Сентябрьское утро - Палмер Диана. Страница 26

– Ты что-то побледнела, дорогая, – сострадательно произнесла Мод, беря Кэт за ледяную руку. – Хочешь пилюлю от качки?

– Я уже проглотила две, – последовал жалобный ответ. – У меня от них только кружится голова.

– Может, глоток бренди? – мягко подсказал Дик Лидс, неожиданно оказавшись рядом с ней.

Она покачала головой, чувствуя, что ей становится все хуже.

– Ничего, скоро пройдет, – пролепетала она.

– Полежи немного, – сказал Филлип, когда старшие отошли. – Сними туфли и просто поспи, – уговаривал он, помогая ей вытянуться в одном из удобных мягких кресел. – Не успеешь глаза закрыть, как мы будем на месте.

Они приземлились в аэропорту «Королева Юлиана» на Сан-Мартине – так называлась голландская сторона разделенного острова. Первое, что ощутила Кэт, ступив на землю, был горячий влажный воздух, который, казалось, окутывал человека. Она увидела синее небо, пальмы и флаги, гордо реявшие над зданием аэровокзала, и сразу вспомнила, как весело жилось ей раньше на здешней даче.

Таможенник забрал их въездные визы и паспорта и очень быстро выполнил все формальности. Блейк взял напрокат машину, и гот они уже в пути.

– Где ваш дом? – поинтересовалась Вивиен, глядя в окно машины на проносившиеся мимо дома под красными черепичными крышами.

– На Сент-Мартине, – ответил Блейк, не поворачивая головы. – То есть на французской стороне острова. Она, кстати, очень французская. А мы сейчас на голландской стороне, и она сильно американизирована.

– Можно запутаться, – засмеялась Вивиен.

– Ничуть, – сказала Мод. – К этому быстро привыкаешь. Хотя остров разделен и политически, и по языку, но люди очень симпатичные на обеих сторонах. Вам понравятся магазины в Мариго – это совсем близко от нашей дачи.

– И рестораны, – усмехнулся Филлип. – Там лучшие в мире «дары моря».

– Что ты скажешь на это, дорогой? – обратилась Вивиен к Блейку.

– Мир и покой, – ответил он.

– Ну, этого тут не слишком много в туристической зоне, – засмеялся Филлип.

– Но сейчас сезон ураганов, а не туристический, – заметила Мод, поежившись при этой мысли. – Остается только надеяться, что нам повезет с погодой.

– Аминь, – промолвил Блейк, едва заметно улыбнувшись. – Пока мы будем здесь, мне придется слетать на Гаити.

– Зачем? – спросила Вивиен с наглым любопытством.

Блейк искоса взглянул на нее.

– А вдруг у меня там спрятана женщина? – сказал он.

Впервые Кэтрин увидела, как Вивиен вспыхнула, ее бледное лицо стало ярко-пунцовым.

– Смотрите, коровы! – быстро сказала она, переводя взгляд в окно на зеленые долины среди гор.

Блейк только хохотнул, сосредоточив внимание на дороге, потому что как раз в этот момент они переезжали из голландской части острова во французскую.

Машина подпрыгнула на ухабе.

– Всегда можно сказать, что мы уже на французской стороне, – сказала Мод. – Здесь дороги просто ужасные.

– В точности как дома, да? – спросил Филлип, подмигнув Кэтрин.

– Мне кажется, у нас дома дороги отличные, – заявила Мод. – У нас превосходная ревизионная комиссия и отличный дорожный департамент. Вспомни, дорогой, с каким трудом мы добились для Джеффа Брауна назначения на должность инспектора шоссейных дорог штата. На мой взгляд, он прекрасно справляется со своим делом.

– Прошу прощения за необдуманное замечание, – захныкал Филлип, – Я бы никогда не посмел бросить тень на безупречное имя…

– Ох, перестань, – взмолилась Мод. – Видите, Вивиен, это уже Мариго, – сказала она, указывая в окно на песчаный пляж залива Мариго и белые точки разбросанных по морской глади рыбачьих лодок. Вдоль спускавшегося к заливу шоссе теснились вперемешку с гостиницами частные виллы под красными черепичными крышами. Кэтрин почувствовала знакомую с детства дрожь восторга, когда несколько минут спустя машина остановилась около одной из них. Это была их дача «Мэзон Бэй» или попросту «Дом на заливе». Взгляд Кэтрин с любовью заскользил по белокаменному зданию с изящными решетками на балконах и галереях, резными деревянными дверями и большими окнами. Как и все прочие, оно было крыто красной черепицей.

