Пираты Мексиканского залива - Паласио Висенте Рива. Страница 43

– Ты звал меня? – наигранно ласково спросила девушка, подойдя к Москиту.

– Поди сюда, моя прелесть. Я один, и мне нужно дождаться здесь приятелей. Садись рядышком, поболтаем пока.

Девушка уселась подле Лукаса и сняла нагар со свечи.

– А что это за дело ты затеваешь на ночь глядя?

– Дело очень важное, но тебе о нем знать незачем, мое сокровище. – И он нежно взял ее за подбородок.

Паулита отвернулась с недовольной гримаской.

– Что это, ты сердишься на меня, красотка?

– Да, – кокетливо ответила Паулита.

– За что же, скажи, моя радость?

– За то, что ты мне не доверяешь.

– Я ведь знаю, ты смелая женщина, тебе можно доверить тайну скорее, чем мужчине.

– И все-таки не хочешь рассказать, что ты будешь делать ночью.

– Я тебе все расскажу потом.

– Потом я и без тебя узнаю. Вот почему я больше люблю Вьюна, он от меня ничего не скрывает.

– Послушай, Паулита, я расскажу тебе все, что хочешь, но не смей говорить при мне об этом выродке.

– Пусть выродок, но он меня любит больше, чем ты, и я тоже люблю его.

– Ладно, ладно, я знаю, что ты все это говоришь, чтобы подразнить меня. Но лучше оставь его в покое.

– А, ты сердишься?

– Очень.

– Ревнуешь?

– Может быть.

– Значит, ты меня очень любишь?

– Больше жизни.

– Обманщик, – весело сказала Паулита и, приподняв рукой лицо Москита, запечатлела на его губах сочный поцелуй, на который он не замедлил ответить.

– Ох и лиса же ты, Паулита. Знаешь, что я ни в чем не могу тебе отказать. Ну, слушай…

Девушка устроилась поудобнее, левой рукой подперев щеку, а правой – играя черными кудрями Лукаса. В этой позе Паулита казалась еще соблазнительнее.

– Какая ты красивая! – воскликнул Москит.

– Ладно, ладно, рассказывай!

– Ну, слушай. Дело нехитрое – сегодня ночью нам нужно выйти на дорогу в Куэранаваку, подстеречь шестерых солдат с пленником, разогнать солдат, отнять у них пленника и тут же его прикончить.

– А потом?

– Больше ничего.

– И сколько вам заплатят?

– Мне, как главарю, пятьсот песо, а остальным по двести.

– Сколько вас?

– Четверо.

– Тогда это не опасно.

– Но их ведь шестеро.

– Да, но они же солдаты. С ними и я справлюсь.

– Пожалуй, верно. Опасность не очень велика.

– Еще бы! А как зовут этого пленника?

– Не знаю.

– Не лги, – сказала Паулита, ласково дергая его за ухо.

– Вот любопытная!

– Знаешь ведь, мне нужно знать все до конца. Как зовут пленника?

– Обязательно хочешь добиться своего?

– А как же! Ну, говори его имя! – не отставала Паулита.

– Его имя… да зачем тебе это знать?

– Скажи, скажи, а то я начну говорить про Вьюна.

– Нет, не смей! Лучше я скажу тебе.

– Говори, хитрец!

– Его зовут дон Энрике Руис де Мендилуэта.

– Спаси его господь! – воскликнула Паулита, побледнев и вскочив с места. – Дон Энрике, сын графа де Торре-Леаль?

– Он самый. Да что с тобой? Чего ты побледнела? Чего испугалась?

– Нет, Лукас, нет! Ты не сделаешь этого, если любишь меня.

– Да что тебе до него, Паулита? Кто он? Твой возлюбленный?

– Лукас, этот человек никогда не был моим возлюбленным, но я люблю и уважаю его, как родного отца. Я не хочу, я не хочу, не смей убивать его!

И девушка, разрыдавшись, уткнулась лицом в грудь Лукаса.

– Паулита, я никогда тебя такой не видел. Что это за тайна? Объясни, а то я уж начинаю подозревать неладное.

– Здесь нет никакой тайны, здесь нет ничего плохого, Лукас. Это история моей жизни. Если бы я рассказала ее тебе, ты полюбил бы дона Энрике, как я люблю его, и стал бы его уважать, как я уважаю. Лукас, я знаю, ты сам будешь плакать, когда услышишь эту историю.

– Расскажи мне ее, Паулита, расскажи и не огорчайся, – ответил Москит, ласково поглаживая черную головку девушки.

