Розы красные - Паттерсон Джеймс. Страница 16

Я оглядел оперативную комнату, заполненную до предела. На одной стене были развешаны подробные отчеты о происшедшем, вырезки из газет и фотографии свидетелей, а также предполагаемых подозреваемых. К сожалению, ни одну из этих фотографий нельзя было назвать серьезной зацепкой. Под ними виднелись надписи: «Толстяк», «Супруга менеджера», «Подружка мужа», «Усатый».

Почему же до сих пор мы не можем выйти на одного-единственного подозреваемого? О чем это говорит? Наверняка, все мы упускаем из виду что-то очень важное.

– Доброе утро всем присутствующим! Хочу заранее поблагодарить вас за то, что вы согласились пожертвовать своим уик-эндом ради работы, – объявила агент Кавальерр, вложив в свои слова приветствия ровно столько юмора, сколько требовалось в сложившейся ситуации. Сегодня она явилась в брюках цвета хаки и светло-сиреневой рубашке с короткими рукавами. На голове у нее красовался крошечный фиолетовый берет. Бетси выглядела уверенной и на удивление спокойной, почти расслабленной.

– Тот, кто не пришел в субботу, – заметил из дальнего угла комнаты агент с обвислыми усами, – может сделать это и в воскресенье.

– Вы обратили внимание, что самые мудрые задницы прячутся где-то в последних рядах? – тут же парировала Кавальерр и улыбнулась. Какие бы ядовитые замечания ни раздавались, она моментально реагировала на них.

Бетси подняла над головой толстую синюю папку:

– Каждый из вас обладает такой же жуткой коллекцией, где собраны материалы о прошлых делах, которые, возможно, имеют отношение к настоящим. Например, ограбления, совершенные Джозефом Дагерти на Среднем Западе в 80-х имеют определенное сходство. Тут есть материалы и на Дэвида Грандстаффа, который спланировал ограбление, до сих пор считающееся самым крупным за всю историю Америки. К слову сказать, именно ФБР арестовало Грандстаффа. Однако в наших рьяных попытках засадить его за решетку зачастую использовались сомнительные методы. После шестинедельного суда присяжные, посовещавшись отведенные им законом десять минут, отпустили Грандстаффа на свободу. До сих пор банк «Таксон Ферст Нэшнл» не может оправиться от потери трех миллионов долларов.

В передних рядах поднялась чья-то рука:

– А где сейчас находится мистер Грандстафф?

– Он давно упокоился на глубине шести футов под землей, агент Дауд, и к нашим ограблениям никакого отношения не имеет. Но, возможно, его пример оказался вдохновляющим. То же самое касается и Джозефа Дагерти. Кто бы ни стоял за нынешними ограблениями, он наверняка знаком с их подвигами. Как сказали в каком-то фильме: «В каждой игре находятся способные ученики».

Через полчаса после начала собрания агент Кавальерр представила меня остальным сотрудникам:

– Кое-кто из вас уже знаком с Алексом Кроссом, представляющим вашингтонскую полицию. Он занимается расследованиями убийств, имеет степень доктора психологии и одновременно выполняет обязанности судебного психолога. Между прочим, он является близким другом Кайла Крэйга. Они представляют собой одно целое, так что если у кого-то возникнут определенные мысли относительно Крэйга или столичной полиции, лучше держать их при себе.

Бетси взглянула на меня.

– Кстати, именно доктор Кросс обнаружил тела Брайаны и Эррола Паркеров в Вашингтоне. И это пока что единственный прорыв в нашем расследовании. Все обратили внимание, насколько осторожно я поцеловала зад доктору Кроссу?

Я поднялся, оглядел зал и обратился к собравшимся:

– Как мне кажется, Паркеры тоже отдыхают на глубине шести футов под землей. – В комнате послышались смешки. – Брайана и Эррол были всего лишь мелкой сошкой, но свою роль в ограблении сыграли. Сейчас мы проверяем всех тех, с кем они могли контактировать в Лортонской тюрьме. Пока, к сожалению, безрезультатно. Из того, что мы сделали на данный момент, ничего путного слепить нельзя, и это тревожит меня больше всего.

Паркеры были опытными ворами, но не талантливыми организаторами, как тот, кто направлял их, а затем решил избавиться от этой парочки. Кстати, Паркеры были отравлены. Похоже на то, что убийца наблюдал за их кончиной, а она, судя по всему, была ужасной. Вероятно, преступник вступил с Брайаной в половую связь уже после смерти женщины. Пока это только моя догадка, но мне кажется, что за всей теперешней кутерьмой скрывается нечто большее, чем просто ограбления банков.

Глава 34

Дирижер не мог заснуть! Слишком много недобрых мыслей, подобных стае злобных ос, роилось в его и без того переутомленном мозгу. Он сам стал жертвой, его довели до невыносимого состояния. Ему требовалось отомстить. Он посвятил своему делу всю жизнь: каждый момент бодрствования был подчинен этому вот уже целых четыре года.

Наконец Дирижер поднялся с кровати и, сгорбившись, сел за стол. Пришлось подождать, пока уймется подкатывающая тошнота, и проклятые руки перестанут трястись. «Вот она, моя жалкая жизнь, – думал он. – Я презираю ее, каждый ее миг, каждое ее проявление».

Затем он взялся за письмо, содержание которого продумывал вот уже некоторое время.

Президенту «Ситибэнк».

Это только начало, и очень серьезное. Последствия для «Ситибэнк» могут быть ужасны.

Вы считаете себя вполне защищенным от маленьких людей, хотя на самом деле беззащитны.

Моя рука дрожит, выводя эти строки, все мое тело вибрирует от негодования.

Мой банкир пока бездействует. Назвать ее «личным банкиром» нельзя, поскольку она безлика, словно серая дверца в депозитарии банка. Я всегда считал банкиров умными, собранными, что называется «застегнутыми на все пуговицы». Как же случилось так, что я никак не могу смириться с раздражающими, безумными, вопиющими ошибками, допущенными в отношении моего счета?

Я просил о простом переводе денег из одного фонда в другой, причем не в наличности. Этого вовремя не было сделано.

Недавно я сменил место жительства, но перемена моего адреса также не была своевременно оформлена. Прошло три месяца, а я до сих пор не получил ни одного уведомления. Выходит, что вы проигнорировали перемену места жительства, и то, что мне причитается, продолжает идти по неверному адресу.

После всех ошибок и оскорблений, нанесенных мне вашими бездельничающими сотрудниками, ваш банк еще имеет наглость отказать мне в личном займе. Это невыносимо: сидеть здесь и слушать, как ничтожная мисс Ханжа Принстон отказывает мне, а в голосе ее звучит столько неискренности и снисходительности, что они буквально сочатся из трубки.

Я привык оценивать организацию обслуживания по десятибалльной шкале. Я ожидаю результат не ниже, чем 9, 999 из 10. Ваш банк, к сожалению, на такое не способен.

Для маленьких людей наступит их день.

Он перечитал письмо и остался доволен содержанием, особенно если учесть, что писалось оно в два часа ночи. Нет, даже очень доволен.

Потом он его, конечно, отредактирует, подпишет и отложит туда, где обычно хранит свои письма до определенного времени. Они слишком опасны, чтобы доверить их обычной почте.

Господи, как же он ненавидел банки! Эти проклятые заведения, облеченные слишком большой властью! Наглые Интернет-провайдеры! Правительство! Большим мальчикам и девочкам пора надрать задницы. И он это сделает. Для маленьких людей наступит их день.