– Это ваш? – спросила Вивиен, пожирая взглядом изящные линии дома, окруженного цветниками, пальмовыми деревьями, кустами бугенвиллеи и морского винограда.

– Да, – ответил Блейк, выключая мотор. – «Мэзон Бэй» принадлежит нашей семье с тех пор, как мой отец был еще мальчишкой. Второе поколение домоправителей – отставной капитан флота и его жена – живет здесь круглый год, приглядывая за всем.

– Очень мило, – с восхищением произнесла Вивиен.

Когда они вошли, Кэтрин остановилась рядом с Филлипом, наслаждаясь прохладой, обрушившейся на нее, как освежающий душ. Капитан Руже, высокий худой старик, вышел им навстречу с приветствием на своем родном французском языке. Блейк отвечал ему на безупречном французском, так что Кэтрин изрядно намучилась, переводя их диалог на английский.

Она позабыла здешний диалект. Ее попытки говорить на местном диалекте всегда страшно веселили Блейка. Искоса взглянув на него, она подумала, что теперь уже никогда и ничем она не сможет его развеселить.

Выражение ее лица было настолько несчастным, что Филлип оттащил ее в сторону, прежде чем Блейк это заметил. Она благодарно улыбнулась Филлипу, и они вышли из просторной гостиной, чтобы разместиться по своим спальням. Ей хотелось, чтобы это путешествие поскорей закончилось.

После обеда Вивиен уговорила Блейка свозить ее в Мариго поглядеть на магазины. Мод и Дик Лидс, решив, что солнце слишком печет, расположились на балконе, смакуя охлажденное бургундское, принесенное капитаном Руже. Кэтрин провела остаток дня в постели, чувствуя себя отвратительно. Воздушная качка, духота, жара и хандра свалили ее с ног. Она очнулась только вечером, когда ее осторожно разбудила Мод.

– Мы отправляемся в Мариго, дорогая. Как насчет того, чтобы поужинать в приморском ресторане? – спросила она.

Кэтрин села на кровати, удивляясь тому, что от ее хандры и слабости не осталось и следа.

– Конечно, – улыбнулась она. – Я только переоденусь…

– Ты в полном порядке, – произнес Блейк с порога ее спальни, и она почувствовала, как его пристальный взгляд скользит по ее стройной фигуре в крестьянском платье, задравшемся выше колен, пока она спала. Она быстро одернула подол, нервно разгладила ткань и встала.

– Я… я думала, надо переодеться для ресторана, а то все будут смеяться.

– Ресторан демократичный, – сказал он, входя в комнату. – Ты все еще хандришь? – ласково осведомился он.

Эта мягкая нота в его голосе чуть не допела ее до слез. Она отвернулась, чтобы взять щетку для волос.

– Нет, – ответила она. – Я пришла в себя. Только дайте мне причесаться.

– Не копайся, – попросила Мод. – Я умираю от голода.

Кэтрин кивнула, надеясь, что Блейк тоже уйдет. Но он не уходил. Он спокойно закрыл за матерью дверь, отчего сердце Кэтрин заколотилось как бешеное. Она наблюдала за ним в зеркало.

Он встал у нее за спиной, поймал в зеркале ее взгляд, и ее опалило жаркое дыхание его огромного тела. Красно-белая рубашка с тропическим узором, открытая у ворота, обнажала клин вьющихся темных волос и бронзовый загар тела. Белые слаксы подчеркивали мощную линию бедер. Она с трудом отвела глаза.

– Ты действительно в состоянии ехать? – мягко спросил он. – Если нет, оставайся. И я останусь с тобой.

В его голосе слышалось искреннее участие, но это была забота мужчины о ребенке, а не о женщине.

– Я всегда страдала морской болезнью, – уныло напомнила она. – Все прошло, Блейк.

– Правда? – глухо спросил он. – Ты совсем сникла.

– У меня была… трудная неделя, – запинаясь, проговорила она.

Он кивнул, и его сузившийся взгляд заскользил по ее длинным волосам, по ее плечам. Большие руки легли на ее талию, ощущая сквозь тонкую ткань податливость тела, источая требовательную и осторожную ласку.

– Я… я думаю, нам всем нужны каникулы, – сказала она с нервным смехом. Ощущение его рук заставляло ее сердце выпрыгивать из груди.