Буря страсти - Паркер Лаура. Страница 21

— Теперь, когда ты в отставке и не можешь пленять сердца женщин своей формой, не мешает одеваться чуть торжественнее. — Она снова поднесла к глазам лорнет. — Судя по твоему виду, ты намерен надеть желтый жилет с рисунком из бирюзовых и красно-коричневых виноградных лоз.

— Нет ничего более модного, — заявил Джейми, хотя на самом деле собирался надеть розовый атласный жилет, расшитый золотыми часами.

— Черное и белое — только такое сочетание достойно героя. А для вечерних приемов — фрак. Твоя дама не осмелится противоречить тебе. Поверь мне!

— Ну почему у тебя такое простое лицо? — обратилась Кларетта к своему отражению в зеркале.

Она была одета в элегантное платье цвета морской волны с рукавами до локтя, отделанное складочками и бантиками, как того требовала парижская мода. Грудь обтягивал корсаж, который поддерживался темно-розовым кушаком, завязанным сзади на бант. Подол платья украшали два ряда рюшей и располагавшаяся между ними гирлянда из розовых шелковых роз. Белое перо в тяжелых и блестящих темных волосах, собранных в пучок, и длинные лайковые перчатки дополняли наряд. Кларетта осталась довольна тем, как она выглядит, и переключила внимание на сестру.

В платье из бледно-розовой шелковой тафты Кларисса напоминала прекрасное видение. Белизну ее плеч подчеркивала жесткая кружевная оборка на корсаже, а совершенную линию шеи — золотистые завитые локоны. Пучок был закреплен черепаховым гребнем с кружевной оборкой. Кларетте трудно было представить, что на свете существует более восхитительное создание.

— Ты так красива, — без доли зависти прошептала она.

Да разве можно завидовать оранжерейному цветку? Любой имеет возможность стремиться к совершенству. Кларисса же являлась доказательством того, что совершенной можно родиться. Однако это утверждение отдавало горечью. — Меня следовало бы утопить при рождении, как котенка, — добавила она, уже давно смирившись с судьбой.

— Глупости. У нас сходства не меньше, чем различий. — Кларисса подошла к сестре и посмотрела в зеркало. — Одинаковый подбородок, одинаковые скулы. Есть что-то общее в линии бровей.

Кларетта разглядывала их лица и удивлялась необыкновенной благожелательности сестры. Золотистые и черные как вороново крыло волосы, белоснежная и кремовая кожа, стройная, как тополь, и тяжелая, как гриб, фигура. Что же здесь похожего?

— Наша юность — вот что есть между нами общего, дорогая сестричка. Чудо, что папа признал нас обеих!

Облачко сомнения на мгновение затуманило невозмутимое лицо Клариссы и тут же исчезло.

— Идея! — Она взяла Кларетту за плечи и повернула лицом к себе. — Мы закажем портрет, чтобы доказать сходство, и подарим его папе на день рождения. Я надену розовое, а ты белое. Это будет восхитительная картина. Мы назовем ее «Красная роза и белый снег».

— Лучше «Роза мая и сумасшедшая в белом муслине», — мрачно предложила Кларетта. Кларисса покачала головой:

— А я-то надеялась, ты будешь в хорошем настроении. Ведь сегодня у нас ужинает наш кузен-герой, лейтенант Хокадей. Папа говорит, что он очень мудро поступил, послав нам обеим по букету. Это свидетельствует о том, что он стал важным джентльменом. О! Я украшу волосы цветком из его букета, чтобы продемонстрировать ему свою признательность. Сейчас вернусь.

Когда сестра ушла, Кларетта вновь посмотрела на себя в, зеркало. Ее щечки порозовели от внутренней тревоги. В лилово-карих глазах отразился ужас, который не разделял никто из домочадцев. Даже ее дорогой нежный папочка не предполагает, чего ожидать сегодня вечером.

Кларетта отвернулась от зеркала.

— Я не виновата!

Ведь она ничего особенного не сделала… только продолжала молчать, потому что последнее письмо от Джейми было предназначено отнюдь не ей. Предложение руки и сердца!

Она прочитала его дважды — о! до чего же прекрасен слог! — прежде чем ей показалось, что тут какая-то ошибка. Но нет, все были твердо убеждены в том, что ее самая сокровенная мечта стала явью — все, кроме нее самой.

Кларетта знала, что Джейми очарован Клариссой, но именно она писала ему письма и именно ей он отвечал. Конечно, в течение последнего месяца его чувства могли измениться, ведь она вкладывала в письма всю любовь, открыто не признаваясь в своем чувстве. Вполне допустимо, что на него повлияли ее преданность, постоянство, ее сильное желание завоевать его любовь. А вдруг она ошибается?

Она месяцами засыпала Клариссу вопросами о Джейми, предоставляя ей возможность выразить свое отношение к нему. Однако, как ни странно, та старательно скрывала чувства, особенно когда дело касалось мужчин. Прижатая к стенке, она ограничивалась сестринской привязанностью к кузену Джейми и признавалась, что не испытывает ничего сверх этого.

Но Кларетта все равно чувствовала себя предательницей. Она ни за что не встанет на пути сестры к счастью, но раз дело касается Джейми, этические нормы отходят на второй план. Надо добиться, чтобы он полюбил ее, потому что она любит его.

— О, я заболею, — прошептала она пустой комнате. Неожиданно у нее внутри что-то оборвалось, и она прижала руку к груди, сообразив, что это ее сердце.

Как поступит Джейми, ее дорогой, ненаглядный, любимый Джейми, когда узнает, что она натворила? Выхватит саблю и пронзит ее насквозь?

Кларетта в ужасе вскрикнула. Живое воображение, нарисовало четкую картину — клинок вонзается в ее тело. Она грациозно упала на пол, прижимая руку к тому месту, где предполагалось быть кровоточащей ране.

Девушка несколько мгновений полежала на турецком ковре. Разглядывая золоченый бронзовый медальон на потолке, она пыталась представить собственную кончину. Ведь она действительно не заслуживает ничего, кроме смерти. Однако сомнительно, что папа одобрит поступок рассерженного родственника, убившего его некрасивую дочь в кабинете. С другой стороны, если папа решит, что она была не права, он может отправить ее в ссылку, и она никогда не увидит Джейми — это станет суровым наказанием, но другого она и не заслуживает. Как же она несчастна!

Если бы кузина Делла не уехала, она могла бы признаться ей во всем. Кузина понимает, что значит терпеливо и стойке любить своего избранника и твердо верить в его преданность.