей, — продолжал он, словно угадав мысли Леночки. — Вы комсомолка, и я могу вам открыть то, что не следует знать каждому встречному–поперечному.

Он испытующе посмотрел Леночке в глаза, точно еще раз хотел убедиться, что ей можно довериться. Да, он колебался: говорить или не говорить. Леночка ощутила это совершенно отчетливо.

— Видите ли, Елена Викторовна, я сотрудник органов государственной безопасности, зовут меня Коро­лев, Петр Васильевич Королев, — не спеша и даже будто бы нерешительно произнес ее новый знакомый. — Мы не пригласили вас к себе, не вызвали, так сказать, официально, чтобы не привлечь внимание…

Королев тут же оглянулся, точно они и впрямь могли привлечь чье-то внимание, и у Леночки сразу стало тревожно на душе.

Затем он вынул из бокового кармана пиджака маленькую книжечку в красном сафьяновом переплете.

— Вот мое удостоверение, — сказал он, подавая его Леночке.

— Да нет, зачем же, — сконфуженно пробормотала Леночка. — Я вам верю…

— И напрасно, — назидательно сказал Королев. — Все-таки посмотрите для порядка.

Леночка раскрыла книжечку, и там действительно было написано, что капитан Королев является сотрудником Комитета госбезопасности, стояли печать и подписи…

Леночка вернула удостоверение.

— Я вам и так поверила, — еще раз сказала она. — Пожалуйста, говорите.

— Елена Викторовна, поскольку вы комсомолка, и, как нам известно, хорошая комсомолка, мы решили просить у вас небольшой помощи…

Какой-то гражданин в зеленой, не по сезону теплой велюровой шляпе и с рыжим портфелем в руке опустился на скамейку рядом с ними.

Королев замолчал — могло показаться, что он задумался. Гражданин закурил. Леночка чертила песок каблучком. Гражданин с портфелем затянулся папиросой и поглядел на них.

— Извините, — произнес он и усмехнулся. — Я не буду мешать…

Поднялся, затянулся еще раз, бросил папиросу в урну и удалился.

— Вот видите, как все хорошо, — облегченно сказал Королев. — Даже прохожие не хотят нам мешать… — Он улыбнулся, похлопал рукой по карману и осведомился: — Вы не курите?

— Нет-нет, что вы!

— Почему? — возразил Королев. — Медики все курят.

Леночка еще раз отрицательно покачала головой и вопросительно поглядела на Королева.

— Так что ж? — снисходительно спросил он. — Вернемся к нашему разговору? — И засмеялся дружественным и каким-то успокаивающим смехом. — Видите ли, Елена Викторовна, дело у нас к вам… Как бы это выразиться… Несколько щекотливое… Надеюсь, вы меня понимаете?

— Нет, — сказала Леночка. — Нет, пока еще ничего не понимаю.

— Так слушайте, — сказал Королев. — Но помните: о том, что я вам скажу, никто не должен знать, ни один человек. Ни ваша мама, ни ваши подруги, ни даже ваши товарищи по комсомолу. Вы понимаете?

— Да, — сказала Леночка. — Это я понимаю.

— Так вот… — Королев вздохнул, как бы набираясь сил для того, чтобы сказать что-то очень важное. — Ваша мама работает с академиком Глазуновым… Даже не так. Товарищ Ковригина да еще, пожалуй, профессор Федорченко — ближайшие сотрудники Глазунова. В настоящее время Глазунов… Или он сам, или кто-либо из его сотрудников… Словом, в его институте сделано крупное открытие.

Леночка настороженно взглянула на Королева.

— Нет-нет, я не спрашиваю вас об этом открытии, — успокоил он ее. — Мы знаем о нем больше, чем вы, а вполне возможно, что вы о нем вообще ничего не знаете. Но дело в том, что об этом открытии стало известно разведке одной капиталистической страны. И она сейчас с совершенно определенными целями очень интересуется Глазуновым и его сотрудниками. Очень активно интересуется. Мы должны, с одной стороны, обезопасить наших людей, а с другой — выловить вражескую агентуру. И вот в этом деле вы можете нам помочь.

