Обретенное счастье - Патни Мэри Джо. Страница 35

– Кейти, сиди здесь. Ни в коем случае не выходи на палубу, пока капитан или я не скажем, что все закончилось.

Но Кейти не послушалась и побежала за ней.

– Мама, позволь мне помочь!

Алекс колебалась какую-то секунду, но вспомнив, что она была немногим старше, когда помогала матери ухаживать за ранеными, согласно кивнула:

– Хорошо, но если ты испугаешься или почувствуешь себя плохо, возвращайся сюда. Прости, но я не могу сейчас беспокоиться еще и за тебя, дорогая.

Кейти вызывающе сжала губы.

– Я не испугаюсь. – На какое-то мимолетное мгновение Алекс увидела себя ребенком. Похоже, инстинкт сестер милосердия навсегда впитался в кровь женщин ее семьи.

Они спустились в трюм и увидели двоих раненых матросов. Алекс открыла ящик и быстро просмотрела содержимое. Инструменты, бинты, пластырь, мазь, опий.

– Кейти, принеси кувшин с водой и стакан. Напои раненых, а потом принеси еще, чтобы промыть раны.

Один из двух раненых был американцем, который успел подружиться с Кейти. Он лежал рядом с ящиком лимонов, которые держали на кухне как лекарство от цинги. Острый запах цитрусовых смешивался с металлическим запахом крови. Когда Алекс опустилась перед ним на колени, он попросил:

– Я потерплю, мэм. Займитесь сначала Олли.

Видя, что его состояние и правда не критическое, она подошла к другому раненому, уроженцу одного из районов Лондона. Нижняя часть его ноги была раздроблена прямым попаданием снаряда, и возможно, со страхом подумала Алекс, без ампутации не обойтись. Но кровотечение нужно остановить немедленно, иначе он умрет очень скоро.

Холодок пробежал по позвоночнику, когда она вспомнила полевые госпитали на Пиренеях и более поздние годы, когда помогала матери выхаживать раненых в их поместье. Алекс не была хирургом, но опыт у нее был. Она не боялась крови и знала, что холодный рассудок и своевременная помощь могут спасти человеку жизнь.

Наложив жгут на раненую ногу Олли, она дала ему дозу опия и вернулась к американцу. Осторожно удалив из его ран занозы и кусочки ткани, она наложила мазь и сделала перевязку. Не успела она закончить, как он поднялся на ноги и, прихрамывая, направился к выходу, чтобы принять участие в сражении. Она хотела его остановить, но не стала этого делать. Команда торгового судна была малочисленной, и сейчас каждый человек был на счету.

Принесли еще двоих раненых – они нуждались всего лишь в перевязке и быстро вернулись на палубу, чтобы помочь своим товарищам отразить натиск пиратов. Алекс безостановочно промывала раны, в качестве дезинфекции поливала их виски – любимым средством ее матери – и перевязывала. К счастью, серьезных ранений было мало, но зато легких хватало с избытком. Кейти молча помогала матери, поднося воду, подавая бинты и инструменты, и оказалась толковой помощницей, без которой Алекс не смогла бы справиться. Поглощенная делом, Алекс не замечала дыма, усталости, тошноты и болезненных спазмов внизу живота, вызванных долгим стоянием на коленях. Она даже не заметила, что прекратилась орудийная стрельба. И только когда раненых стало меньше и наконец они вообще перестали к ней поступать, она поняла, что бой закончился.

Она перевязывала последнего пациента, когда кто-то дотронулся до ее плеча.

– Алекс?

Она завязала бинт и лишь после этого подняла глаза на Гэвина. Усталый и грязный, но живой…

– Все закончилось?

– Пиратский корабль пошел ко дну. Вместе со всем экипажем… – Взгляд его серых глаз был холоден, как зимнее море. – Мадагаскар – это настоящее пиратское гнездо. Азиатские и европейские команды, очевидно, решили вспомнить подвиги своих отцов и дедов.

Она вовсе не удивилась, что предприимчивые пираты контролируют маршруты богатых торговых кораблей, пролегающие между Индией и Европой.

– Может, они теперь горят в аду:

– Туда им и дорога, – мрачно ответил Гэвин.

Если бы Алекс не знала своего мужа, то выражение его лица ее бы испугало. Но ведь слабые мужчины не способны потопить пиратский корабль и основать торговую империю, разве не так?

