Операция «Горец» - Пардоу Блейн Ли. Страница 33

Форт, Тара, Нортвинд

Маршрут Драконов

Федеративное Содружество

19 сентября 3057 г.

Стараниями местных врачей ночь Лорен провел спокойно. Повязка действовала прекрасно, обволакивая рану искусственно генерируемой кожей, она позволяла даже вертеться во сне. Однако спал майор только благодаря вмонтированной в повязку капсуле, из которой при необходимости подавалось успокоительное. Сообщение о надвигающейся войне взволновало Лорена. Теперь события выходили из-под контроля, и выполнение задания могло отложиться на неопределенный срок. Хотя Томас Марик официально и объявил войну, вооруженные силы Лиги Свободных Миров и Конфедерации Капеллана не спешили разом отвоевывать у Виктора Дэвиона все миры, оккупированные им в ходе Четвертой войны. Пользуясь паникой и неразберихой, они действовали постепенно, захватывали одну планету за другой. Лорен удивлялся. События показывали, что Виктор Дэвион не так могуч, как предполагалось вначале. Он определенно рассчитывал на Горцев, но как только они ушли в казармы, гигантская империя тут же начала разваливаться. Сегодня Маршрут Сарна представлял собой сплошной антидэвионовский улей. То тут, то там вспыхивали мятежи. Зашевелились повстанцы.

Лорен подозревал, что его задание является частью всего плана, разработанного Сун-Цу, но боялся, как бы начавшиеся военные действия не вышли ему, Лорену, боком. В общей суматохе Горцы вполне могли пристрелить Жаффрея. Думать о выполнении задания в подобной обстановке уже не приходилось, оставалось только заботиться о сохранении собственной жизни.

Во время войны мессы проходят по-походному, кратко. Священник отчитал положенные молитвы, и офицеры сразу же разделились на группы. Лорен быстро съел пару кусочков поджаренного хлеба с соусом и запил их чашкой крепчайшего кофе. Для завтрака этого было маловато, зато обед у Горцев больше напоминал банкет.

Лорен не успел проглотить последний кусок, как сзади раздались чьи-то шаги.

– Значит, ты и есть тот самый капелланец с кровью Горца? Потомок Леты Жаффрей? – услышал Лорен мужской голос. Незнакомец сел рядом и начал сосредоточенно жевать. Несколько минут он молчал, затем повернулся и пристально посмотрел на Лорена. Ни тон его голоса, ни манеры не предвещали ничего хорошего. В предчувствии схватки Лорен внутренне напрягся, однако незнакомец не проявлял никаких признаков агрессивности. Это был еще совсем молодой лейтенант, светловолосый и хорошо сложенный. На нем был костюм водителя-воина и большой значок, по которому Лорен, уже хорошо знакомый со знаками различия Горцев, определил, что, при всей своей молодости, незнакомец уже уничтожил пять вражеских роботов.

– Да, это я, – ответил Лорен, стараясь говорить как можно дружелюбнее. – Майор Лорен Жаффрей, или просто Лорен.

Незнакомец откинулся на спинку стула и сложил руки на груди:

– Говорят, что это ты был с нашим стариком в парке, когда на него напали.

Не сводя глаз с молодого лейтенанта, Лорен коротко кивнул. «Главное, чтобы у него не оказалось под рукой пистолета или ножа. В любом другом случае я уложу его в две секунды», – подумал он.

– Мы прогуливались в парке, и вдруг какой-то мерзавец принялся палить по нас иглами из винтовки.

– Я слышал, что ты заслонил его. – Лейтенант поднялся и, улыбнувшись, протянул Жаффрею широкую ладонь. Пожатие лейтенанта было крепким. Он с силой тряхнул руку Лорена. – Рад познакомиться, майор Жаффрей. Я – Джейк Фаллер, служу в разведвзводе командного отделения.

– Я тоже рад познакомиться, – произнес Лорен, вставая из-за стола. – Собственно говоря, ничего особенного я не сделал, – сказал Лорен. – Несколько раз пальнул по кустам, да и только.

Лейтенант засмеялся:

– Еще идет слух, что на дуэли чести в ресторане ты уложил нашу старушку Железное Сердце, – сказал он. – Значит, ты, судя по всему, неплохой боец.

– Какое «сердце»? – удивился Лорен. – А-а-а, майора Малвани? – Он улыбнулся и не удержался, чтобы немного не прихвастнуть: – Да, у нас был поединок, но я не знал ее прозвища.

– Ее называют так из уважения, майор. Она – прекрасный офицер и один из лучших наших водителей. Многие воины, особенно те, кому довелось драться бок о бок с ней, готовы идти за Малвани в огонь и в воду. Они за нее кому угодно голову оторвут. А прозвали ее так три года назад, после битвы на Клермонте. Горячее дело было, скажу я тебе. Хочешь, расскажу? – спросил лейтенант, заметив в глазах Лорена неподдельный интерес.

– Расскажи, – охотно согласился Лорен.

– В то время Маклеод еще командовал полком. Мы стояли на Клермонте, недалеко от границы с территорией клана Стальная Гадюка. И вот однажды они решили устроить небольшой рейд на наши позиции. Сказать по правде, эти Гадюки – крутые ребята, а их многофункциональные роботы – лучшие машины, которые мне только доводилось видеть. Вам, капелланцам, здорово повезло, что они не участвовали в захвате Конфедерации. Ну это только пока, – неожиданно прибавил он и подмигнул. – Так вот, во время битвы майор Малвани оказалась в самой гуще элементалов. Они облепили ее со всех сторон, на ее боевом роботе элементалов висело больше, чем лампочек на рождественской елке. Двух она сбросила сама, но с десяток еще оставалось. В конце концов им удалось прорезать щель и открыть кабину. Они стреляли по Малвани почти в упор, но, как видите, ее прицел оказался точнее.

– Да, ситуация. Я и не знал об этом. – Лорен покачал головой. Самому ему еще не приходилось биться с кланами, но он много слышал об их жестокости и воинском мастерстве. Выиграть схватку с воинами, расстреливающими тебя в упор, удавалось не многим.

– Вы, вероятно, заметили у нее на руке шрам? – снова спросил Джейк. Лорен утвердительно кивнул. – У нее есть еще один такой, на груди. Сердце было пробито в нескольких местах. – Лейтенант помолчал. – Ей повезло, что сразу доставили в госпиталь и вшили искусственное. Целый месяц она провалялась на больничной кровати. Вот оттуда-то и пошло это «железное сердце». Конечно, мы зовем ее так за глаза.

Лорен представил себя один на один с несколькими элементалами, закованными в броню беспощадными гигантами, и поежился. Воины Внутренней Сферы называли их «жабами». Лорен вспомнил тот вечер, когда он схватился с Малвани, и ее слова, сказанные на плацу.