— Я не понимаю вас… — растерянно сказала Леночка. — Что же я могу? Я действительно…

— Минуту терпения, — прервал ее Королев. — Нащупать вражескую агентуру не так-то просто. Они, конечно, будут кружить где-то возле Глазунова, возле Федорченко, возле вашей мамы. Не можем же мы взять на подозрение всех людей, с которыми общаются Ковригина или Глазунов. Но среди них могут оказаться и те, кто нас интересует. Вот мы и хотим просить вас вести наблюдение за всеми, кто встречается с вашей мамой. В институте у нас есть к кому обратиться, а вот дома… Это можете сделать только вы. Поэтому единственное, о чем мы вас просим, поменьше отлучаться из дома, брать на заметку всех, кто у вас бывает, и информировать об этом нас.

— А как же я буду информировать? — спросила Леночка. — И если не о чем будет информировать?

Королев снисходительно усмехнулся.

— Вы просто должны сообщать обо всем, что произошло у вас за день. А это уж наше дело разобраться, что в вашем сообщении заслуживает внимания, а что нет. И поскольку связь с вами поручена мне, я и буду вас вызывать…

Леночка была подавлена.

— Но позвольте, — возразила она. — Чем моя мама может интересовать иностранную разведку?

— А это уж надо спросить иностранную разведку, — сказал Королев. — Надо полагать, кое-какие основания для такого интереса все-таки есть.

— Но моя мама никогда никому и ничего не расскажет о том, о чем нельзя рассказывать.

— А иностранная разведка в этом, очевидно, не уверена, — заметил Королев.

— Хорошо, мне все ясно, — решительно сказала Леночка, беспокойно поглядывая на кусты, ставшие совсем черными в свете вспыхнувших на площади фонарей. — А где же я должна с вами встречаться?

— Я буду звонить вам по телефону и каждый раз назначать место, куда вам следует прийти. — Он протянул ей руку. — Договорились?

Леночка неуверенно прикоснулась к его руке.

— Как же так? — упрекнул ее Королев. — Вы, кажется, колеблетесь? Да вы не волнуйтесь, это дело всего двух–трех недель. Те, кто сует нос не в свое дело, будут задержаны, и ваша жизнь снова войдет в обычную колею.

На мгновение он задумался.

— Кстати… — вспомнил он. — Ваша мама берет на дом работу из института?

— Что вы! — воскликнула Леночка. — У них там на этот счет очень строго. Даже меня не пускают в ее лабораторию.

На этот раз улыбнулась Леночка. Ей было понятно: Королев задал свой наивный вопрос нарочно, чтобы проверить, насколько бережно относится ее мама к хранению служебных документов.

— В таком случае все, — сказал Королев. — Будем считать, что знакомство состоялось, поручение я вам передал. И запомните, что наши отношения — тайна. Это проверка вашей комсомольской зрелости.

Королев взял Леночку под локоть и помог ей подняться.

— Надеюсь, вы не обидитесь, если я не пойду вас провожать? — спросил он. — Меня ждет начальство, я обязан доложить о нашем свидании.

Он поклонился и как будто нехотя отпустил руку Леночки. Она повернулась и быстро побежала к метро.

Смуглые женщины метались перед входом в метро с пучками желтых и красных тюльпанов.

— А вот дешево! А вот цветы! — кричали они.

Не торгуясь, Леночка купила несколько тюльпанов и кинулась вниз по эскалатору.

Леночка возвращалась домой в большом волнении. Пожалуй, ее больше расстроило не то, что она услышала от Королева, сколько необходимость скрывать все это от своих близких. Что она им скажет? Во всяком случае, врать не будет. Не умеет и не будет. Просто она ничего не скажет. Она взрослый человек, и это ее право — говорить или не говорить. Она не может говорить. И не хочет. Должен же быть у них какой-то такт? Они не должны ее спрашивать, пока она сама не захочет сказать…

Вот в таком возбужденном состоянии она и вернулась домой.

Павлик ждал ее в комнате у Марии Сергеевны. В темноте светился лишь зеленый глаз радиоприемника. Мать и Павлик сидели на тахте и слушали концерт.