Расколотая радуга - Патни Мэри Джо. Страница 19

— Мое место здесь. Кроме того, вопрос не по существу. Веллингтон никогда не позволит Наполеону приблизиться к городу.

— Возможно, у него не будет выбора, — спокойно произнес Хэлдоран. — Вы смелая женщина, миссис Мельбурн, но подумайте о дочери! Вы же знаете, что такое оккупационные войска!

— Французы — цивилизованные люди, — холодно произнесла Кэтрин. — Они не воюют с детьми.

— Да, разумеется, но мне не хотелось бы, чтобы вы с миссис Моубри и ваши семьи подвергались опасности.

— Мне тоже, мистер Хэлдоран.

Кэтрин внимательно смотрела на ниспадающие широкими складками шторы, очень похожие на шатер, золотые, пурпурные и черные драпировки, и хотела лишь одного, чтобы Хэлдоран перестал говорить о страхах, тайно мучивших и ее. Ни одна мать не могла оставаться спокойной при мысли, что дочери грозит опасность.

Танец кончился, и к Кэтрин подошел Чарльз Моубри, чтобы пригласить ее на следующий. Она поднялась.

— Спасибо, что отнеслись ко мне с пониманием, лорд Хэлдоран. До встречи?

Он улыбнулся и поднял ее пустой бокал.

— До встречи.

Чарльз был не только близким другом Кэтрин, но и великолепным танцором. Их котильон доставил ей огромное удовольствие. Но не успели они закончить танец, как раздались резкие звуки волынки.

— Боже мой, идут эти дьяволы в юбках! — воскликнул Чарльз.

— При этих звуках хочется встать и отдать честь, — восторженно смеясь, произнесла Кэтрин.

Чтобы развлечь гостей, герцогиня Ричмондская уговорила шотландцев станцевать. Гости отошли к стене, освободив пространство, а шотландцы, притопывая, сначала закружились в своем традиционном хороводе, потом исполнили быстрый шотландский танец и, наконец, умопомрачительную пляску со шпагами. Поразительный контраст между элегантностью и какой-то первобытной красотой, подумала Кэтрин, даже сейчас не переставая высматривать Майкла.

Весь день Майкл занимался подготовкой своего полка к походу и приехал на бал очень поздно. Зал гудел от возбужденных голосов. В центре на диване восседал Веллингтон — островок спокойствия в бурном море — и дружески беседовал с одной из дам.

Майкл остановил приятеля — офицера придворной гвардии, который собрался уходить.

— Ты куда? Что-нибудь случилось?

— Герцог сказал, что утром выступаем, — мрачно ответил тот. — Я возвращаюсь в полк. Желаю удачи.

Ожидание кончилось. Но Майкл не мог не приехать на бал, чтобы в последний раз увидеть Кэтрин.

Он прислонился к увитой цветами колонне, разглядывая собравшихся, и сразу заметил ее.

Кэтрин не носила дорогих украшений и шикарных нарядов из-за стесненности в средствах, но умела так обновлять свои немногочисленные платья, что всегда выглядела модной. Впрочем, никто не замечал, как она одета, и не отпускал по этому поводу замечаний. Ее красота могла затмить самые роскошные наряды и драгоценности.

В своем белом атласном платье, с ниткой жемчуга, оттенявшего ее густые темные волосы и безупречный цвет лица, она казалась ангелом, спустившимся с небес в этот переполненный людьми зал.

Колин с видом собственника поддерживал ее под локоть. Лицо его выражало самодовольство. Он знал, как завидуют ему остальные мужчины, здесь было много красивых женщин, но они не шли ни в какое сравнение с Кэтрин.

Пробравшись сквозь толпу, Майкл засвидетельствовал свое почтение хозяйке, после чего подошел к Кэтрин. Колин куда-то отошел, но Моубри остались.

Увидев Майкла, Кэтрин просияла.

— Как хорошо, что вы наконец пришли. Я думала, вы уже в полку.

— Разве мог я пропустить этот прекрасный бал? Пришлось задержаться немного.

Зазвучала музыка.

— Позвольте пригласить на танец сначала вас, Энн, а потом вас, Кэтрин!

Энн подала Майклу руку и как только пошла танцевать, появившееся было в ее глазах напряжение сразу исчезло. Годы жизни с армейским офицером научили ее владеть собой.

— Энн, вам так идет это платье. Вы не устали? — спросил Майкл, когда они заняли свое место в шотландском хороводе.