– «Хелена» очень пострадала?

Его лицо разгладилось.

– Нам повезло. Половину парусов и мачт можно восстановить, две мачты выведены из строя, но так как мы не поднимаем много парусов в далеком переходе, то отремонтируем все в Англии. – На полу каюты лежали четыре тяжело раненных матроса. Они что-то бормотали в бреду, находясь под воздействием опия. – И мы не потеряли ни одного человека. Но если мы не примем экстренные меры, им не выкарабкаться… Сейчас… думаю, у них еще есть шанс. Вы проделали удивительную работу – вы и Кейти. Вы обе.

От его похвалы Кейти просияла.

Алекс сделала все, на что была способна, но в раны могла попасть инфекция, и тогда ее пациентов уже ничто не спасет. Единственная надежда была на то, что моряки – народ сильный и выносливый. Она надеялась, что они выживут.

– Олли придется ампутировать ногу. – Алекс поднялась с колен. – Мне не приходилось этого делать, но, к счастью, я видела, как это делали. Я… я постараюсь справиться.

– Вы уже и так потрудились на славу. – Его лицо выражало сочувствие. – Я делал пару раз ампутацию конечностей, а потому займусь этим сам. Вы работали без отдыха несколько часов.

Теперь, когда ее работа была закончена, она ощутила жуткую слабость. Спазмы, которые беспокоили ее уже несколько часов, стали такими сильными, что она прижала руку к животу, чтобы уменьшить боль.

– Да, пожалуй, мне нужно отдохнуть.

Она сделала шаг, но ноги не слушались ее, и она без сил опустилась на пол. Гэвин подхватил ее на руки.

– Боже, у вас кровотечение!

Она увидела на полу лужу крови и потеряла сознание.

Она медленно возвращалась в реальность, ощущая легкое покачивание судна и не чувствуя ничего, кроме печали и пустоты в душе. Была ночь, но где-то слева от нее горела лампа. Постепенно сознание вернулось к ней, и она поняла, что лежит в собственной постели в капитанской каюте.

Она чуть повернула голову и увидела Гэвина. Он дремал в большом уютном кресле. Она посмотрела на его серое измученное лицо, длинные вытянутые вперед ноги и попыталась заговорить, но звука не получилось.

Облизав губы, она все-таки выдавила из себя хриплый шепот:

– Где Кейти?

Его глаза сразу открылись.

– Она спит в моей каюте. Сурио остался там, если вдруг ей что-то приснится, но она настоящий солдат. – Он налил в стакан воды и приподнял голову Алекс, чтобы она могла утолить жажду.

– Спасибо. – Она взяла стакан слабыми руками, сделала несколько глотков, затем вернула его Гэвину.

– Я потеряла ребенка, да? – прошептала она.

Он кивнул.

– И было очень много крови. Ты была без сознания больше суток.

– Я думала, что буду рада избавиться от него, но сейчас я чувствую такую… такую пустоту… – Она закрыла глаза, пытаясь сдержать слезы. – Теперь известно, кто его отец?

– Нет. Он был еще слишком мал.

– Я убила его своей ненавистью. О Господи, когда же все это кончится? – Она зарыдала, больше не сдерживая себя.

Он взял ее руку.

– Ведь это был еще не ребенок, а просто… А если учесть, как скверно ты себя чувствовала, я думаю, что шанса доносить его не было. – После тяжелого молчания он добавил: – У Хелены дважды были выкидыши, до того как… она смогла доносить ребенка положенный срок.

– И этот ребенок ее убил. – Алекс прижалась щекой к его руке и снова заплакала. Она ненавидела себя за свою слабость, за печаль и облегчение, возникшее в ее теле. Когда слез больше не осталось, она спросила хриплым шепотом: – А вы? Наверное, гора с плеч свалилась, что не придется растить чужого ребенка?

– Не знаю, что и сказать. Наверное, мне будет легче, но я… тоже разочарован. У меня теплилась надежда, что ребенок мой. А если нет, что ж, каждое дитя – это новая надежда. И этот был бы нашим, потому что не имеет значения, кто его отец. – Свободной рукой он гладил ее по спине. – Это были ужасные часы, я думал, что потеряю вас. Но вы выжили, Александра. Вы самая сильная женщина на свете.