– Хорошо, Лукас, я расскажу тебе. Ведь ты меня любишь, правда?

– Ты – моя единственная любовь. Когда у меня будут деньги, я брошу дурную жизнь и женюсь на тебе.

– Тогда я расскажу тебе все, чтобы ты помог дону Энрике, чтобы его жизнь стала для тебя священной. А как твои приятели, еще не скоро придут?

– Нет, нет, они вернутся не раньше девяти.

– Тогда слушай.

Москит приготовился слушать, и Паулита, утерев передником слезы, начала свою историю.

XIV. ИСТОРИЯ ПАУЛИТЫ

Мой отец, бедный каменщик, зарабатывал себе на жизнь тяжелым трудом. У него было две дочери – я и моя сестра, моложе меня на четыре года. Мы жили бедно, но отец всеми силами поддерживал свою семью и очень любил жену и детей. Никогда мы не видели его пьяным. Воскресные вечера он проводил дома, рассказывая мне сказки или играя с моей сестренкой. Все соседи завидовали матери, что у нее такой муж. А он только и мечтал о том времени, когда я вырасту и бог поможет ему справиться с нуждой.

Мне было семь лет, а моей сестренке – три, когда однажды в субботу отец пришел домой очень веселый и сказал матери:

– Анхела, завтра я поведу тебя с девочками на праздник в Койоакан.

– Неужели? – воскликнула мать. – Доченька, – позвала она меня, – беги сюда, завтра мы пойдем с отцом на праздник в Койоакан.

Я никогда не выходила из дому и даже не знала, что такое праздник, а мать тоже давно нигде не бывала. Мы обе так обрадовались, так обрадовались, что отец растрогался до слез, он обнял нас и расцеловал.

– Бедняжки мои! – сказал он.

Я никогда не видела, чтобы отец плакал, и спросила его, сама чуть не плача:

– Отчего ты плачешь, отец?

– От радости, – ответил он, улыбаясь сквозь слезы, – от радости, Паулита, я рад тому, что вы так довольны.

– Конечно, мы очень довольны, Пабло, – сказала мать, обнимая его. – Только не плачь даже от радости, а то мне станет грустно. Сейчас я принесу тебе малышку, и ты успокоишься.

Мать взяла на руки сестренку, которая спала в своем углу, и протянула ее отцу, а он прижал девочку к себе, почти не видя ее сквозь слезы, застилавшие ему глаза.

– Не сердись, Лукас, что я так подробно рассказываю об этой ночи, но все эти воспоминания и сейчас вызывают у меня слезы. – Паулита вытерла глаза, а Лукас сам чуть не плакал.

Девушка продолжала:

– Потом отец, решив удивить мать, молча вытащил из-за пазухи платок и развернул его: там блестело несколько серебряных монет и одна золотая.

– Откуда это? – с радостной улыбкой спросила мать.

– Догадайся сама, – отвечал отец, подавая ей деньги.

Я никогда еще не видела золотой монеты и с восхищением вертела ее в руках.

– Ладно, эти ты заработал, – сказала мать, сосчитав серебряные монеты, – но та?

– Ту мне сам бог послал для вас. Вот слушай: кончил я работу и иду усталый домой, а по дороге встречаю людей, направляющихся в Койоакан, где, говорят, готовится веселый праздник в честь святого патрона. Иду я и думаю, какая жалость, что я так беден и не могу даже повести погулять мою бедняжку Анхелу и маленьких дочек, которые никогда еще ничего не видели. И стало мне грустно.

– Добрый мой Пабло, – говорит мама и ласково на него смотрит. А я прижимаюсь к отцу, который держит на коленях сестренку.

– Так вот, иду я, печальный, и вдруг слышу крики: «Остановите, остановите его!» Поднял я голову, а прямо на меня скачет красавец конь в богатой сбруе. Я ухватил его за узду, проклятый конь давай вырываться, но я держал узду крепко, пока не подбежал его хозяин, какой-то важный сеньор. Он сунул руку в карман и дал мне эту монету. Вот я и говорю, что ее послал бог, чтобы я мог порадовать вас прогулкой в Койоакан и купить фруктов и сластей для девочек.

Я была так счастлива, что, кажется, не согласилась бы поменяться с самой вице-королевой. До глубокой ночи, пока нас не сморил сон, мы без передышки говорили о завтрашней прогулке. Я донимала расспросами отца и мать, а потом пересказывала все сестренке. Ты представить себе не можешь, как радовались мои родители, гордясь, что могут доставить мне такое счастье. Наконец я заснула и всю ночь видела прекрасные сны.