Она улыбнулась, тряхнув рыжими кудряшками.

— Еще шесть — восемь недель я буду полна энергии, пока не стану похожа на экипаж.

Они вели светский непринужденный разговор, то разъединяясь, как того требовали фигуры в танце, то вновь соединяясь. Но как только Майкл вернул Энн Чарльзу, они, влюбленно глядя друг на друга, пошли танцевать. И Майкл мысленно помолился, чтобы Чарльз невредимым вернулся из предстоящей кампании, чтобы их сильная и искренняя любовь никогда не кончалась.

Он повернулся к Кэтрин и отвесил ей вежливый поклон.

— Надеюсь, этот танец вы подарите мне, миледи?

— Да, милорд, — ответила она с улыбкой, присев в изящном реверансе.

Лишь когда зазвучала музыка, Майкл понял, что это вальс. Прежде он не приглашал ее на этот слишком уж интимный танец. Но сегодня был даже рад, что так получилось. Вряд ли им еще когда-нибудь придется танцевать.

Кэтрин прильнула к нему, прикрыла глаза, и они закружились в вальсе. Кэтрин двигалась с такой легкостью, будто и впрямь была ангелом. Но, прижимая ее к себе, Майкл чувствовал, что Кэтрин не небесное, а вполне земное создание.

Он видел прилипшие к вискам темные завитки ее волос. Ему захотелось поцеловать пульсирующую на ее красивой шее жилку. А до чего кокетливо выглядывала из-под прически мочка ее маленького ушка! Ему никогда не забыть ее грудь на редкость красивой формы.

Больше всего ему сейчас хотелось сжать ее в объятиях и унести в сказочную страну за радугой, где они могли остаться одни и забыть о войне и о чести. Но у Майкла было всего лишь несколько коротких мгновений, которые стремительно ускользали, как песок между пальцами.

Музыка кончилась слишком скоро. Майкл отпустил Кэтрин. Лицо ее было бесстрастным, только длинные ресницы взметнулись вверх.

— Вам пора? — глухо спросила она.

— Боюсь, что да.

Он отвел глаза, чтобы не выдать своих чувств. Сидевший у противоположной стены Веллингтон поймал его взгляд и кивнул ему.

— Герцог хочет со мной поговорить, — сказал Майкл. — К тому времени, когда вы вернетесь домой, меня уже не будет в городе.

У нее перехватило дыхание.

— Пожалуйста, берегите себя.

— Не беспокойтесь, я осторожен, даже слишком.

Кэтрин попыталась улыбнуться.

— Кто знает? Может быть, это ложная тревога и на следующей неделе все вернутся на свои квартиры?

— Возможно, — ответил Майкл и, помолчав, добавил: — Но если Фортуна от меня отвернется, я хотел бы попросить вас об одном одолжении. В моей комнате, в верхнем ящике комода, лежат письма моим самым близким друзьям. Пожалуйста, отправьте их вместо меня.

Она прикусила губу. В глазах ее блеснули слезы.

— Если… если случится самое худшее, сообщить вашей семье?

— Не стоит. Ведь есть списки убитых.

Майкл взял ее руку и поцеловал пальцы в перчатке.

— До свидания, Кэтрин. Да хранит Господь вас и вашу семью.

— Идите с Богом, — произнесла она по-испански, медленно высвобождая руку.

С трудом оторвав от нее глаза, он повернулся и пересек зал. Мысль о том, что она о нем беспокоится, согревала Майкла. И его нисколько не огорчило то, что она беспокоится также о Чарльзе, Кеннете и остальных мужчинах. Именно эта способность делала Кэтрин неповторимой.

Веллингтон поднялся с дивана, чтобы поговорить с каждым из своих офицеров.

— Боже, Наполеон обошел меня. Французы взяли Шарлеруа, — сказал он Майклу.

— Черт побери! Шарлеруа милях в тридцати от Брюсселя! — воскликнул Майкл, мгновенно забью о своих иллюзиях.

— Могло быть и хуже, — произнес герцог с холодной улыбкой. — Дорога от Шарлеруа до Брюсселя практически не защищена. Если бы нам чертовски не повезло и принц Бернард со своим войском не устроил грандиозное представление у Катр-Бра, солдаты маршала Нея уже были бы в городе.

Майкл чертыхнулся.

— Скажите, Кеньон, эти ваши пехотинцы выстоят?

Еще две недели назад Майкл вряд ли ответил бы на этот вопрос. Но теперь он сказал: