Шелк и тайны - Патни Мэри Джо. Страница 78

Наконец процессия добралась до грубо вытесанной в скале комнаты в конце коридора. Дырка в полу была закрыта деревянным люком, с потолка свешивались веревка и блок. Росс уставился на люк: «Наконец я добрался до Сиа Ча — Черного колодца, этакого центральноазиатского варианта подземной темницы».

Один из тюремщиков нагнулся и поднял люк. На волю вырвался такой смрад, что все невольно отшатнулись. Внутри у Росса все сжалось, но сейчас не время было демонстрировать свою слабость.

— Во имя бороды Пророка! — зарычал он. — Узник хотя бы жив?

Один из тюремщиков, плотный человек с широким туповатым лицом, обнадеживающе ответил:

— Я думаю, он ест пищу, что мы ему бросаем.

Другой надзиратель, острое лицо которого напоминало хорька, пожал плечами.

— Это ничего не значит. Еду могут сжирать и крысы или клещи. Их тут, в колодце, тьма-тьмущая.

Росса спасла накладная борода, его лицо осталось непроницаемым.

— Поднимите сюда узника, — скомандовал он. Коренастый тюремщик бросил веревку, закрепленную на блоке, вниз и заорал на персидском:

— Обмотай себя веревкой, и мы тебя вытянем. Один господин желает взглянуть на тебя. — Охранник гадко улыбнулся. — Он говорит, что эмир собирается тебя освободить.

Наверное, узника уже не раз дразнили таким способом, ибо снизу донеслась гортанная, еле слышная фраза.

Лейтенант наклонил голову и с сожалением сказал:

— Я не знаю русского языка, поэтому не понимаю, что он говорит. Но по крайней мере он жив.

Росс скривил губы: он тоже узнал язык, хотя на русском он не говорил. «Значит, это другой офицер, не Иан. Разочарование наступит позже, сейчас мне надо сосредоточиться и вытащить этого чертяку оттуда».

— Представляю, что он там говорит! Наверное, что-то вроде: «Иди-ка отсюда подальше!» — И горько усмехнулся.

Лейтенант одобрительно улыбнулся, однако хорек нахмурился.

— Похоже, он отказывается взять веревку.

— Тогда спускайся за ним! — приказал Росс. Оба охранника переглянулись, явно не желая никуда спускаться.

— Он настоящий ублюдок, — заметил коренастый. — Может напасть на любого, кто за ним придет.

— Ты что же, боишься пленника, который голодает здесь уже несколько месяцев? — недоверчиво спросил Росс.

Желая отстоять свою власть, лейтенант приказал хорьку:

— Вытащи веревку, чтобы мы могли с ее помощью спустить тебя вниз.

Хорек упрямо покачал головой и пошел к двери.

— Мне пора идти на пост. Я отвечаю за камеры в другом крыле.

Лейтенант раздулся от ярости, а коренастый тем временем попытался уйти в тень.

Увидев, что препирательства, от которых только попусту тратится время, неминуемы, Росс так и закипел от ярости:

— Дурачье! Мне что же, все делать самому?

Он взял веревку и наклонился, чтобы надежно закрепить ее верхний конец. Потом нетерпеливо выхватил у хорька факел, обмотал вокруг себя веревку и стал спускаться, осторожными, размеренными движениями отталкиваясь от влажных стен. От зловония и смрада его чуть не вырвало.

Спуск в двадцать один фут показался Россу невероятно долгим, но он наконец достиг дна и едва не упал, оступившись на скользком, покрытом слизью камне. В камере площадью примерно футов десяти с трудом поместился бы один человек, но здесь было столько всякой падали, что ему пришлось долго всматриваться в темноту, пока он не разглядел высокого, всего в лохмотьях, какого-то человека, лежавшего у стены.

Росс поднес факел поближе и увидел, что у мужчины этого черные всклокоченные волосы и борода; одной рукой он прикрыл глаза, очевидно, защищаясь от непривычно яркого света. Под полуистлевшими европейскими брюками виднелась мертвенно-бледная кожа. Пленник настолько отощал, что по нему можно было изучать анатомию. Виднелись и открытые язвы, вероятно, постарались специально разводимые клещи. Если бы Росс не слышал ругательства, то подумал бы, что обнаружил труп.

Он наклонился возле узника и тихо заговорил по-французски: образованный русский наверняка знал иностранные языки. А узбеки там, наверху, их все равно бы не поняли.

— Я друг, пришел забрать вас отсюда. Вы можете идти, как вы считаете? Тогда мне будет легче помочь вам.

Мужчина внезапно вскочил на ноги и неожиданно сильно ударил посетителя. Росс ошеломленно отшатнулся, чтобы избежать очередного нападения. И тут у него от шока перехватило дыхание.

Пленник, измученный, грязный, без одного глаза, нервозно подергивал веком уцелевшего глаза при малейшем волнении. Но не внешность узника заставила Росса похолодеть. Куда больше его смутили слова, сказанные по-английски с легким шотландским акцентом:

— Ты больше не одурачишь меня, злобный сукин сын!

Узник, что распростерся на полу темницы, был Иан Камерон.

Явиру Шахиду Махмуду не раз говорили, что голова у него крепкая, как скала. И он доказал это, придя в себя менее чем через час после того, как на него напали. Конюхи принесли его в дом, так что очнулся он в своих комнатах. Явир, мигая, открыл наконец глаза, еще некоторое время полежал без движения, пытаясь разобраться в своих воспоминаниях. Таверна, танцующий мальчик-таджик с огромной задницей, поездка домой. Он неловко потрогал голову и подумал, что башка у него трещит сильнее, чем если бы он просто перебрал вина.

«Конюшни… что там случилось, у конюшен?»

И тут он вспомнил и с ревом сел, не замечая боли, от которой словно копьем пронзило череп.

— Проклятие, эти ублюдки сбежали!

Дальше последовал припадок бурной деятельности. Он послал в комнаты ференги двоих солдат. Им пришлось взломать дверь, для того чтобы подтвердить догадку Шахида Махмуда — лорд Кхилбурн и его раб-туарег сбежали.

О том, чтобы этому наглому ференги было позволено уйти, и помыслить было невозможно. На кону стояла честь Шахида. От ярости голова его вмиг просветлела: «Если Кхилбурн слоняется по городу, то рано или поздно его все равно обнаружат. Сеть доносчиков служит тому гарантией, ибо ференги слишком приметен и не сможет долго скрываться.

Кхилбурн и сам догадывается об этом, ибо человек этот не дурак, поэтому он попытается как можно скорее убраться из города. В сущности, он уже, наверное, так и сделал, ведь летние караваны всегда отправляются во время ночной прохлады.

Преследовать его сейчас трудно, ибо ббльшая часть армии ушла из города с эмиром. Где же мне взять войско?

Возможно, во дворце эмира, — решил он, — и возможно, в тюрьме, поскольку она и так достаточно защищена. В охранниках там нет особой необходимости».

Явир решительно поднялся. «Я сейчас же пойду во дворец. Капитан гвардии эмира — мой друг, ему можно доверить поиски ференги в самом городе. Капитан также должен знать, какие ворота открывали сегодня ночью для выхода каравана. Возьму людей во дворце и зайду в тюрьму, чтобы прихватить и там. Потом проверю городские ворота и, если в этом будет необходимость, начну преследовать караван».

Шахид обмотал тюрбаном отчаянно гудевшую голову и злобно улыбнулся, предвкушая расправу: «Дай только добраться до тебя, Кхилбурн, и ты у меня заплатишь за все унижения, которые мне нанес. Преступников ведь часто убивают, когда они оказывают сопротивление при аресте. А этот мальчишка-туарег… — Шахида все больше разбирало любопытство, что за очаровательное создание скрывается за этими черными хламидами. — Я узнаю это, прежде чем рок настигнет и Джелала».

Не дав Иану собраться с силами, чтобы напасть еще раз, Росс пылко прошептал:

— Иан, я Росс Карлайл. Не трать время и не спрашивай себя, правда ли это, просто прими как факт.

Пленник рывком сел, часто-часто задышал и уставился на пришельца:

— Это… невозможно. Ты просто очередной проклятый сон! Кошмар! Ты даже не похож на Росса.

— Нет, вовсе нет. Всему виной накладная борода. — Росс помолчал, пытаясь доказать свою правоту. — Ты помнишь, как ты брал меня на охоту в Индии — как ты злился, когда я мог попасть прямо в тигра, но промахнулся и зверь удрал?